Борис Долинго - Игры третьего рода

– Так-так, – произнёс Гончаров, – ладно… Вернёмся к более практическим вопросам. Вот ты сказал, что мы, по-твоему, движемся без определённой цели. А у тебя, значит, цель есть? У тебя-то она какая?

– Вообще-то, я уже говорил, что просто странствую. Ищу склады с оборудованием Предтечей – вдруг повезёт? Пытаюсь найти выходы в миры, которые не постигла участь Тарланы и всех остальных, – кто знает, может, и такое возможно?

– Ага! – Пётр торжествующе поднял вверх указательный палец и помотал им в воздухе. – Только не отрицай: всем движет экономический интерес. Как я догадываюсь, у вас существует нечто вроде торговли таким оборудованием? А иначе для чего рисковать жизнью и всё такое?

Авван покивал.

– Хм, – сказал он, – я бы не сказал, что торговля имеет место. Может, просто система не успела сложиться, да и потом те, кто сумел начать странствовать между мирами, понимают, что если делиться таким оборудованием, хотя бы и через торговлю… Ну, сами можете догадаться, что будет! Да и нет нигде предметов для равноценного обмена на такое оборудование, а деньги давно потеряли смысл как эквивалент труда, ценны только какие-то вещи сами по себе. Но на что можно выгодно поменять, например, это? – Он указал на свой «автомат».

– Кроме того, – вздохнул Авван, – существует Комитет, который силён и старается наложить лапу на всё, понимаете? А стимул, м-м-м… стимул есть. Заложенный природой в основу любого существа, извечный стимул не столько экономики – она вторична, – сколько биологии: выжить и расплодиться. А наилучшие возможности для этого в сложившихся условиях – обладание техникой Предтечей в достаточном количестве.

Он обезоруживающе улыбнулся:

– Вдобавок есть и высокая, так сказать, идея поиска: пока каждый мир разделён Барьерами, строить там нормальную жизнь по большому счёту невозможно. Не под колпаком же в Зонах это делать, а только на всей целой планете. Понимаю, что утопичная идея для одиночки, но лично для меня это – тоже некий дополнительный стимул. А вдруг найдёшь способ либо Барьеры устранить, либо обнаружится выход в не нарезанный на Зоны мир?

– Слушай, ну а другие группы, которые тоже шастают по мирам, что они из себя представляют? – подал голос Исмагилов. – Много таких?

– Есть, но не много, – ответил Авван. – Как я уже сказал, можно считать, что это делают только тарлане, а у нас большинство правительств Зон стараются не допускать неконтролируемого оттока населения. Насколько я могу судить, из всех цивилизаций, планеты которых оказались разбитыми на Зоны, пока только группы тарлан смогли организоваться настолько, что ищут что-то целенаправленно. Сейчас, возможно, появятся ещё и земляне, поскольку вы, как и мы, тоже существа сравнительно биологически автономные: только бы интервал температур позволял выжить – и почти всё. Что касается атмосферы, то вы уже, возможно, заметили, что Переходы открыты только между кислородными мирами. Формы жизни встречаются очень разные, но везде пригодная для нашего существования атмосфера.

– А я что говорил! – Пётр торжествующе обвёл взглядом всех участников экспедиции.

– Мы сильно опасались, что в иных мирах может не быть нормального воздуха или он окажется ядовитым, – заметил Гончаров.

– Пока такого не встречалось. Система Предтечей работает так, что связаны только миры с подобными друг другу атмосферами.

– Ага, – воскликнул Пётр, – подведём итог: значит, ты уверен, что разделение миров на Зоны – результат работы некой установки Предтечей? Вы нашли саму установку?

Тарланин замялся, словно раздумывая, как точнее ответить.

– Видишь ли, пока ничего не нашли… Нет даже догадок, где такая штука может располагаться. Но поискать стоит, правда?

Домашников хмыкнул – естественно, стоит!

– Значит, – без обиняков спросил майор, – ты считаешь, что земляне тоже могут включиться в поиск оборудования Предтечей?

Авван состроил неопределённую мину и покрутил пальцами в воздухе:

– Ну-у… боюсь, вот тут возникнут проблемы. Для землян. Дело в том, что, как вы понимаете, мы, тарлане, давно считаем всю систему Переходов чем-то вроде своей вотчины. Ну, это естественное право пришедшего первым…

– А почему это вы собрались считать Арки, скажем, возникшие на Земле, своими?! – с плохо скрываемым вызовом поинтересовался Гончаров.

Тарланин криво усмехнулся:

– Ну, положим, я не считаю. Но… тут не всё так просто. У тарлан уже существует организация в виде Комитета Безопасности, есть оружие Предтечей. Появление землян, гуляющих туда-сюда по переходам, не вызовет энтузиазма, понимаете? Охотники за сокровищами Предтечей, не любят… как бы правильнее выразиться… конкурентов, и для землян это не сулит ничего хорошего. Говорю прямо: попадись вы отряду Комитета – вас могут без разговоров уничтожить. Они стараются, чтобы никто из инопланетян из своих Зон не высовывался. Вот я и хочу в благодарность за вашу помощь помочь вам добраться до нужной земной Зоны. Вам ведь требуется попасть в конкретную земную Зону, не так ли?

– Я всё-таки не понимаю, – настаивал Пётр, не обращая внимания на последний вопрос, – по твоим словам, Земля оказалась разбитой на Зоны гораздо позже, чем ваша Тарлана, верно?

Авван кивнул.

– Но как же тогда они сейчас завязаны в одну систему Переходов?

Инопланетянин усмехнулся:

– А почему, собственно, они не могут быть завязаны? И тебе не кажется, что куда более серьёзный вопрос это – почему всё вообще произошло? Если бы кто-то знал ответ на него, он стал бы настоящим властелином миров. В целом ситуация выглядит так, словно дробление на Зоны постепенно распространяется по мирам, но какой-то системы заметить невозможно. Единственное, что чётко прослеживается – соединяются планеты с кислородной атмосферой, как я уже говорил.

– Кстати, – спросил Пётр, – а почему размеры Зон именно такие?

– Такие, какие есть? Они, кстати, в разных мирах варьируют. Но кто же может знать, почему они именно такие?

БТР тем временем выехал из леса, и примерно в полукилометре за отдельными группами деревьев замаячил подёрнутый рябью легкого ветерка океан, в который падало солнце. Исмагилов свернул направо, туда, где располагалась Арка. Вскоре уже знакомая конструкция замаячила на фоне блестевшей синевой с золотом водной равнины.

– Товарищ командир, – просительно сказал Фёдор, останавливая бронетранспортёр рядом с одной из серых опор Арки, – ну сейчас-то хоть искупнёмся, а?

– Да уж, – кивнул Пётр. – Мне бы хотелось отмыться от президентских потрохов.

– Да и море всё-таки, – напомнил Исмагилов.

– Океан! – поправил Домашников. – Атлантический.

– Тем более. – Исмагилов, щурясь, склонил голову набок. – А, командир?