Роман Злотников - Элита элит

Николай осекся. Секретарь перевел на Вилору взгляд своих показавшихся ей из-за толстых стекол очков чрезвычайно добрыми глаз и спокойно сказал:

— Комитет выдаст вам характеристику, Сокольницкая. Зайдите ко мне в шестнадцать часов.

Формальности, связанные с посещением военкомата, ускоренным выпуском и оформлением диплома, заняли почти неделю, во время которой Вилора каждое утро с замирающим сердцем подходила к доске объявлений. Дед, узнав о решении внучки, немного поворчал, но затем вздохнул:

— Ну… пусть так. Бог даст, все обойдется. — Он покачал головой, а затем обнял ее и прошептал: — Ну ты не забывай старика-то. Одна ты у меня осталась…

Дед уехал в субботу, а во вторник Вилора в новенькой, необмятой форме с еще чистыми петлицами (присвоение звания что-то задерживалось) закрыла на ключ входную дверь, поправила солдатский сидор, висевший за спиной, подняла чемодан и двинулась на Октябрьский вокзал. Так и не узнав, что следующей ночью наряд НКВД, не дождавшись, чтобы им отворили, выбил дверь и долго ходил по опустевшим комнатам, недоумевая, куда это подевались лица, указанные в ордере. А наутро худой мужчина с желчным лицом, появившийся на лестничной клетке вместе с женой, маленьким ребенком, тремя чемоданами, саквояжем и переносной швейной машинкой «Зингер» в деревянном футляре, долго ругался с дворником, грудью вставшим на защиту опечатанной «органами» двери, утверждая, что у него ордер именно на эту квартиру и что он не собирается снова оплачивать такси и непременно будет жаловаться, более того, дойдет до самых высоких инстанций…

Допрос длился около часа, после чего немец снова снял очки, протер их своим уже изрядно замызганным платочком и величественно кивнул маячившему за спиной Вилоры конвоиру. Тот лениво ткнул «фройляйн лейтенант» в плечо, Вилора устало поднялась и, зябко обхватив себя за плечи, двинулась обратно в тюремную камеру. Вернее в прачечную. Женский персонал, вследствие его подавляющего преобладания в штате, держали именно там. Мужчин заперли в подвале…

В медсанбат 22-й танковой дивизии Вилора приехала уже под вечер. Их эшелон прибыл в Брест, где она отметилась в санитарном управлении корпуса, а затем долго ждала попутки до штаба дивизии, каковая появилась только часа в три пополудни. Затем она, еще три бойца и молоденький лейтенант (он всю дорогу косился на Вилору, в смущении отворачиваясь, если она сама направляла на него взгляд), по какой-то служебной надобности приезжавшие в штаб корпуса, долго тряслись в кузове. Место рядом с водителем было занято толстым майором интендантской службы, при взгляде на которого сразу становилось ясно, забраться в кузов тот не способен ни при каких обстоятельствах. И только около восьми часов Вилора наконец постучалась в избу, где, как сообщил ей молоденький солдатик-санитар, набиравший воду у колодца, размещалось руководство медсанбата.

— Открыто, заходите, — раздался в ответ зычный голос, половую принадлежность Вилора даже затруднилась бы определить. Он был сипл, груб, но какие-то обертоны не позволили ей классифицировать его как однозначно мужской.

Войдя внутрь, Вилора остановилась и, вскинув руку к пилотке, прищурилась. На улице еще было довольно светло, и прямо в лицо ей били лучи заходящего солнца, а в избе света уже не хватало. Но, несмотря на это, большая керосиновая лампа типа «летучая мышь», стоявшая на столе перед сидящим за ним человеком, пока не была зажжена.

— Нет, ты посмотри, Кирилл Петрович, опять бабу прислали! — возмутился тот же самый голос. — И опять смазливую! Ну и что мне теперь делать? И так от лейтенантов отбоя нет, так еще и эта…

Вилора наконец разглядела человека, сидевшего за столом. Это оказалась женщина, чей зычный голос никак не вязался с ее размерами. На ее петлицах Вилора обнаружила знаки различия военврача второго ранга.

— Товарищ военврач второго ранга, — бодро начала она, — лейтенант Сокольницкая…

— Фух ты… да потише, милочка! Мы с вами врачи, а не эти бравые молодцы-танкисты, не стоит так шуметь.

— Должен вам заметить, дорогая Ольга Порфирьевна, что по поводу шума с вами здесь мало кто сравнится, — добродушно посмеиваясь, сообщил совершенно очевидную вещь пожилой мужчина, одетый в грязноватый белый халат, вследствие чего установить, кто он по званию, Вилоре не удалось. — Что же касается приятной внешности, то я в данном случае скорее за сей факт, чем против него. Несмотря на все трудности, каковые нам вами обещаны, — он довольно старомодно, очень похоже на то, как это делал дед, поклонился и церемонно сообщил: — Разрешите представиться, Кирилл Петрович Подушный, заместитель, так сказать, нашей дорогой Ольги Порфирьевны по лечебной части. А вы какую специальность по диплому имеете?

— Хирургия… — несколько растерянно отозвалась Вилора, которой армия до сего дня представлялась несколько в другом ракурсе.

— Пыф! — презрительно фыркнула громогласная Ольга Порфирьевна. — Ординатуру проходила?

— Не-эт…

— Ну милочка, в таком случае в операционную я тебя еще очень долго не допущу. Минимум год, а то и два, — решительно заявила Ольга Порфирьевна, даже не подозревая, как скоро жизнь внесет коррективы в это казавшееся ей столь логичным и верным решение.

На постой Вилору разместили в избе, располагавшейся через три от той, где она представлялась руководству (назвать суровую, но совершенно штатскую Ольгу Порфирьевну и столь же штатского милейшего Кирилла Петровича командованием как-то язык не поворачивался). Поселили вместе с девушкой Лидой, так же, как и она, ушедшей в армию с последнего курса мединститута, только московского. Именно ее Ольга Порфирьевна имела в виду, когда заявляла: «И опять смазливую». Лида была настоящей красавицей с большой, рельефно обрисованной грудью, сильными ногами и длинной черной косой. Настоящая кубанская казачка.

Кроме медсанбата, в этой же деревне квартировали еще и дивизионные артиллеристы, а также кое-какие тыловые службы. Так что не успела Вилора разобрать чемодан и разложить вещи на выделенную ей полку, как в дверь деликатно постучали.

— Войдите, — отозвалась она, гадая, кто бы это мог быть.

Дверь тут же распахнулась, и на пороге появились три бравых офицера.

— Разрешите представиться, — гордо заявил первый из них, — старший лейтенант Колодяжный… АНП доложил, что в расположении медсанбата появилось новое и весьма симпатичное лицо, поэтому я, как старший по гарнизону, поспешил представиться и предложить свою помощь в разведке местности. — И старлей Колодяжный лихо подбросил ладонь к обрезу фуражки, громко брякнув каблуками об пол.

— Кто доложил? — недоуменно переспросила Вилора.