Ивона Наварро - Музыка смерти

Майкл последовал примеру последних и пустился наутек. Достаточно насмотревшись вблизи, на что способен Моцарт, биоинженер не имел ни малейшего желания приобщиться к клубу фанатов, которым это зрелище было внове. Уж лучше остаться среди выживших и видеть всю жизнь ночные кошмары, чем разделить судьбу тех, от кого в партере остались отвратительные кучки бесформенных останков в лужах крови.

Моцарт проторил кровавую тропу только сквозь три первых ряда партера, а Майкл уже пробился к боковому проходу и почти бежал по нему к выходу, тогда как зрители на балконе все еще не могли взять в толк, остаться досмотреть представление или уносить ноги.

Продолжая бубнить себе под нос ругательства в адрес не пожелавших его слушать людей, понимая, что это глупо, но не имея сил замолчать, Майкл миновал половину коридора, когда столкнулся с тремя вооруженными мужчинами в белой униформе, которая была ему незнакома. Полиция? Какое-то особое армейское подразделение? Он не смог догадаться, да и в голове была такая путаница, что сейчас ему было не до подобных головоломок. Кем бы ни были эти три парня, мчавшиеся в самое пекло и на ходу достававшие целый арсенал разнообразного оружия, они были единственным спасением еще недобитых Моцартом зрителей партера.

— На выход, люди, вперед, освободить помещение! — закричал Райс, преодолевая последние метры наклонного пола прохода на балкон. — Дайте нам пройти, черт бы вас побрал! — Он обернулся к Мак-Гаррити и Морицу: — Надо сделать все, чтобы сохранить дело в тайне! — Его голос с трудом пробивался сквозь вопли и крики толпы. Он думал, что паника только в партере, но по какой-то причине она распространилась и сюда.

— Не шути, шеф! — Мориц стоял у перил балкона и жестом приглашал его взглянуть вниз. — Погляди, наш проклюнувшийся в партере.

— Где… тьфу, вот так вляпались !

В десяти метрах под балконом вполне взрослый чужой энергично прокладывал себе путь, разрывая на части все, что оказывалось достаточно мягким для его зубов и когтей. Проклиная все на свете, шеф безопасности начал высвобождать руки из лямок своего громадного заплечного тюка. Его люди уже склонились над перилами с оружием наготове, а он все еще возился с молнией.

— Вполне приличный экземпляр для своего возраста, — мрачно прокомментировал Мак-Гаррити.

Ни он, ни Мориц не нуждались в приказе открыть огонь, и мгновение спустя к шуму толкотни и воплей обезумевших людей добавились звуки стрельбы. Прошло еще мгновение, и шум усилился вдвое, когда к выходам ринулись и те, кто еще колебался. В Зале Пресли больше не осталось людей, которые считали происходившее продолжением концерта.

Мориц не попал в цель и выругался. Пистолет «лазер файр-0385» был превосходным оружием, но стремительность движений чужого не позволяла уследить за ним сквозь прицел, а попытка догнать эту прыгавшую в непредсказуемых направлениях тварь лазерным лучом неминуемо оставила бы дымящийся след на телах нескольких беспомощных мужчин или женщин. Оптический прицел «редштейна-0440» позволил Мак-Гаррити прицеливаться точнее, но и его выстрел оказался неудачным: лазерные импульсы лишь ужалили чудовище в челюсть и слегка прожгли панцирь, что только прибавило ему энергии. Казалось, каждое попадание импульса увеличивало его ярость, и он тут же давал ей выход, разрывая когтями очередную жертву.

Ругательства Мак-Гаррити вторили брани его партнера:

— Проклятие! Иметь бы броню из чего-то такого, что ему не по зубам. Шеф, скоро ты соберешь свою жаровню? Он отправляет их на тот свет пачками!

— Почти… Да, все здесь, — откликнулся Райс. Он разложил на полу содержимое своего тюка, окинул внимательным взглядом каждую деталь, затем, присев на корточки, стал быстро соединять их воедино.

Сейчас… еще пару… секунд… — Последний поворот кисти, и смертоносное оружие было заряжено. — Готово.

Оба помощника словно по команде попятились, как только Райс поставил локоть на перила балкона и приготовил гранатомет к стрельбе. Быстрым движением руки он вставил штекер провода электронного управления наводкой в гнездо визуального прицела, укрепленного на каске. Моцарт только что размозжил голову несчастному мужчине в вечернем костюме, личность которого после этого вряд ли кому-то удалось бы установить.

— Пора пожелать гостям доброй ночи, — в сердцах рявкнул Райс, когда чудовище отшвырнуло труп, словно сломанную куклу.

Он нащупал указательным пальцем курок и устроился поудобнее. В видоискателе шлема Райс видел длинный серебристый ствол своего оружия. Переместив его немного вправо, он поймал чужого в окно цели, в ту же секунду переключил прибор на автоматическое слежение, и визир точной настройки вспыхнул кроваво-красным пятном в центре груди Моцарта.

— Там, откуда ты явился, парень, таких было великое множество.

Райс выстрелил.

Раздался грохот запуска миниатюрной ракеты, и начиненная взрывчаткой граната рванулась с установки, полыхнув красно-зеленой струей пламени. Едкий запах гари выстрела еще не достиг их ноздрей, а красно-зеленое пламя уже нашло свою цель и нырнуло в грудную полость чужого, легко пробив защитные реберные пластины. Долю секунды спустя в унисон с предсмертным криком Моцарта прозвучал взрыв гранаты. Его грохот заставил инстинктивно присесть всех, кто еще был в зале, включая Райса и его людей.

Иногда, подумал Райс, заставляя себя подняться на ноги, наклониться над перилами и посмотреть в партер, средство от болезни бывает не менее отвратительным, чем сама болезнь. Нынешняя ситуация — классический пример: тех из пришедших на этот концерт, кому не посчастливилось оказаться за пределами радиуса разлета осколков, даже если их не задела шрапнель или острые обломки скелета и панциря чужого, окатил душ кислотной крови чудовища. Вопли мук раненных осколками и обожженных кислотой присоединились к продолжавшему рваться из динамиков фоновому шуму, пронзительному визгу убегавших людей и тех, кто не мог бежать или бился в истерике.

Внезапно треск динамиков прекратился — кто-то в центральной студии догадался наконец дернуть общий рубильник. Откуда-то из-за стен доносился приглушенный рев множества сирен, перемежавшийся хлопаньем дверей.

Мак-Гаррити и Мориц присоединились к стоявшему у перил Райсу. Все трое свесились над ними, разглядывая партер. Сражение закончилось. Среди дымившихся луж крови чужого в беспорядке валялись трупы: переплелось так много рук и ног, что подсчитать число погибших людей с того места, где они находились, было невозможно.

— Что скажете? — спросил Мак-Гаррити. — Не заняться ли нам уборкой и здесь?

— Нет, черт побери. Мы сделали все, что могли, и даже больше, чем ублюдки «Синсаунд» заслуживали.