Андрей Щупов - Похитители

Насчет памяти он не врал. У меня действительно выдающиеся способности к запоминанию. И все-таки крылся в этой его фразе непонятный подвох. На всякий случай я промолчал.

— Конечно, — прогнусавил он, — нашей конституцией гарантирована свобода имен и фамилий, но… — Он хмуро покосился на мой халат и, потерев переносицу, проворчал. — Что у тебя под мышкой? Опять двуствольный «Магнум»?

Я покраснел. Дело в том, что по моему мнению, настоящий сыщик не должен никогда расставаться с оружием. Даже в ванной и даже на пляже. Дома у меня хранилась целая коллекция кинжалов и пистолетов. На каждое задание я тщательно подбирал новое оружие. Для меня это почти святое, но мой шеф!.. Мой шеф — это нечто особенное! В чем-то мы любили друг друга, но в чем-то и отчаянно не понимали. Скрежетнув зубами, я процедил:

— Всего-навсего «Парабеллум».

— Ага, так я и думал. В халате и с «Парабеллумом» … Замечательно! — он всплеснул своими маленькими ручками, словно собирался зааплодировать. Но могу тебя успокоить: с этой задачей ты справишься без оружия.

— Вы говорили это и в прошлый раз.

— И разве я не оказался прав?

В ответ я промычал что-то невразумительное. Его логика доводила меня порой до белого каления.

— Ладно, — шеф кивнул на листок у самого края стола. — Ознакомься. Имена и прочие данные так называемых жертв.

— Так называемых?

— Вот именно, — шеф слез со своего плюшевого трона и, превратившись в низенького человечка с необычайно большой головой, прошелся по кабинету. Дело достаточно деликатное. Кроме того… — Он остановился и пристально оглядел меня, — им должен заниматься человек, хоть что-то смыслящий в искусстве. Вот я и выбрал тебя.

Не так уж часто шеф одаривает нас комплиментами, поэтому вполне объяснимо, что я ощутил прилив гордой застенчивости. Одновременно я постарался изобразить на лице скромное удивление. Шеф огорченно кивнул.

— Верно, ты тоже в нем ни черта не смыслишь. Но выбирать не приходится. Твой сменщик надумал справлять именины, мой зам раскручивает бухгалтерскую недостачу на Марсе. Ни у того, ни у другого — ни слуха, ни голоса, а ты, я заметил, частенько насвистываешь какие-то куплеты. И голос у тебя громкий… Кстати, приготовься! Возможно, придется влезать в тайну личности.

— Ну уж нет! — я решительно отодвинул от себя листок. — Это похуже змеиного яда. Если хотите нажить врагов, лучший способ — это покопаться немного в чужом белье…

— Я же сказал — возможно! Стало быть: пятьдесят на пятьдесят, что это тебе понадобится. Впрочем, ты ведь все равно все запомнил?

Он спрятал листок в стол. Тут он опять угодил в яблочко. Способность запоминать все с первого прочтения иногда здорово подводит. Все восемь «так называемых» жертв оказались надежно впечатанными в мой мозг, а стало быть, снизились и шансы отвертеться от этого дела. Меня уже ПОДКЛЮЧИЛИ.

— Итак, один небезызвестный художник внезапно разучился рисовать картины…

— Писать, — машинально поправил я. — Корабли ходят, картины пишут.

— Да? — шеф с подозрением посмотрел на меня. — Гмм… Хорошо, может быть, и так. Так вот, по прошествии энного времени он надумал обратиться в одно из наших агентств.

— Разумней было бы обратиться к врачу, — заметил я.

— Не волнуйся, он побывал и у врача. Но позже все-таки обратился к нам. Заметь, — художник, человек искусства, — и к нам! Случай безусловно редкий, и естественно, что мы проявили к нему внимание. Так вот… В присутствии наших людей он попытался для примера что-то там такое нарисовать или написать, но вышло у него все равно как курица лапой. Даже наши пинкертоны это разглядели. А до этого он был знаменитостью. Создавал монументальные полотна.

Я недоуменно приподнял брови.

— Вот-вот! Выглядит первоапрельской нелепицей, но вся беда в том, что верить этому художнику можно. Словом, дело поставили на контроль, переслав выше, то есть — нам. А вернее, тебе.

— Я буду учить его рисовать?

— Не ерничай, — шеф заложил руки за спину и косолапо прошелся по кабинету. — Дельце, конечно, странное, если не сказать больше, но… Случайно мне пришла в голову мысль запросить полную статистику происшествий. Заметь, — полную! Включая медицину и так далее. Представь себе, оказалось…

— Что с подобным недугом, но только не к нам, а к медикам обращались и другие знаменитости. Те самые, что указаны в вашем списке, — я по памяти перечислил всех восьмерых.

— Верно, — шеф удовлетворенно хмыкнул. — После чего мне пришлось чуточку сократить твой отпуск. А теперь, когда ты все знаешь, последнее… Постарайся работать в основном через художника. Все-таки он сам обратился в наше ведомство. Единственный из всех. Жетон допуска у тебя, конечно, имеется, но тайна личности — это тайна личности, сам понимаешь. Так что держись от информаториев подальше. Держи связь и сообщай обо всем, что заслуживает внимания. Дело может оказаться серьезным.

— Инопланетный удар по талантам?

Шеф кисло улыбнулся. Мои шутки ему почему-то не нравились. Я думаю, у него отсутствовало чувство юмора.

— Что ж… Кажется, мне пора? — я вежливо приподнялся.

— Подожди, — шеф приблизился к столу и неторопливо извлек пустую бутылку и яйцо. — Ты можешь заставить заскочить яйцо в бутылку? — он пытливо посмотрел на меня и, не дожидаясь ответа, начал с сопением очищать яйцо от скорлупы. Затем зажег клочок бумаги и кинул в бутылку. Влажно поблескивающее яйцо положил поверх горлышка. Хлопок, и яйцо шмякнулось на дно бутылки.

— Так это без скорлупы, — самоуверенно заявил я.

Молча забравшись в свое троноподобное кресло и снова став великаном, шеф отодвинул бутылку и, разложив на столе локти, с грустью воззрился на одного из лучших своих агентов. Глаза его глядели с глубокой укоризной. Черт возьми!.. Я мысленно ругнулся. Ну разве можно пререкаться с начальством? Тем более — с НОРами, у которых по уставу во лбу должно было насчитываться не менее двух пядей. У моего НОРа их было почти семь! Поэтому я виновато потупил взор и принялся усиленно соображать. Никогда и ничего шеф не делал просто так. Он давал мне ключ, подсказку, а я ничего не видел.

— Вот теперь можешь идти, — шеф устало вздохнул. — И учти, яйцо можно заставить и выскочить из бутылки.

Я тупо кивнул. Действительно, почему бы и нет?

Сменив «Парабеллум» на плоскую и менее заметную «Беретту», а халат на строгий костюм-тройку, я долго озирал себя в зеркале. Чинный, серьезный господин… Поработав немного над мимикой, я остался доволен. Поскольку внешность штука капризная, на цыпочках отошел в сторону. Что поделать, я отправлялся к людям в некотором роде загадочным, не укладывающимся в известные характеристические каноны. Возможно, мне следовало одеть фрак и прихватить тросточку, но я боялся переборщить. Общеизвестно, что люди искусства ненормальны. Все поголовно. Хотя возможно, что все дело в точке отсчета. Никто не знает, что такое норма. Даже мой шеф. Наверное, и слава богу!..