Алекс Орлов - Основной рубеж

Ствол дерева соскользнул в сторону, и Тони погнал машину на открытое место. От сильного удара радар отключился, и где теперь находился второй, более опасный, «Пацифик», Тони не знал.

Позади послышались два раскатистых выстрела, и снаряды, пролетев выше цели, разбились о стену ангара.

«Интересно, где прячется Боби Маршалл…» — пронеслось в голове Гарднера. Он развернул машину и увидел макушку пробирающегося через лес «Пацифика».

— Очень хорошо, парень, — сказал Тони. — Теперь мы поменялись местами…

Видя, что «Сан-по» ожидает его на открытом месте, пилот «Пацифика» развернул корпус в сторону противника. Однако Тони не стал облегчать «Пацифику» жизнь и начал смешаться вправо, прячась за деревьями. Он вынуждал противника выйти, на открытое место и принять бой.

Тяжелый робот выбрался из леса и тут же, с ходу, произвел два выстрела. Времени на прицеливание у него не было, и снаряды прошли далеко в стороне.

Понимая, что второй раз противник не промахнется, Тони надел шлем и поймал «Пацифик» в перекрестие прицела. Пушка «Сан-по» дала длинную очередь. Несколько меток были поражены, но сколько еще оставалось, Тони не видел.

Противник остановился, и было ясно, что через мгновение он выстрелит. Тони пустил «Сан-по» на максимальной скорости прямо на «Пацифика». Он надеялся, что нервы у стрелка не выдержат и тот промахнется.

«Сан-по» мчался, как спринтер, стремительно сокращая дистанцию. О какой-либо стрельбе Тони не думал, но понимал, что и его противник не готов к такому повороту событий.

«Пацифик» выстрелил из двух пушек и промазал. Тони видел, как дрогнули его опоры — пилот нервничал. А «Сан-по» продолжал свой стремительный бег. Гарднеру удалось разглядеть, что непораженными остались только две метки. Он резко остановил машину и с каких-нибудь тридцати метров открыл из пушки шквальный огонь.

Даже поразив все метки, он не мог остановиться и расстреливал «Пацифика», пока не вышли все снаряды.

— Окей, парень, ты победил… — раздался в наушниках голос Боби Маршалла, — только не стоило его так унижать…

— Наверное, не стоило… — согласился Тони и начал выбираться из кабины.

Он встал возле робота, ожидая, когда подойдут инструкторы. Из раскрашенного под апельсин «Пацифика» спускался пилот. Это была девушка. Показав на Тони пальцем и едва сдерживая слезы, она крикнула:

— Так нечестно! Вы сказали, что это будет курсант, а не инструктор!..

— Это и есть курсант, Бренда… — сказал подошедший вместе с инструкторами Филипп Конхейм. Он приблизился к победителю и, посмотрев ему в лицо, продолжил:

— Разве ты не узнала его? Это же наш Тони Гарднер…

…Военный вездеход уже четыре часа утюжил Ма-ранскую пустыню, и курсанты, находящиеся под брезентовым пологом, чувствовали себя не лучшим образом. Тонкая пыль и мелкий песок проникали под плотный полог и вместе с духотой делали пребывание в кузове совершенно невыносимым.

Первоначальное удивление от появления в группе изменившегося Тони Гарднера постепенно прошло. Этому способствовали тряска и духота.

Тони сидел на скамье между Лео Берджесом и Джимми Бланком и тупо смотрел себе под ноги. Для всех, кроме него, поездка в «поле» оказалась полной неожиданностью, и некоторые курсанты роптали, считая это мероприятие совершенно излишним. Они уже распланировали свой отдых в городе на весь остаток лета, а тут…

Неожиданно тряска прекратилась, и машина покатилась по ровной дороге. Через полчаса вездеход остановился, и сопровождающий группу лейтенант крикнул:

— Первый взвод! Выгружайся!

Подняв тучи серой пыли, грохнул открытый борт кузова. Курсанты попрыгали на землю и, охая, начали разминать затекшие ноги.

— Стройся! — скомандовал незнакомый загорелый сержант.

Курсанты тотчас выстроились в одну шеренгу, поставив возле ног свои рюкзаки.

— Итак, ребята, добро пожаловать в «поле»… — Сержант оценивающе оглядел прибывших и продолжил:

— Как видите, здесь не так хорошо, как в учебном лагере. Например, отсутствуют фонтаны, зеленые насаждения и газоны. Но это ни к чему, потому что здесь мы учим только воевать. Дисциплина у нас строжайшая, и все за вас решает командир. В данном случае — я. Меня зовут сержант

Крюков. За нарушение дисциплины я караю очень жестоко. Нет, я, конечно, не буду пристреливать всякого нарушителя, но обещаю вам, что он об этом будет только мечтать… Понятно?.. Какие будут вопросы и пожелания?..

Один из курсантов нерешительно поднял руку.

— Говорите… — кивнул Крюков.

— Как долго мы здесь пробудем, сэр?

— Надо представляться, курсант, или вы считаете, что я должен догадываться, кто задает мне вопрос, бригадный генерал Калагер или какое-то домашнее животное?

— Э… прошу прощения, сэр. Курсант Баттлер!

— То-то же, Баттлер… — И сержант расплылся в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего. — Никому из стоящих здесь я не рекомендую допускать такие грубые ошибки в самом начале нашего знакомства… Курсант Баттлер уже попал в мой «черный список», и я надеюсь, что его мучения на протяжении всего пребывания здесь послужат для многих хорошим уроком на будущее…

Сержант поправил панаму и сказал:

— Баттлер, так что у вас там был за вопрос? Еле разлепив губы, напуганный курсант повторил:

— Я… я спросил, сэр, где мы будем жить?..

— Жить будете в казарме. Все вместе: мужчины и женщины. Еще вопросы?..

Поднялась еще одна рука. Сержант кивнул.

— Курсант Познер, сэр! — стараясь выглядеть мужественной, прокричала Шина Познер. — А нельзя ли поселить девушек отдельно?

— Это ваше пожелание, курсант Познер, или всей женской половины первого взвода?

— Это пожелание всех девушек, сэр…

— Окей, я уже говорил, но вижу, что нужно повторить еще раз. Ваши пожелания здесь никому не интересны… Ясно? А теперь закончим с этим. Пора идти в казарму… Мешки на левое плечо! Взвод, напра-во! Вон то серое строение и есть ваша казарма. Шагом марш!

Поднимая пыль, взвод затопал по бетонной дорожке. Когда колонна поравнялась с казармой, Крюков скомандовал:

— Стой! — Взвод остановился.

— Напра-во! — Курсанты повернулись лицом к казарме и замерли.

— Так, а теперь в порядке очередности заходим в казарму и занимаем места, начиная с правого дальнего угла. Первый номер — бегом марш!

Стоящий впереди Джон Бриндо сорвался с места и побежал по ступенькам. За ним последовал Джимми Планк, потом Тони Гарднер, за ним Филипп Конхейм…

Крюков стоял возле двери и удовлетворенно кивал головой. Когда мимо пробежал последний курсант, сержант вошел в казарму. С отсутствующим выражением лица он прогулялся между двух рядов кроватей, рядом с которыми стояли курсанты.