Кирилл Алейников - Тени прошлого

— Да. Ваш человек сказал мне. — Со старыми знакомыми на «ты» Симмонс общался только наедине. В присутствии посторонних, тем более подчиненных, подполковник всегда вел себя корректно, как и положено старшему офицеру. Капитан же, на семь лет младше Роя, придерживался другой манеры поведения.

— Я сразу обрисую тебе картину — всё что знаю. Итак, «Лазарус», как ты понимаешь, теперь идет не на Риман, а в сторону Офелии. Там мы соединимся с прибывшими силами Флотов. Теперь коротко о нападении. Неизвестные корабли численностью в несколько тысяч единиц двадцать три часа назад атаковали планету. По предварительным оценкам, бСльшая часть населения планеты погибла; практически все силы космической обороны сломлены…

— Постойте, капитан. Не хотите ли вы сказать, что планета фактически уничтожена? — Для подполковника слова давнего знакомого, ныне капитана эсминца «Лазарус» Анатолия Аверина были просто шоком.

— Именно это я и хочу сказать, Рой, — вздохнув, проговорил капитан. — Офелия больше не является населенным миром в полном смысле этого слова.

— Но кто же тогда атаковал? Разве нет никакой информации о нападавших?

— Информации нет. Грибовидные корабли атаковали силы людей и поверхность, а затем сели. Что в данный момент происходит на планете, мне неизвестно. Возможно, когда мы прибудем на место, станет что-то ясно. А пока…

— Чувствую я, недаром снился такой дурацкий сон, — тихо сказал подполковник.

— Извини? — Вскинув брови, глянул на него Аверин.

— Да нет… Я так, о своём.

Рубка миноносца была стандартной: одну из стен полностью занимало большое смотровое окно — именно окно, а не телепроекция. Под ним в ряд за различными пультами и датчиками сидели три пилота, откинувшись в больших креслах. В режиме скольжения от экипажа не требовалось практически ничего, поэтому складывалось впечатление, что все трое просто дремали, не обращая внимания на тихий разговор старших офицеров.

Справа от пилотов, у другой стены, общался с компьютером связист, натянув на голову большие раковины наушников. Этот человек, пожалуй, не отдыхал никогда: прослушивание эфира на разных частотах велось параллельно и безостановочно автоматикой, но контроль этого прослушивания, коррекция и выделение каких-либо особых сигналов велись оператором связи.

Слева, у противоположной от связиста стены, рядом сидели два астронавигатора, или проще — астрогатора. Их задачей являлось прокладывание оптимального курса при маневрировании в эскадре, при заходе на посадку («Лазарус» был способен садиться на поверхность планет, но таковое он мог совершить лишь один раз. После посадки эсминец превращается в наземную военную базу и летать уже не способен), при разгоне на торсионные скорости, а так же выявление кратчайших трасс скольжения. Астрогаторы выполняли и множество других задач, о которых подполковнику было просто неизвестно.

Помимо этих людей, в рубке боевого корабля находились главный наводчик орудий, два оператора внутренней связи и один резервный общей связи, помощник капитана, сам капитан, и два солдата в лёгких защитных костюмах, стоявшие по обе стороны от двери.

Кресла, в которых сидели Аверин и Симмонс, располагались на возвышении посреди рубки.

Таким образом, постоянно присутствовали здесь четырнадцать человек. Всего же экипаж эсминца, включая десантный отряд, пилотов истребителей и всех прочих людей насчитывал девяносто восемь солдат и офицеров.

— Через какое время мы прилетим, капитан?

— Ориентировочно — полтора часа. Мне сообщили, что ты ещё не завтракал, Рой. — Аверин поднялся и пожал плечами. — Я тоже вот не успел. Предлагаю пойти вместе.

Поднялся и подполковник. Поправив и так ровно сидевшую на нём фуражку, он ответил:

— Сочту за честь, капитан.

Мегаполис Виллмаут.

Планета Риман-2.

До Норд-стрит Ферганд добирался долго: какого-то черта он сел в муниципальный общественный транспорт, ходящий, как известно, кое-как и застревающий в многочисленных пробках. Услугами такси агент пренебрег, и потерял в связи с этим как минимум минут двадцать.

Вскоре он отыскал дом номер двадцать девять. Это был здоровый особняк, спрятавшийся в тени высоких куллпаров — то ли аналогов хвойным деревьям, то ли до невозможности видоизмененных кактусов. К дому вела асфальтированная дорога, однако просто так на неё ступить невозможно — по периметру стоял в два человеческих роста железный забор с декоративными изогнутыми прутьями, с пиками и гербами. На всех гербах была изображена одна и та же сцена: демонического вида лев рвет передними лапами человека, причем рвёт его голову. Через очки Ферганд ясно видел голубоватое свечение, которое источала ограда — периметр оказался под электрическим током. И наверняка повсюду стояли датчики.

Проникнуть на территорию особняка незамеченным не удастся.

Можно, конечно, вызвать подкрепление в виде группы захвата или спецназа, но зачем поднимать столько шуму? Разве этот способ дает гарантию, что Ливанов, окажись он внутри дома, так прямо сразу возьмёт и расколется, где находится его босс.

Нет, шум поднимать Ферганду совсем не на руку. Вот когда основная часть задания будет выполнена, тогда можно сбросить местному отделению ВР, а может даже и СОВРу наводку на бандитское убежище.

Ферганд не стал даже останавливаться, чтобы получше приглядеться к дому и окружающим его деревьям в поисках неприметных способов проникновения внутрь. Наверняка способ только один — через ворота. Хотя, также наверняка есть и запасной путь, ведь преступники всех времен и народов любили поспешно ретироваться из обнаруженных притонов посредством канализации, различного рода подземных и надземных коммуникаций и т. д. Но сейчас агент не видел смысла искать такой путь. Вместо этого он неуловимым движением бросил в траву маленькую, не больше таблетки капсулу и прошел пару кварталов вверх по улице, пока не оказался на перекрестке, одна улица которого была очень плотно застроена невысокими — всего в пятнадцать этажей — домами. Немного побродив в тесных и темных переулках, он, наконец, нашел подходящее место: между двух кубических мусорных контейнеров было достаточно сухо и, что самое интересное, чисто. Набросав на асфальт какие-то коробки, хаотично стоящие повсюду, он присел, принял более или менее удобную позу и достал из-за пазухи одно из тех хитроумных устройств, которые взял с собой ещё на Марсе.

Несколько секунд спустя устройство уже было приведено в состояние готовности. Ферганд надел его так, что два небольших мягких шарика плотно обняли его виски, соединяющая их дуга по макушке головы плавно спускалась к шее. Там к дуге крепился механизм выбрасывания иглы нейроподключения.