Владимир Михайлов - Решение номер три (Сборник)

Упование оказалось тщетным. Как обычно бывало в таких случаях, когда коллега Листвен врывался ни свет ни заря, пользуясь привычкой Ястреба не запираться на ключ. Похоже, что гость каждый раз надеялся застать сослуживца в постели с дамой, чтобы наконец разрушить миф об абсолютной его, Ястреба, неприступности. Так что туфли чётким перестуком обозначили свой путь, остановились рядом с диваном, и в следующий за этим миг одеяло взлетело в воздух, чтобы приземлиться где-то у противоположной стены.

Это действие вызвало у атакованного острое чувство незащищённости, заставившее Ястреба испустить жалобный стон:

– Толстый, дай человеку выспаться! Я только в четыре вернулся! Ну, ради всего святого! Должна же быть в твоей жирной душе хоть какая-то гуманность…

– Она-то мною и движет, – объяснил Листвен, ухватив Ястреба за плечи и таким образом приведя его, хотя и не без усилий, в сидячее положение. – Беспробудный сон сотрёт в тебе последние признаки людского, останется одно лишь птичье. Поставить тебя на ноги? Или отнести в ванную и окунуть? Воду я уже напустил. Ледяную. Брр!

– Слушай: ну неужели…

Листвен не дал Ястребу продолжить, сказав лишь три фразы – с которых, собственно, и следовало начать: их бы вполне хватило.

– Младой ждёт. По тревоге. В конторе – полный раздрай.

– А будьте вы все прокляты, – искренне пожелал Ястреб, окончательно просыпаясь. – И пусть боги нашлют на вас, самое малое, бессонницу, и пусть покарают тебя лично отсутствием аппетита…

Листвен удовлетворённо ухмыльнулся, однако на всякий случай отошёл подальше и занял выжидательную позицию у двери.

В конторе «Прозрачного мира», частного сыскного агентства с достаточно высокой репутацией, и в самом деле физиономии у всех, находившихся там, когда пробуждённый возник на пороге, были кислее квашеной капусты.

– Чего это вы так? – поинтересовался Ястреб. – Может, все перешли на лимонную диету? Или закрывают наконец наш приют для бездельников? Нет, неправдоподобно: это означало бы, что среди начальства появился хоть один умный человек, а такого не может быть по определению.

– Сейчас это меня даже обрадовало бы, – и Младой, директор и главный акционер, горестно всплеснул руками, словно собираясь вцепиться в остатки седых волос на своей голове. Одновременно он сделал жалкую попытку усмехнуться, но у него это не очень получилось. Руки медленно опустились, так и не произведя никакого действия.

– Тогда и подавно незачем было отрывать меня от приятного времяпрепровождения.

– Он что – не один был в постели, что ли? – обратился Младой к Листвену.

– Если только она из невидимок, – пожал плечами тот. – Может, он её видел во сне?

– Я тебе сочувствую, – сказал Младой уже Ястребу, постукивая ногтями по столешнице в такт словам. – Больше того, жалею. Но помочь не могу совершенно никак. Ну совершенно.

– Пожалел волк кобылу, – пробормотал Ястреб.

Вероятно, он ещё не пришёл в себя как следует: в разговоре с Младым подобные реплики не сходили с рук, директор требовал полного к себе уважения. Но на сей раз ограничился лишь не очень сердитым:

– Ну, ну, не забывайся. Да ты ведь и не кобыла, а ястреб, разве напрасно тебя так прозвали? «Жеребец» – тебе больше нравится?

– Похоже, что и то и другое не по адресу, – процедил Ястреб хмуро, но уже не столь обиженным тоном. – Поскольку со мной обращаются скорее как с цыплёнком. Я ведь работал Триглазого. Двое суток не спал ни минуты. Ещё какую-нибудь пару часов – и я проснулся бы в лучшей форме и ещё до вечера его закогтил бы. А если вы станете меня отрывать – как бы не пришлось начинать всё сначала: его к вечеру наверняка и след простынет. А я его неделю пас…

– Кого? – произнес Младой с мягкой укоризной в голосе. – Кого, я спрашиваю? Триглазого? Кто таков Триглазый? Тришка. Мелочь пузатая. Не много ли для него чести, чтобы его Ястреб когтил? Не бойся: никуда он не денется. Его перенял Виталич и возьмёт сразу же, как только Тришка выведет на деньги. То была, как говорится в народе, службишка, не служба. От безделья рукоделье.

Младой любил цитировать старинных авторов вперемежку с поговорками.

– Какая же будет служба? – не удержался от вопроса Ястреб. Хотя и старался не проявлять явного интереса.

– Служба будет – Смоляр.

Ястреб только присвистнул сквозь зубы. Подошёл к своему столу, выдвинул все ящики и стал неторопливо выкладывать их содержимое на плоскость. Глаза всех присутствующих провожали каждое его движение.

– Ты что это задумал, а? – после паузы поинтересовался Младой. – Вроде бы до Дня наведения порядка ещё далеко?

– Если хочешь меня уволить, – ответил Ястреб спокойно, – то так и скажи. Без литературных фигур. А то – «Смоляр»!.. Остряк ты!

– Да ты что! Кто тебя…

– Нет, это вы – что, заболели? Случай массового помешательства? Но я тут ни при чём: у меня здоровье в порядке. Разве что хронический недосып – но без этого на такой собачьей работе не бывает. Сам удивляюсь – как это до сих пор не нажил нервного истощения или чего похуже.

– Уймись, – посоветовал Младой. – Если кто и спятил, то не мы. Ты способен спокойно воспринимать информацию? Тогда слушай. Час тому назад позвонил сам Президент…

– Президент чего? – перебил Ястреб. – Фонда помощи слаборазвитым детям? Или Общества передвижных цирков?

– Президент страны, идиот!

– Ну, я бы не судил его так строго…

– Ты перестанешь паясничать?! Повторяю медленно, чтобы ты усвоил: звонил Президент страны. И просил заняться этим делом. Просил со слезами на глазах. Усекаешь? Нас! Со слезами!

– Ничего себе уха, – проговорил Ястреб, помолчав. – Слёзы – это понятно, коли уж больше не к кому обратиться, как к нам. Но если возникло дело Смоляра… Значит, и вправду стало жарко.

– Да, – сказал Младой. – Вот именно. Разжевал, наконец?

– А может, – проговорил Ястреб задумчиво, – мне лучше всё-таки сразу подать в отставку? Не теряя времени?

– Ты что, – едва ли не испуганно пробормотал Младой. – И в самом деле не выспался? Я с тобой серьёзно разговариваю…

– А что, разве нет у нас поговорки: «Послать на Смоляра»? Когда приходит пора от кого-то избавиться? Задание-то на засыпку.

– Нет, – сказал Младой и даже руку приложил к сердцу в знак полной искренности. – Совсем даже наоборот. Если кто-то и может взять его вместе с доказательной базой, то только ты. Поверь: мы тут долго перебирали, каждого подсада разобрали по косточкам. Ты – и никто больше.

– А надо ли? – Похоже, Ястребу очень не хотелось браться за предложенную задачу. – Сказал бы ты президенту, дал бы благой совет: не тронь, мол, его – и оно вонять не будет. Смоляр вроде бы сидит тихо, никого давно уже не доводит до головной боли… Зачем же будить спящую собаку?