Владимир Михайлов - Решение номер три (Сборник)

– Этим пусть занимается следствие, – ответил директор тоном победителя. – И если оно даже установит, что к Палате вы действительно не приближались и даже не вступали в какие-либо контакты ни с кем из её персонала – не исключено, что ему удастся другое: найти вас среди экскурсантов, посещавших хотя бы Верхние Пещеры, откуда не так уж сложно добраться и до…

– Ну, а если бы и так – какой в этом криминал?

– Никакого, согласен. Однако экскурсоводы по Пещерам не имеют полицейского опыта. И хотя им известно, что ни один экскурсант не имеет права даже приближаться к ходам, ведущим в Средние пещеры, а уж оттуда и в Нижние, они могли и не заметить – это ведь всё-таки пещеры, а не музейные залы и по планировке, и по освещению – так вот, они, повторяю, могли и не заметить, как один, а может быть, и не один экскурсант приотстал и углубился в запретный коридор – с тем, чтобы там встретиться с кем-либо из представителей Нижнего Народа…

– Помилуйте, директор! Человеку, впервые попавшему в Пещеры, для этого понадобилось бы не менее суток – а экскурсии продолжаются не более двух часов каждая, и если не раньше, то уж на выходе отсутствующего обязательно хватились бы. Как я слышал, за всё время посещения Пещер не было ни единого подобного случая. Вас удивляет уровень моей осведомлённости? Но таков мой стиль: прежде чем наведаться куда-либо, я тщательно изучаю…

Директор, усмехнувшись, покачал головой:

– Уважаемый пассажир, вся ваша аргументация может убедить разве что наивного дилетанта. Надеюсь, нас вы такими не считаете? Полагаю, что нет. А поэтому позвольте несколько пополнить ваши знания о Пещерах. Хотя сомневаюсь, что это вам пригодится, не могу отказать себе в таком удовольствии, поскольку по своему характеру я – прежде всего просветитель. Так вот, когда рухнули все гипотезы относительно необитаемости Марса и был установлен первый контакт с Нижним Народом…

– В двести восьмом году, если не ошибаюсь?

– Гм… Вот именно, в двести восьмом. Тогда же завязались и первоначальные торговые отношения с аборигенами. Их заинтересовали в первую очередь наши консервы, пищевые концентраты; с продовольствием у них там, в недрах, скудно, из растительной – какие-то грибы, у наших от одного взгляда на них начинаются рези в животе, бледные такие грибы, скользкие, вонючие… да впрочем, там всё такое – бесцветное, вечная же темнота… Ну, а из животного мира – водятся насекомые, черви, кажется, четыре или пять видов, эти нижние их едят; и ещё – в тёплых озёрах какая-то фауна, не рыбы и не земноводные, а членистоногие, которых народец тоже ловит. Это, пожалуй, всё, что уцелело…

Похоже, рассказ о Нижнем Народе увлёк самого директора, и он не собирался прерывать свою лекцию. Инспектор Бобис, видимо, выслушивал это уже не впервые – пока директор ораторствовал, инспектор позволил себе даже отлучиться – для того, быть может, чтобы успокоить уже возникшую, хотя пока и небольшую очередь таких же предусмотрительных, как и Зеро Худог, кандидатов на досмотр. Когда инспектор вернулся, директор, покосившись на него, сообразил, видимо, что пора закругляться: служба есть служба.

– Кроме того, интересовала их и одежда: раньше что-то ещё росло в Средних пещерах – наподобие нашего льна, из чего можно было выделять волокно и ткать; но уже сотни лет, как эта растительность вымерла – регресс забирается всё глубже, ничего не поделаешь; пока ещё они могут ходить там почти голыми: тепло всё-таки, кора планеты не очень мощная, и мантия недалеко; но всё же они очень сильно захотели обзавестись нашими нарядами, да. А поскольку основные правила экономики в сознании Нижних уцелели со времён Внешней цивилизации и они вовсе не считают себя вымирающей расой, которую кто-то должен содержать из милости, – они и предложили нам в обмен на продовольствие и одежду единственное, что они ещё в состоянии изготовлять, подражая своим древним предкам: такую вот резьбу по марстеклу. Возможно, у них эти вещички являются культовыми, мы ведь о них пока практически ничего не знаем, на более открытые отношения они не идут – но так или иначе, поняв, что их товар нас интересует, они стали достаточно регулярно поставлять его. И в этом смысле они на планете монополисты – видимо, единственный источник минерала находится где-то там глубоко внизу, куда нам вход заказан.

Директор звучно откашлялся, как бы давая понять, что возвращается к основной теме разговора – к теме, для пассажира не очень приятной:

– Итак, уважаемый пассажир, теперь вам ясно, почему торговля с Нижним Народом является прерогативой Губернаторства, а никак не частных коммерсантов, которым даже сами контакты с Нижними запрещены, хотя обитатели недр не только с охотой идут на такие контакты, но нередко и сами стараются их установить, как, вероятнее всего, и произошло в данном случае с вами; и – почему вывоз таких изделий с планеты лицензирован; и наконец – почему я вынужден сейчас, во-первых, конфисковать обнаруженную в вашем багаже контрабанду в пользу Губернаторства, и во-вторых – задержать вас и передать Службе законности, которая, без сомнения, не промедлит с возбуждением уголовного дела. Да-с, друг мой, дела обстоят именно так, нравится это вам или нет.

Наверное, по логике событий следовало ожидать, что уличённый в противозаконном деянии Зеро Худог хотя бы смутится и примется упрашивать таможенника проявить душевное благородство, милосердие, широту взглядов, простить первый в жизни и вызванный лишь неполным знанием местных законов проступок, смирится с изъятием из багажа криминального товара и даже – для большей убедительности – предложит денежную компенсацию того морального ущерба, который таможенники, несомненно, понесли в результате столкновения со столь грубой попыткой провести за нос честных охранителей государственных интересов. Да, следовало ожидать.

На самом деле, однако, ничего подобного не произошло. Скорее наоборот. Зеро Худог с видимым интересом выслушал всё, что рассказал ему директор таможни; когда чиновник перешёл к квалификации совершённых владельцем багажа проступков, на лице пассажира возникло подобие улыбки, и чем дальше, тем она становилась откровеннее. А когда директор наконец умолк и можно стало вставить реплику, Зеро не преминул воспользоваться этой возможностью. Всё так же улыбаясь, он проговорил:

– Уважаемый директор, я слушал вас, поверьте, с неослабевающим интересом. И понял всё, что вы мне поведали, за исключением лишь одного: какое отношение всё сказанное имеет ко мне? И к моему багажу?

– То есть как? – опешил директор, и на лице его возникло выражение растерянности.

– Предельно просто. Всё, сказанное вами, касается продуктов местной культуры, изготовляемых мастерами Нижнего Народа в глубоком карсте, не так ли?