Коллин Капп - Оружие Хаоса

Как и ожидалось, шлюз был состыкован с рукавом-переходом крейсера, и тут их ждали двое полицейских, но без оружия. Прогремели выстрелы, и вот уже на полу камеры лежали два трупа.

Трое беглецов рванули через рукав к шлюзовой камере. Однако здесь они столкнулись с первой трудностью. Внутренняя дверь шлюза не открылась, хотя камера и рукав были заполнены воздухом. Пенемо схватился за ручное управление шлюза и с трудом повернул маховик двери. Возникла небольшая щель, но тут же прогремел выстрел, показывающий, что экипаж корабля готов сразиться с ними.

Вилдхейт лихорадочно обдумывал выход из положения. Решив, что экипаж крейсера не одет в скафандры, он несколькими выстрелами из бластера пробил обшивку рукава. Заревел воздух. Поток его был так силен, что повалил их на пол шлюзовой камеры. Из открытой двери шлюза воздух бил широкой струей, опустошая помещения крейсера. Пенемо мгновенно заблокировал дверь, а Касдей стал методично стрелять в образовавшуюся щель, отгоняя выстрелами полицейских, пытавшихся закрыть шлюз.

Наконец все стихло. Дверь свободно раскрылась, и беглецы вошли в корабль. В коридоре валялись тела полицейских, погибших от удушья. Касдей и Пенемо оттащили соединительный рукав и отключили его от шлюзовой камеры. После этого Пенемо занялся восстановлением атмосферы на корабле, а Вилдхейт с Касдеем, оставаясь в скафандрах, быстро обшарили захваченный крейсер, удостоверяясь, что никого больше нет на борту. Затем настала очередь изучения пульта управления. Обнаружив цепь аварийного старта, они привели ее в действие, и корабль, выполнив разворот, стал отдаляться от станции и Оружия Хаоса.

Вилдхейт не принимал участия в управлении, он не отрываясь смотрел на оживающие экраны, стараясь уяснить обстановку. То, что он увидел, обеспокоило его. Мощная конструкция Оружия Хаоса была повернута так, что он мог заглянуть в его жерло. Были видны огромные волокна звездной материи, которая сейчас клубилась в фантастические петли и вихри, преобразовываясь в силу, которая могла вызывать глобальные катастрофы.

Он крикнул, предупреждая Касдея и Пенемо, но они уже заметили опасность. И выдавили из двигателей крейсера еще больше мощности. Эти усилия стали приносить результат, но в это мгновение Оружие задействовало.

И выстрел достиг цели. Они почувствовали, как какая-то сила, внезапно подхватив их, потащила куда-то в сторону. Скорость увеличилась так внезапно, что ни один двигатель не мог бы сделать такое. Рев двигателей перешел в визг, и наступила темнота…

Сколько прошло времени, неизвестно, во всяком случае, когда Вилдхейт пришел в себя, он почувствовал что очень голоден, словно не ел целую неделю.

Касдей пытался подняться, но ноги не могли выдержать тела. Пенемо был в сознании, но тоже не мог встать на ноги. Наконец Касдею удалось доползти до аптечки и достать капсулу с лекарством. Нечто похожее на глюкозу подействовало ободряюще. Сил прибавилось настолько, что он смог встать.

— Что случилось? — спросил он слабым голосом.

— Похоже, что мы пробили стык вселенной и оказались по какую-то сторону от них, — пробормотал Касдей. — Сейчас попробуем сориентироваться.

Экраны засветились, но изображения на них не было до тех пор, пока Касдей не начал манипулировать регуляторами. Только тогда они поняли, что блеск звезд заливал все экраны. Зрелище было невероятным. Еще более невероятным чем то, что они видели с корабля Касдея. Скопление звезд и Галактик было немыслимым. Они составляли мощный сверкающий монолит. Уловить разные солнца можно было только благодаря тому, что была небольшая разница в их цвете, температуре. Сфера представляла собой самый страшный вид, который может быть у вселенной. Протяженность, глубина, мощь этого зрелища парализовала разум людей.

— Это старая вселенная, — отозвался Пенемо. — Где-то вблизи ядра. Думаю, что вскоре скопление сольется в единую махину ядра.

— И что же потом? — спросил Вилдхейт.

— Не знаю. Мы можем только гадать. Скорее всего наступит Большой взрыв и родится новая вселенная.

— Возрожденный Феникс, — кивнул Вилдхейт. — Но когда же это произойдет?

— Этого нельзя узнать! Даже Ра, пользующиеся предсказаниями Хаоса, не могут точно установить. По моему мнению, события такой силы происходят относительно медленно, если рассматривать это в космическом масштабе. Это может продолжаться миллионы лет. Существует такое равновесие сил, которое неустойчиво, и какое-то событие, в космических масштабах незначительное, мгновенно может вызвать смещение его то в одну, то в другую сторону. Это-может быть атом или звезда…

— Или человек! — произнес Вилдхейт.

— Да, думаю, что это может и быть человек, — согласился Пенемо и, проследив за взглядом Вилдхейта, который смотрел на край стола, невольно вскрикнул. Края столешницы начали терять четкость. Их окружал небольшой ореол, мягкое сияние, переливающееся всеми цветами радуги.

— Это все Ветка! — тяжело вздохнул Вилдхейт. — Это она нас втянула сюда. Мы торчим сейчас в зоне действия Оружия. Находимся в том месте, где сконцентрировалась вся энергия, которую предсказывали все тесты Хаоса — миллионы солнц и Галактик только и ждут, когда будет дан последний толчок, за которым последует неотвратимый конец вселенной.

— Но Оружие Хаоса является собственностью Ра, — запротестовал Касдей. — Не думаю, что они позволят девчонке использовать его в личных целях!

— А если она пообещала им, что уничтожит нас?

Вселенную охватило огромное напряжение. По мере течения времени ореолы появились вокруг всех краев и плоскостей в корабле. Все становилось на вид скользким, как будто покрытым слизью. Небольшие предметы выпадали из причинно-следственных связей и начинали деформироваться. Крепления начали ослабевать, винты самопроизвольно отвинчиваться, с незначительно наклоненных предметов начали скатываться тяжелые предметы. Двигаться по палубе стало небезопасно, можно было упасть и больно ушибиться.

Сидящий на плече Коул начал беспокойно перебирать лапами. Субинспектор спустился на нижнюю палубу. Где они могли поговорить наедине.

— Сколько еще это продлится, Коул, пока ты меня покинешь?

— Не очень долго. Я останусь с тобой до последней минуты. — Голос симбиота был угрюмым. — Нас, богов это, всегда тревожит. Я останусь с тобой до последнего, иначе мой уход будет выглядеть предательством. Поверь мне, я очень сожалею, но не могу не уйти. Другого выхода я не вижу.

— Я не буду считать это изменой, — усмехнулся Вилдхейт. — Даже боги не бывают безукоризненными! Я буду счастлив, если по крайней мере, хоть один из нас спасется.

— А если изменить ситуацию, если бы ты был богом, а я человеческим существом, ты бы покинул меня?