Михаил Тырин - Дети Ржавчины

— Я думаю, они знают, что делают, — спокойно заявил я, одеваясь. — И потом, у погонщиков свои традиции.

Друг Лошадей схватил меня за куртку и легонько потряс.

— Послушай меня, я плохого не посоветую, — напористо заговорил он. — Здесь есть не только погонщики, но и крестьяне. Ты каждый день говоришь, как нам необходим порядок и послушание, а сам позволяешь так грубо нарушать человеческие законы.

— Эти законы никто, кроме тебя, не помнит.

— Их помнят крестьяне! — горячо возразил старик. — И если Подорожник и его женщина покажут, что чтут их, за ними последуют и другие. Все изменится, когда мы возродим порядок, завещанный предками.

— Не знаю, — я пожал плечами.

— Поговори с ними, убеди. Меня, старика, они слушать не будут.

— Ну хорошо, я поговорю, — пообещал я. — Попробую поговорить, когда будет время.

Я вышел из дома и направился к стоянке. Вчера мы пригнали из хранилища-вулкана два бомбардировщика— Надежда с утра была около них, проверяя механизмы. Я подошел, пожелал доброго утра.

Бомбардировщики совсем не походили на легкие и стремительные истребители. Формой они напоминали скорее дирижабли — пузатые, неуклюжие и очень вместительные.

— Надо опробовать технику, — сказала девушка, вытирая руки тряпкой. — Составишь компанию?

— Вчера вроде опробовали.

— Вчера мы проверяли двигатели, а еще есть бомбы и ракеты.

— Можно, но зачем их зря тратить? Давай с пользой употребим.

— Что ты предлагаешь? — заинтересовалась Надежда.

— Удивляюсь я на тебя, — усмехнулся я. — Мы можем за несколько часов перелететь океан и оказаться на другом континенте, а тебе это даже в голову не приходит. Неужели не хочется увидеть, что вокруг?

— Хочется, конечно, — призналась Надежда. — Давно хочется, да все некогда.

— Некогда? — спросил я с некоторым удивлением. — А разве я предлагаю пикник на природе? Нам пора думать о переселении, девочка. Водить истребители, торговать и охранять крестьян люди могут уже без нас.

— Не совсем.

— И все-таки могут. А проложить путь через океан можем только мы. Вот для этого нам и пригодятся твои бомбовозы.

— Хорошо. Давай назначим день — и полетим.

— Оттягивать, думаю, не стоит. Дней за пять мы успеем собрать припасы и проверить технику. Начинай думать, как полетим. Должна быть какая-то особая тактика?

— Самая простая, — пожала плечами Надежда. — Один бомбардировщик и четыре-пять истребителей сопровождения. Бомбы обрабатывают землю, истребители контролируют воздух. И все равно, сначала нужны учебные стрельбы.

— Я не возражаю. Еще надо отобрать подходящих людей. Никто не знает, что есть Новая земля...

— Все знают, — махнула рукой девушка. — Но никто пока не верит, что там будет лучше. Потому и не особо интересуются. Нужно взять побольше людей, чтобы они могли рассказать остальным...

Мы довольно долго обсуждали разные детали предстоящей исследовательской экспедиции, пока не подошел Подорожник.

— О чем разговор? — с ходу поинтересовался он.

— О любви, — бесстрастно ответил я.

Оба переглянулись, затем одновременно перевели на меня округлившиеся глаза. Я даже расхохотался, но затем вновь стал серьезным.

— Я не шучу. Все уже знают, что вы живете вместе. Мне кажется, нужно открыто объявить об этом и устроить, как полагается... ну, праздник, что ли...

— Праздник? — удивился Подорожник. — Из-за чего праздник?

— Когда-то был такой обычай, — негромко проговорила девушка.

— Я и говорю про этот обычай. Потом расскажешь о нем Подорожнику, если он не знает. Ну, так что?

Я заметил, что Надежда смутилась. Подорожник поглядывал на меня настороженно. Оба замолчали.

— Не хотите об этом говорить? — спросил я, не дождавшись ответа.

— Почему не хотим? — осторожно заговорил Подорожник, косясь то на меня, то на девушку. — Поговорить можно. Просто я думал, не до того сейчас. Не до праздников.

— Я тоже раньше так думал. Но нет ничего важнее человеческих отношений. Мы собрали здесь людей только для того, чтоб они могли жить немного лучше. Так давайте начнем с вас.

Они продолжали молчать, переглядываясь. Пожалуй, Мне стоило завести этот разговор издалека, а не в лоб.

— Подумайте, — предложил я.

— Мы подумаем, — тихо ответила девушка и взяла погонщика за руку.

...Четыре дня спустя мы объявили людям, чтобы после обеда все были на базе и готовились к празднику. Друг Лошадей, искушенный во всех тонкостях ритуала, невольно стал главным администратором мероприятия, а праздник для него вылился в сплошную беготню и ругань.

Он хотел, чтобы все прошло по высшему разряду. Для этого Подорожнику и Надежде нужно было лететь вместе с ним в какую-то скалистую долину, где можно провести все обряды перед лицами древних идолов. Это необязательно, но желательно. Идолы, по словам старика, гарантировали счастье и богатство в будущем. Молодожены не возражали против счастья и богатства, поэтому легко согласились.

Я тоже напросился в попутчики, мне было любопытно взглянуть на идолов— Старик не хотел меня брать — он говорил, что таинство должно проходить без посторонних. Я все же уговорил его, но пообещал не смотреть и не вмешиваться.

На базе сдвигались вместе столы и готовилось угощение, а мы вчетвером мчались над степью на украшенной цветами машине к нагромождению серых скал. Там, согласно словам погребального мастера, прятались от людских глаз идолы, покровители семьи.

Настроение было настолько благодушное, что я не хотел думать о возможных опасностях этого полета. Мне казалось, что в такой замечательный день никто не посмеет лезть к нам с враждой — ни люди, ни аэроиды. И, что самое странное, так и было — нас никто не тревожил. Ни один аэроид не встретился на пути.

Я вел истребитель сам. Подорожник с Надеждой, серьезные и молчаливые, расположились на задней скамейке, а Друг Лошадей сидел рядом со мной. Я шутливо подначивал его, предлагая подержаться за штурвал машины. Он сердито тряс головой, прижимая к животу берестяной короб со всякими свечками, ленточками, травками и прочими ритуальными принадлежностями.

Место для посадки я выбрал с трудом — скалы теснились очень плотно, а где их не было — там росли деревья. С высоты было видно, что к ритуальной поляне ведут несколько троп, проходящих то по камням, то по траве, под кронами невысоких кривых сосенок. Когда мы вышли из кабины, я сразу заметил несколько замшелых каменных столбов, криво торчащих из земли.

— Не ходи туда, пока я не закончу, — строго предупредил Друг Лошадей. — И вообще, лучше уйди куда-нибудь, не мешай.

Я вспомнил свое обещание и отправился прочь. Очень хотелось подсмотреть таинство из-за какого-нибудь укрытия, но старик бы на это обиделся. Я пошел по тропинке, истоптанной людьми и конями, намереваясь осмотреть окрестности. Если здесь есть старинные идолы, значит, может быть и еще что-то интересное.