Дмитрий Воронин - Операция «Одиночество»

Сысоев пытался вспомнить, что же произошло, почему он ничего не может сделать с этим самым пальцем, его собственным — ведь он ясно видел шрам, значит это его палец, чей же еще... Но ничего не приходило в голову, прошлое вообще оставалось в тумане, лишь бессвязные обрывки мелькали в памяти, не позволяя восстановить целостную картину. Помнился звонок, поднявший его с постели... с какой постели?... затем космопорт... что он там делал? А, ну да, он же пилот. Значит он пришел в порт, чтобы куда-то лететь.

Федя радостно улыбнулся — ну ясное дело, он собрался лететь в... а черт его знает, куда. Ну и хрен с ним, важно, что он уже что-то вспомнил. Правда улыбка была мысленной, губы человека, сидящего в кресле оставались плотно сжатыми. Перед мысленным взором всплыл какой-то человек, он что-то говорил, но слова вылетели из памяти. Ничего, потом он вспомнит.

Палец наконец-то дотянулся до тумблера...

— Сбить шаттл!

Парнишка вздрогнул, как будто его ударили по лицу. В глазах, явно напоминавших блюдца, сквозил ужас.

— Но, сэр... это же... наши...

— Повторяю. Немедленно сбить шаттл. — на экране Алмейда видел, как дрожащие пальцы включили систему наведения, захватывая обреченный кораблик в прицел лазерных орудий. Рука легла на кнопку открытия огня, однако стрелок все не решался сделать фатальный выстрел.

— Я... не могу... по своим...

— Стреляй, сопляк! Быстрее — сорвался в крике контр-адмирал, чувствуя, что уходят драгоценные секунды. — Огонь!!!

Пальцы вдавили кнопку и четыре луча ударили ... в то место, где за мгновение до этого находился «поврежденный» челнок. В последний миг двигатели, оказавшиеся вполне исправными, бросили кораблик вперед, и потоки энергии бессильно прошли за его кормой. Почти сразу же батарея выстрелила повторно. Этот залп был немногим лучше первого — лазеры не успели сфокусироваться, три луча прорезали вакуум в стороне от челнока, и лишь один зацепил его, к сожалению не попав в жизненные центры.

Луч без труда прошил тонкую броню рулевой рубки, пронзил вторую стенку и затерялся в космосе. На своем пути он встретил довольно незначительное препятствие — тело пилота, сидевшего в кресле перед пультом управления. Рассеченный почти надвое, человек неуклюже завалился набок, зацепив уже мертвыми пальцами штурвал.

Курс челнока незначительно изменился, однако именно эта случайность оказалась тем фактором, который в мгновение ока разрушил план, полученный и приведенный в исполнение Рональдом Геллером. Через полсекунды нос шаттла врезался в борт «Элеоноры» и в то же мгновение челнок взорвался с чудовищной силой, явно говорившей о том, что на борту его находятся не только контейнеры с сывороткой. Удар пришелся дальше топливного бункера, мощный взрыв практически снес всю двигательную часть авианосца, вместе с энергетической установкой. Если бы шаттл ударил туда, куда намеревался послать его пилот, от могучего корабля не осталось бы даже серьезных обломков. Но и сейчас ситуация была немногим лучше.

Лишенная своей энергостанции, «Элеонора» потеряла почти всю свою боеспособность. Корабль полностью лишился маневренности, отключились защитные гейген-поля, только лазерные батареи ближнего радиуса действия, имевшие автономные источники питания, могли вести огонь в своих секторах, да еще ионные пушки могли сделать по одному выстрелу, использовав накопленную в аккумуляторах энергию. Восстановить ее было уже нечем. Пусковые установки ракет, тоже оставшиеся без энергии, были не способны принять участие в бою. Раненый корабль стал почти беззащитен.

Во всем корабле погас свет, через несколько мгновений вспыхнули слабые красные лампы аварийного освещения. С глухим стуком опустились герметические переборки, отделяя разрушенную часть корпуса от неповрежденных отсеков. Сильнейшая отдача взрыва заставила авианосец беспорядочно, хотя и весьма медленно, вращаться. Повсюду раздавались визги сирен, лихорадочно мигали огни на пульте, регистрируя многочисленные повреждения почти во всех системах корабля. Потери среди личного состава были огромны — приписанные к авианосцу части морской пехоты были расположены в непосредственной близости от пораженного сектора. Из них не уцелел почти никто.

— «Спартак», у нас серьезные разрушения! Немедленно занимайте позицию в третьей сфере, выпускайте все истребители! Поднять наземные силы Патруля. «Бонапарт», срочно приступить к перегрузке вакцины на крейсер. Всем истребителям — боевая тревога. Подтянуть крейсера орбитальной обороны планеты.

Алмейда, чудом устоявший на ногах во время взрыва, кричал в микрофон команды. Уже понимая, что его миссия потерпела крах, он мечтал только о том, чтобы именно сейчас здесь не появились рекны. Но они появились. Именно сейчас.

— Я «Гамма-семь», вижу цели, пять... восемь... пятнад...

Женский голос в микрофоне внезапно оборвался. Дику на мгновение показалось, что краем глаза он успел заметить вспышку — все что осталось от истребителя, пилот которого первым заметил надвигающуюся опасность. Однако размышлять об этом было уже некогда. Третья сфера вступила в бой.

— Я «Альфа-лидер». Всем рассредоточиться, выдвигайтесь к четвертому и пятому секторам. Приготовиться к отражению ракетной атаки.

— Дик, «Элеоноре», похоже, здорово досталось!

— Да, я вижу ее на радаре, значит они потеряли щиты. Одна ракета, и им конец! «Айсман», вижу тень в твоем секторе, проверь!

— Это торпеда, капитан. Преследую.

— Я «Сакура», вижу три цели, перехватить не успею, прошу помощи!

— Диди, помоги Ане!

— Уже лечу, капитан!

Сражение разгоралось со все большей силой. Два авианосца и шесть крейсеров Империи обрушились на беззащитный корабль. «Спартак» принял бой во внешней сфере обороны, но продержаться ему удалось недолго, всего минут десять, после чего стройный силуэт крейсера исчез в вихре аннигиляции — тяжелые торпеды прорвали оборону.

«Бонапарт» пошел навстречу противнику, к тому времени тоже потерявшему один крейсер. К нему присоединились прибывшие на поле боя крейсера орбитальной обороны Гардарики — «Невский», «Камимура» и «Атилла». Эти старые корабли Четвертой эскадры, давно выработавшие свой ресурсы и доживавшие последние годы на орбите относительно безопасной планеты, не были пущены на слом просто потому, что во время войны и они могли принести некоторую пользу, усиливая флот Федерации если не качественно, то по крайней мере количественно. С поверхности поднялись две эскадрильи «Крисов» — два десятка легких машин, все чем располагала планета.

— Говорит «Элеонора»! Первой сфере сдать контроль сектора прибывшим планетарным силам. Ребята, возьмите на себя авианосцы. Вся надежда на вас!