Ларри Мэддок - Крах Золотой Богини

Залы, которые они проходили, были полны статуй и картин, но не давали ответа на вопрос, где Кронос. Пыль в некоторых из них лежала толстым слоем.

— Вот что бывает, когда царь — холостяк, — пробормотал Форчун.

Готовый к бою, он был раздосадован безлюдьем. Если это показатель его популярности, то Форчун не допустил бы тут свободных выборов.

— Давай тогда наверх, — сказал он Норни, которая пыталась не отстать от него.

Она показала назад:

— Лестница там. Надо вернуться.

Кивнув, Форчун повернулся, и они отправились в обратном направлении.

— Как он расколол меня? — недоумевающе спросила Норни. — Я одурачила всех остальных, даже сестер в храме. Что я сделала не так?

Форчун усмехнулся:

— Кажется странным после всех рассказов об интригах, что ты не догадалась! Илни была вовлечена в заговор — явно, чтобы отобрать трон. И когда ты не узнала главного заговорщика…

— Вот как! — фыркнула Норни. — Она была даже еще хуже, чем я думала.

Форчун подавил смешок. Час назад она хладнокровно убила свою сестру, а сейчас изображает праведный гнев. Она была так же лишена предрассудков, как и Уэбли.

Ну где же этот бессовестный негодяй? Может, пришло время обеда и симбионт решил захватить пивоварню? Он чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы на плечах был его партнер.

Лестница была темной, только ее вершина виднелась в слабых красных отсветах из окна!

— Встань за мной, — распорядился Ганнибал, — и двигайся тихо, как только можешь.

Он выпустил ее руку и придержал висящий меч, чтобы тот не стукался ни обо что, выставил кинжал перед собой, положив палец на спусковой крючок. Они двинулись вверх по лестнице, прислушиваясь к малейшему шороху.

Не всем, кто отправился за подкреплением, повезло так, как капитану Ниборморо. Меньше чем минуту спустя после того, как этот речистый достойный храбрец отправился куда глаза глядят, другой вскочил в седло и поскакал в гарнизон. Он не добрался, путь преградила возбужденная толпа. Несколько человек быстренько его спешили, перерезали горло и избавили тело от всего мало-мальски ценного, продолжая распевать гимн в честь Нодиесопа.

— Молодцы, парни! — проорал Лландро, заметив, что его люди начали обезвреживать воинов из дворцовой стражи, но тут же замедлил шаг, услышав, как один из его приспешников выдвинул ужасное предложение:

— Герой, убивший Р'кагна, не должен идти пешком!

— Точно, — согласился другой, — это лошадь Лландро!

Эту идею одобрили все, кроме доблестного Лландро, который испытывал тайную боязнь лошадей, с тех пор как увидел первую из них. Тем не менее восхищенные почитатели схватили его и усадили в седло.

Лландро благодарил судьбу, что хоть лошадь оказалась спокойной и сама пошла в нужном направлении.

Его последователям было, в общем-то, все равно, как себя чувствует вождь; они запели еще более страстно, и марш продолжился.

Еще когда штурм гарнизона был в полном разгаре, Уэбли и Ниборморо прибыли во дворец. И симбионт услышал, что Форчун уже тут. Ниборморо побежал к своей лошади, а Уэбли резко спланировал к окну, возле которого он шпионил несколько часов назад и которое сейчас было освещено. Там он превратился в камень и осторожно поднял глаз.

Красивая лампа мягко освещала уставленную книгами комнату. Предатель, называвший себя Кроносом, стоял без движения с закрытыми глазами, напряженно нахмурив брови и нервно сжав губы. Он держал в руках блестящий серебряный посох, который Уэбли опознал как тепловой излучатель, бывший на вооружении в Империи. Костяшки пальцев бывшего коллеги побелели, а смертоносный посох дрожал.

Быстрое зондирование дворца показало Уэбли, что его партнеру не грозит немедленная опасность: все хранители во дворце разбегались в панике. Новость о подлинной личности Кроноса, решил он, может подождать до тех пор, пока он не выяснит, что за ужасные мысли вызвали у царя столбняк и такое мучительное выражение лица. Без колебаний он заглянул в его разум…

…и отпрянул от яростного бурления гневных мыслей Кроноса…

— …единственный выход. ПЛОХО! Другой путь опасен (здесь мысленный образ Ганнибала Форчуна с лазером)… единственный выход. Проверка… Выбора нет… Образы детей, счастливые лица, доверчивые… мужская фигура… Вдруг она превращается в бесформенное черное существо, потом в какое-то чудовище… Мысленный крик: НЕТ!., любой другой способ нерационален… Человеческий разум не способен придумать Ничего истинно великого… Знание рационального ответа совсем не приводит к добру… Люди слабее машин…

У человека есть чувства. Только человек может совершать правильные поступки по ложным причинам или ложные поступки по верным причинам. Машины не могут любить или ненавидеть-, неспособны принять что-нибудь на веру… их нельзя склонить ни к хорошему, ни к плохому, ведь у машин нет понятия ни о том, ни о другом!.. Спроси специального агента о том, является ли что-либо хорошим или дурным, и он задаст встречный вопрос: «В каком смысле?» Я допускаю, что Империя так же отвратительна, как ТЕРРА. Агент Империи ответил бы: «Если это вредит мне — это плохо, если обогащает меня — хорошо». У некоторых из импер-цев есть совесть. Но ни один из маленьких героических агентов ТЕРРЫ никогда не страдал от этого. Как же, первый намек на совесть дисквалифицировал бы его, ведь Пол Таузиг может заподозрить, что у того есть и душа, а раз у самого Таузига ее никогда не было, то никому из подчиненных и не положено ее иметь. Только когда каждый человек в галактике будет превращен в бездушную машину, Пол Таузиг будет доволен. А кто когда-нибудь слышал о машине, чувствующей удовлетворение?

Уэбли не был готов к эмоциональному шоку, который сопровождал следующую мысль Кроноса: А КТО КОГДА-НИБУДЬ СЛЫШАЛ О ЗДОРОВОМ, РАЗУМНОМ, ОБЛАДАЮЩЕМ ДУШОЙ ЧЕЛОВЕКЕ, КОТОРЫЙ УБИЛ БЫ СВОЮ СЕМЬЮ? ПО ЛЮБОЙ причине, если даже она и верна с разумной точки зрения. (Снова образы детей, женщины и отвращение к себе.) Пол Таузиг смог бы сделать это. Ганнибал Форчун тоже смог бы сделать это. Любая машина смогла бы сделать это. ТОЛЬКО машина могла бы постоянно находить правильный способ поведения в любой ситуации. Я НЕ МАШИНА. У МЕНЯ ЕСТЬ ДУША. У МЕНЯ ЕСТЬ СОВЕСТЬ. Я ЛЮБЛЮ МОИХ ДЕТЕЙ — ОНИ ЛЮБЯТ МЕНЯ. ОНИ ВЕРЯТ МНЕ… Я КОГДА-ТО В ЭТО ВЕРИЛ, НО ЭТА ЧЕПУХА ПОЗАДИ. КРОНОС НЕ МАШИНА! КРОНОС НЕ МАШИНА! КРОНОС НЕ МАШИНА!

Его дрожь усилилась; теперь все его тело сотрясалось, как будто ярость, ненависть и жалость к себе сражались с совестью перед зрительными образами Таузига, Форчуна, симбионтов, неверующих и всех остальных, кого презирал бог-царь. И все это, как бой барабана, сопровождалось словами: КРОНОС НЕ МАШИНА!

Уэбли прекратил зондирование со вздохом облегчения. У Кроноса были проблемы. Хорошо. Может быть, травма парализует его достаточно надолго, чтобы посадить его под замок и подготовить к отправке домой. ТЕРРА имеет отличную психиатрическую клинику.