Олег Кулагин - Московский лабиринт

— За что?

— Сегодня в метро… я думал почти как Иван.

Он встал и туда-сюда прошёлся по комнате. Словно что-то нависало над ним, не давая оставаться на месте.

— Ребят жалко… Но если бы пришлось выбирать… Свертка пространства — это почти мгновенно. Наверное, они даже не успели почувствовать.

Я закрыла глаза. Да, легче, чем умирать от пули. Или подыхать с отбитыми почками в камере… Но неужели он считает игру проигранной?

— Многое можно восстановить, Артём. Должны остаться материалы исследований. Опытные образцы.

— Наверное. Только людей не восстановишь.

— Ты остался. Ты сумеешь.

— Я? — Он болезненно усмехнулся: — Я так мало занимался «железом»… Я — теоретик.

— Ты найдешь помощников.

— Если только у нас будет время кого-то искать.

В этом он прав. Раз лабораторию пытались захватить, борьба переходит в «горячую» фазу.

— Таня, потом будем думать о «железе». Сначала надо помочь тебе…

— Чем? — пожала я плечами. В теперешних обстоятельствах мои проблемы превращались в мелочь.

— Сегодня ты нас спасла. Но на большее мы не имеем права. Надо извлечь из тебя эту дрянь.

— Как?

— Например, очистить кровь.

Я покачала головой:

— Бесполезно. Если оно влияет на меня, значит, оно уже осело в мозгу.

— Тогда электрошок. Ни одна электроника такого не выдержит. Никакие чипы. Можешь мне поверить.

Я нашла силы усмехнуться:

— Ты подумай, что сказал. Это же 6иочипы ! Если они вырубятся — только вместе с моими мозгами.

Он сконфуженно поморщился и хмуро признал:

— Да, я не специалист. Но должен же быть способ избавиться от такой дряни!

— Вот насчет этого торопиться не будем, — раздался с порога голос Ивана.

— Она — не подопытный кролик! — резко выпалил Артём.

— Спокойнее, — попросил Чингиз. А майор уточнил:

— Здесь нет кроликов. Есть люди, которые вместе делают общее дело…

И только Грэй промолчал, озабоченно потирая щеку.

Спустя минуту, когда все разместились в креслах и на диване, первым заговорил Чингиз:

— Таня, у нас возникла мысль… Что-то вроде разведки боем. Не скрою, это опасно. А для тебя, может быть, — опасно вдвойне.

Иван не выдержал и вмешался:

— Именно сейчас, когда они думают, что мы залегли на дно, риск — минимальный.

— Ты вправе отказаться, — продолжал Король. — Тебе и так через многое пришлось пройти. Никто не требует невозможного. Никто тебя не осудит.

Я посмотрела на Грэя. Он молча мял в руке пустую банку из-под пива. Будто не видел никого. Наконец поймал мой взгляд и сказал:

— Это вправе решать только ты сама.

Но я уже давно всё решила. Ещё два с половиной года назад, когда заглядывала в лица мертвых на воронежском поле…

В июне — длинные дни. Похоже, сегодняшний обещал быть особенно долгим.

Без пяти девятнадцать, оставив тележку в небольшой комнате, примыкавшей к главному туннелю, мы начали взбираться по отвесной металлической лесенке. На вид — весьма ненадежной. Еще более ненадежной она показалась, когда мы залезли метров на десять. Тут и одному — рискованно, а нас — трое.

С каждой новой ступенькой я припоминала крепчайшие выражения из народного лексикона. Так подниматься было чуть легче.

Не выдержала и глянула вниз. Ой! Высота уже немаленькая. А лестница всё не кончается. Иван резво карабкается надо мной и совсем не обращает внимания на такие мелочи, как вибрирующие под ногами тонкие перекладины. Или это тоже входит в «минимальный риск»?

Ниже — Семён, крепкий и бойкий парень. Один из тех, что пришли нам на выручку в слепневском подвале. Если первым ржавая перекладина лопнет под Иваном, мы посыплемся вниз все трое — будто перезрелые груши…

Думаю, за те годы, что не работает метро, максимум пара смельчаков успела пройти этим путем. Иначе скоррозировавшая сталь давно бы рассыпалась в труху. Удивительно, что она не рассыпалась даже сама по себе, без внешнего воздействия. Сколько лет этому «антиквариату»? Наверное, ещё при Брежневе устанавливали…

Когда вместо тонкой перекладины я ощутила под ногами бетонный пол — невольно вырвался вздох облегчения.

— Отсюда нас не ждут, — раздался в наушнике ободряющий голос Ивана. И правда. Какой ещё псих рискнёт подниматься по трухлявой лесенке с чуть ли не самого углубленного отрезка метро?

Семён последним выбрался из люка и чихнул.

— Тише, — предупредила я. — А то лестница развалится…

— Надеюсь, больше не придётся её использовать, — успокоил майор.

А Семён уже доставал моток веревки и кой-какое альпинистское снаряжение. Вместе с Иваном они занялись подготовкой нашего безопасного отхода.

Оставшись на «стрёме», я разглядывала комнату. Не иначе бомбоубежище под каким-то домом. И значит, до поверхности еще метров семь-восемь.

Воздух — даже более спёртый, чем в метро. Запахов поменьше, а дышится труднее. Судя по ровному слою пыли на полу и на диванах вдоль стен — здесь очень давно не было ни души. Наверное, ещё со времён натовских бомбежек. Неужели мы действительно первые?

Я осторожно тронула спинку дивана и тут же брезгливо встряхнула рукой — отложения пыли в целый сантиметр. Невольно почувствуешь себя археологом в гробнице фараона. Только мумии здесь и не хватало…

Впрочем, шагнув в соседнюю комнату, я убедилась — как раз насчёт этого полный комплект. В самом углу, между диваном и креслом, скорчилось нечто высохшее, почернелое… Зато дорогой костюм хорошо сохранился. Рядом валялось несколько пустых бутылок. И одна полная.

Семён, который вошёл следом, подобрал её, вытер от пыли и радостно заметил:

— «Наполеон»! Неужели настоящий?

— Наверное. Раз он его так берёг, — сказал Иван. — Не обижай мужика, поставь на место.

— Да, может, я с ним на брудершафт… — мрачно пошутил Семён. Но бутылку всё же поставил.

Мертвецы, конечно, самые безопасные существа. Но я бы предпочла как можно скорее убраться отсюда.

Мои напарники тоже не собирались мешкать.

В дальнем конце помещения ждала стальная дверь с массивным запирающим «штурвалом». Или он как-то по-другому называется, не знаю. Во всяком случае, когда я попыталась повернуть эту круглую штуковину, — ничего у меня не вышло.

Следующая попытка принадлежала Ивану. Тоже без особого успеха. Лишь когда подключился Семен с монтировкой, «штурвал» начал проворачиваться. Едва заметно, несмотря на то, что оба здоровых мужика пыхтели от натуги. Спустя минут пять они присели отдохнуть прямо на пыльный диван.

— Малость не рассчитали, — хмуро заметил Иван, переводя дух.

— Нет, расчёт верный, — не согласился Семен, сдвигая «ночные глаза» и утирая пот рукавом. — Теперь-то мы точно знаем, что три года здесь никто не ходил.