Олег Кулагин - Московский лабиринт

Я оглянулась, критически осматривая груды наваленного в комнатке хлама. И начала перетаскивать всё это добро к дверному проёму, пытаясь соорудить что-то вроде шаткого «пьедестала» для восхождения. Удовлетворившись результатом, сняла бронежилет, ботинки и носки.

Первая попытка привела к тому, что я грохнулась на пол и, шипя от боли, несколько минут массировала раненое колено.

Вторая была удачнее. С «помоста» я не загремела, но протиснуться наверх не смогла. Всё-таки щель была слишком узкая.

Пару секунд я колебалась, потом с решимостью отчаяния принялась торопливо стаскивать одежду. Я должна выбраться, должна… Любой ценой…

Оставшись в чем мать родила, надела подмышечную кобуру.

И чуть погодя убедилась, что придётся расстаться и с этим последним предметом гардероба. Сунула ГШ в зубы и, распластавшись по торцам ящиков, снова полезла вверх. Когда спина обрела опору в виде стены, стало немного легче. Извиваясь, как вьюн, я медленно просачивалась в отверстие.

Несколько раз, обдирая кожу, едва не соскользнула вниз. Одни раз уже у самой «вершины». Наконец зацепилась пальцами за край ящика, подтянула тело, нащупывая ногами хоть какую-нибудь опору. Удалось. Спустя несколько секунд я уже перекидывала верхнюю часть туловища через край стеллажа.

Вскарабкавшись целиком, выпустила пистолет из зубов. Зажав его в руке, долго отдыхала, переводя дух и лёжа плашмя в узком пространстве между ящиками и потолком.

Холода я пока не чувствовала. Ныли мышцы, болело колено и ободранная кожа на спине. Но всё это несмертельно. Я вслушалась. То же, что и раньше. Приглушённая музыка и временами долетающие отголоски смеха. Хорошо. Значит, они не слышали, как я выбивала дверь.

Теперь понимаю, что погорячилась с одеждой и бронежилетом. Их можно было привязать к щиколотке и тянуть за собой. Но возвращаться нельзя. У меня не хватит сил повторить «восхождение».

Медленно поползла вперед. Зазор между потолком и крышками ящиков составлял сантиметров сорок, не больше. Хотя виднелись неоновые лампы, сейчас в комнате была кромешная тьма.

Попробовала открыть несколько ящиков. Ожидания не оправдались. Ни гранат, ни автоматов. Тушёнка, сгущёнка, водка…

Я доползла до противоположного края и осторожно глянула вниз. По крайней мере, прыгать не придётся. Дальше рады ящиков шли ступеньками. В комнате ни души.

Спустилась и начала внимательно изучать дверь. Стальная. Но замок — не очень… Снаружи послышались шаги. Я отступила, прижимаясь к стене. Щёлкнул выключатель, и комнату залило ярким светом.

Если бы не мгновенно адаптировавшиеся фильтры «ночников», я бы на пару секунд ослепла от такой резкой перемены. Лязгнул замок. Дверь открылась внутрь. Я шмыгнула за неё и притаилась. Кто-то засопел, передвигая ближайшие ящики. Откинул крышку, со злостью пробормотал:

— Опять лазили, уроды.

Последовало длинное, цветистое ругательство. Звякнули извлекаемые банки.

— Ничего, Джон им подберёт ключик, — приговаривал незнакомец. — Так подберёт — мало не покажется. У них эта тушёнка из всех дырок полезет…

Стукнула захлопнутая в сердцах крышка. Сейчас он выйдет и снова закроет кладовку! Нет, это в мои планы не входило. Я выскользнула из-за двери. Незнакомец как раз повернулся ко мне затылком и немедленно получил по нему рукояткой ГШ.

К сожалению, результат был совсем не тот, на который я рассчитывала. Коренастый пожилой мужик быстро обернулся, даже не выронив банки с тушёнкой, и изумленно на меня уставился.

Чёрт! Или я настолько ослабла, или относительный легкий ГШ с пластиковой рукояткой не годится для таких дел.

— Привет! — ласково улыбнулась я.

— Ты кто? — выпучил он глаза.

Вместо ответа врезала ему ногой пониже пояса. Мужик согнулся, роняя жестяные банки. Одну я подобрала и расплющила о его лысоватую макушку. Это помогло. Незнакомец свалился и уткнулся носом в пол.

Начало как будто оптимистическое. Я аккуратно прикрыла дверь. Вслушалась. На помощь «кладовщику» никто не спешил.

Я обыскала его, отобрала карманный ножик, связку ключей и старенький ПМ в довольно паршивом состоянии. Ни разу его не чистили? Из такого барахла и застрелиться не выйдет.

Стоя над телом, заколебалась. Может, взять себе одежду «кладовщика»?

Нет. Промасленный комбинезон размеров на пять больше и будет лишь сковывать движения. А кроме того… Кроме того, женское тело само по себе достаточно сильное средство. Особенно против неустойчивой мужской психики. Так что прятать это оружие под вонючие тряпки было бы сейчас неразумно.

Жаль, что рядом нет зеркала, чтобы привести себя в порядок. Я с ног до головы в пыли и паутине и смахиваю скорее на кикимору, чем на ту девушку, за которой пыталась ухаживать половина мужской части нашего «потока». Здесь, правда, не универ, но кое-какой макияж надо навести.

Заперла дверь, отыскала ящик с водкой. Мессалина, говорят, любила поплескаться в ванне с козьим молоком. Пускай римлянка на том свете лопнет от зависти!

Я откупорила несколько бутылок «Кремлёвской» и следующие пять минут принимала самый дорогостоящий душ в моей жизни. Ссадины и едва затянувшуюся рану на ноге обожгло, но в остальном — полный порядок. Запах от меня такой, что алкаши провожали бы меня на улице, словно коты бочку с валерьянкой.

Напоследок сняла «ночники» и умылась. Теперь я в том состоянии, чтоб угодить на обложку какого-нибудь «Пентхауза». Бандиты будут радостно потрясены. Первые несколько мгновений. Потом им будет всё равно. Когда в голове дырка, уже не до девиц с обложки.

Особого плана у меня не было. Для начала — побеседовать с «кладовщиком». Выяснить сколько человек в местной «бригаде». И где эти милые люди хранят оружие.

Только задушевного разговора не получилось. То есть вообще никакого разговора. Я слишком сильно приложила мужика по голове. Крепко связанный лямками собственного комбинезона, он безвольно распластался на полу и в ответ на все мои знаки внимания лишь нечленораздельно мычал.

Обидно.

Не помогли ни «ласковые» пинки под ребра, ни даже вылитое ему сначала на голову, а затем и внутрь изрядное количество водки… Не знаю, может, водки было мало. А может, у «кладовщика» за долгие годы выработался иммунитет.

В конце концов терпение у меня лопнуло, и сгоряча я едва его не пристрелила. Вовремя сдержалась. Пожалела патронов.

Заткнула ему рот его же грязной майкой и перетащила подальше от входа.

Рано или поздно они его хватятся. Желательно, чтобы к этому времени я была где-нибудь далеко.

Осторожно приоткрыла дверь и выглянула. В ярко освещённом коридоре ни души. «Ходят по Хитровке воры да воровки…» — донёсся откуда-то слева усиленный мощными колонками хрипловатый баритон. Поворачивать налево явно не стоит.