Николай Гуданец - Планета, на которой убивают

— Надеюсь, я вам не слишком помешала? — спросила вошедшая Янта.

— Нет, что вы, ничуть, — заверил я.

На ее лице заиграла потрясающе лучезарная улыбка.

— Дядюшка, у меня для тебя новость. Я влюбилась.

Видя недоумение Джаги, она положила руку мне на плечо и внесла необходимое уточнение.

— В него.

И без того выпученные глаза моего бывшего капрала расширились до пределов, казалось бы, не предусмотренных природой. Впрочем, полагаю, что сам я в этот донельзя щекотливый момент выглядел не менее дурацки.

Примерно в половине второго я вошел в просторный прохладный вестибюль гостиницы «Сурмон». Громадные зеркала в позолоченных рамах отразили вполне законченный облик преуспевающего коммерсанта среднего пошиба: костюм цвета оцинкованного ведра, дырчатые автомобильные перчатки, чемодан тисненой кожи, на запястье массивные платиновые часы. За новую экипировку мне пришлось выложить без малого полугодовую пенсию, но если бы я попытался снять номер в «Сурмоне», козыряя курткой и брюками довоенного образца, ключаря могла запросто хватить кондрашка.

А так меня приняли как родного, и я позволил себе малость покапризничать у стойки, дескать, органически не перевариваю солнечные номера, окна во двор ненавижу, выше третьего этажа вообще жить не могу. Ключарь льстиво поддакивал, с энтузиазмом заявил, что на втором этаже как раз есть свободный люкс, окна по фасаду, это именно то, что нужно. Заплатив полтораста наличными и предъявив удостоверение Севдина Хопаши, я снял номер на три дня. Теперь придется покупать себе новые документы, но уж это не та проблема, из-за которой можно рвать на себе волосы. И щегольский чемодан, который бодро втащил в номер почтительный коридорный, придется оставить на потребу полицейским ищейкам. Хотя в нем, кроме предусмотрительно захваченных на проселке двух булыжников, лежали моя старая куртка и почти не рваные брюки. А я человек по натуре сентиментальный и не люблю расставаться с вещами, которые долго служили мне верой и правдой.

Дав коридорному полтинник на мороженое, я потребовал принести в номер телефонный справочник, снял темные очки и полюбовался видом из окон. Прямо передо мной мерцала витрина ювелирной лавки. А чуть левее, в пятидесяти шагах, сияли стеклянные двери ресторана «Гленц». Отменная огневая позиция, лучше не придумаешь.

Надо полагать, ключарь мысленно потирал руки, сплавив придурковатой деревенщине бессовестно дорогой номер, выходящий окнами прямо на шумную улицу. Но он и не подозревал, что у меня достаточно своеобразные понятия об удобстве.

Коридорный принес толстенный справочник и поинтересовался, не желает ли добрый господин маленько поразвлекаться. При взгляде на его плутоватую рожу даже провинциальному коммерсанту с гор стало бы ясно, что к чему, но он добросовестно перечислил: девочки, мальчики, дурьян, грибняк, адресочки, где играют по крупной. Я превозмог соблазн, отпустил его с еще одним полтинником и в качестве развлечения удовольствовался четырьмя звонками по телефону. Потом заперся на ключ, распахнул левое окно, немного раздвинул узорчатые шторы, сел в кресло и стал ждать.

Ремесло разведчика на девять десятых состоит из ожидания. Всему остальному научиться гораздо легче. На протяжении последних трех суток я занимался тем, что спокойно ждал своей смерти, как последней крупной неприятности среди всяческих мелких. Шансов остаться в живых у меня, прямо скажем, меньше, чем у медузы на асфальте. Однако сейчас, погожим днем, в роскошном гостиничном номере, мне вдруг с необычайной силой захотелось жить.

В том, что у меня возникло настолько абсурдное желание, была без сомнения повинна непредсказуемая молодая особа с пышными черными кудрями, глазами цвета утреннего моря и самым пьянящим запахом пота, который мне доводилось когда-либо вдыхать. Ради нее стоило еще немного потерпеть выкрутасы этого грешного и сволочного мира.

Стрелки новеньких часов ползли по циферблату с удручающей медлительностью. Я отвык пользоваться наручными часами с тех пор, как свои командирские именные заложил процентщику, да так и не удосужился выкупить. Но сегодня они мне требовались по ходу операции, а не только ради того, чтобы успешно корчить из себя набитого деньгами делягу.

Без четверти три я встал у правого окна и стал наблюдать за улицей сквозь кисейную занавеску. Вскоре из-за угла вырулило новенькое красное такси и притормозило возле дверей ресторана. Чуть погодя к нему присоединилась желтая машина конкурирующей компании, а еще через две минуты парковка оказалась забита всеми четырьмя такси, которые я заказал в четырех фирмах сразу. Надо полагать, шеф обслуги сейчас пребывает в изрядном недоумении, получив звонки от четырех разных диспетчеров и пытаясь разыскать по всем залам «Гленца» несуществующих заказчиков такси. А для подкатившего к ресторану бронированного черного лимузина не нашлось свободного места, и он на малом ходу свернул за угол дома, где помещалась ювелирная лавка. Второй лимузин, вылитая копия первого, подъехал с другой стороны и остановился под моими окнами. Все шло в точности по плану.

Я вынул из-за пазухи пневматический пистолет с лазерным прицелом и сделал несколько глубоких вздохов, унимая разыгравшееся сердцебиение. Промаха быть не могло, тем более из такого оружия. А на случай, если умопомрачительная инопланетная штуковина закапризничает, за поясом у меня торчал «Мидур» с глушителем. Хотя, по моим расчетам, Барладага необходимо было прикончить не обыкновенной нарезной пулей, а именно ядовитой ампулой. Это покушение вызовет много шума, само собой, рвение полицейских и газетный ажиотаж гарантированы. Эксперты вынесут заключение о том, что выстрел сделан из неизвестного вида оружия, которое далеко превосходит все возможности современной техники. Пусть даже эти сведения будут засекречены и не получат широкой огласки, таким образом я подам сигнал тревоги. А уж там будь, что будет.

Кридана Барладага я узнал сразу, едва он, выйдя из-за угла ювелирной лавки, появился со своей свитой в поле зрения. Даже если бы его фотографии не мелькали время от времени в газетной светской хронике, хватило бы половины ходивших о нем анекдотов и слухов, чтобы ни с кем не спутать. Плешивый и носатый старикан с глубоко вдавленными под кустистые брови угольными глазками, он сутулился на ходу и слегка подволакивал правую ногу. Изысканно простой и ультрадорогой, явно сшитый по фигуре черный костюм слегка топорщился на нем, словно владелец перед выходом на люди вздремнул, не раздеваясь, на диване. Как известно, баснословные богачи достигают подобного эффекта путем длительной тренировки.