Николай Полунин - Цербер

вспышка — цветы — дорога — зеленый газон — вспышка

ДА, ОТНЫНЕ ТЫ СМОЖЕШЬ ОБХОДИТЬСЯ БЕЗ МЕНЯ. ТЫ УЖЕ НАЧАЛ. ТВОЯ ПЕРВАЯ

САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ ВЫДУМКА НЕДУРНА. ВОЗДВИГАЯ ПЕРЕД КЕМ-НИБУДЬ НЕПРЕОДОЛИМУЮ

СТЕНУ, ВСЕГДА ОСТАВЛЯЙ ЩЕЛЬ ДЛЯ ЛУЧИКА НАДЕЖДЫ…

Широко летят осколки соударений Миров, разметывают их непостижимые вихри, не упадут рядом два, чьи края бы совпали. А все же редко-редко случается и такое.

Вдруг оказываются почти в одной точке времен и пространств частицы одной сущности, способные сложиться вновь. Случайность властвует во всех Мирах.

Сущность, готовая сделаться самой собою, обрести черты иного, невозможного, а то и запретного Мира по отношению к принявшему ее, стремится к воссоединению во что бы то ни стало. Пока она расчленена, никто не в состоянии верно оценить ее. Сквозь неровные сколы не рассмотреть утраченного, части не знают правды о целом, носители осколков принимают ее каждый по-своему и не в состоянии дать единого вразумительного ответа, ибо он выше их осмысления и способности ощущать.

Даже Страж полагается только на свое чутье, которым наделили его, даже он различает сперва лишь внешнее, оболочку, таких же обитателей своего Мира, как и он сам.

Сумеет ли он справиться с самим собой — вот главная проверка Стражу. Потому что кто поручится, что станет с Миром, останься в нем чужие осколки, выдержит ли Мир.

Едва позволила скорость, первый из двух приземлившихся на Старохолмском военном аэродроме десантных «АНов» убрался с ВПП на рулежку, давая дорогу второму. ВПП — взлетно-посадочная полоса — была узкой и не рассчитанной на прием такой техники, но опытные пилоты справились со своими тяжелыми машинами.

Спецназовцы в полном боевом, как горох, выпрыгивали из открывшихся люков, моментально разбирались по группам, отделениям, рассыпались по летному полю выполнять каждое свою заранее поставленную и отрепетированную задачу.

Основная группа силами двух взводов в семьдесят человек ринулась к трехэтажному зданию с башней, где помещались все службы, находился КДП — командно-диспетчерский пункт — радарная и сидел руководитель полетов.

У второго самолета, еще не остановившегося, с лязгом и скрежетом выпала аппарель, по ней выкатились четыре «БМП», еще два взвода десантников. Три машины, широким полукольцом направились на поддержку основных сил, одна ушла в сторону.

Ворвавшиеся на КДП десантники сорвали из-за столов с экранами дежурную смену офицеров-диспетчеров, уложили на пол лицами вниз. Подполковник, командовавший операцией, арестовал руководителя полетов, наблюдавшего захват с раскрытым от изумления ртом.

Одновременно были захвачены все РЛС — радиолокационные станции — бункеры с комплексом спутниковой связи «Десна» и дублирующим, боксы с автотехникой, склад ГСМ и бензохранилище, склады боеприпасов, здания отдельно стоящих пожарной и медчастей.

Десантники не церемонились. Солдат наземных служб сгоняли, как стадо, выбивали из рук оружие у тех, у кого оно было и кто не бросил сразу. Немногих пытавшихся оказать сопротивление клали на месте, калеча, ломая. В разных концах аэродрома простучали две-три автоматные очереди, ударил «ДШК» на бронемашине. Выкатившийся на полосу «МиГ-спарку» одна из «БМП» таранила, переломила хвостовой стабилизатор, искорежила сопло. Летчиков заставили выйти, разбив выстрелами фонарь кабины.

Лишь одно не было сделано, одного до поры до времени не коснулись действия захватчиков: подвергнувшийся нападению аэродром не был лишен телефонной связи. О захвате успели доложить в округ. Эта возможность была оставлена специально, чтобы спровоцировать командование ВВС округа и не только округа на немедленные ответные действия.

Об истинной цели операции знали только подполковник и еще один офицер, но и они не представляли себе, насколько дальний прицел она имеет. Когда подполковник посчитал необходимым, он приказал перерубить все коммуникации и вывести из строя всю аппаратуру связи, лишив Старохолмский аэродром какого-то ни было контакта. Что и было сделано.

Через тридцать восемь минут после того, как литые колеса первого из двух «АНов» коснулись бетона полосы, подполковник выслушал последний рапорт, что все захваченные заперты в ангаре, посты расставлены, подъезды контролируются, наблюдение за воздушным пространством ведется.

Подполковнику было тридцать два года, он был высок, сухощав, с выдвинутым вперед подбородком с ямочкой, впалыми щеками. Один его знакомый, знающий человек, утверждал, что он как две капли воды похож на Михаила Григорьевича Дроздовского, легендарного генерала Добровольческой армии еще той, давней, гражданской войны в России. Заинтересовавшись, он даже отыскал редчайший снимок Дроздовского, тогда никакого не генерала, датированный пятнадцатым годом, и убедился, что знакомый был прав. Из овальной старинной рамки на него смотрело его собственное лицо. Он и курить начал «под Дроздовского» — небрежно, уголком губ. Подполковнику самому пришлось повоевать, главным образом в подобных операциях, и за эту он ожидал себе еще одного внеочередного присвоения.

А пока, оглядев своих людей, сменивших за экранами и в других помещениях офицеров-дежурных, скользнул взглядом по обоим самолетам, вставшим у начала ВПП, готовым взлететь, приняв группу захвата обратно, по первому сигналу. Несколько находившихся с утра в тренировочных полетах машин теперь возвращались и требовали посадки, но он не обращал на это внимания.

Рассматривая заклубившуюся на горизонте неправдоподобную иссиня-черную смоляную тучу, подполковник ждал.

Сознание всплывало, всплывало, всплывало из глубины, из донной мути и никак не могло всплыть. В ушах стучали настойчивые молоточки.

Ни одно, самое черное похмелье не сравнить с тем, что она испытывала. Будь она одна, она бы сдалась, согласилась вновь провалиться в засасывающую темноту, но их было две, и они помогали друг другу. Одна слабыми, но тонко чувствующими пальцами искала и находила выход, путь к свету, пусть хрупкому, но ясному сознанию, другая поддерживала, придавала сил, терпения справиться, выдержать.

Та, которую здесь называли Леной, Лелькой, Еленочкой, «очаровашкой», Еленой Евгеньевной, родилась, когда двойной Кастор и синий громадный Поллукс, главные звезды созвездия Близнецов, имели наибольшую власть. Сосуществование Елены-первой и Елены-второй было предопределено уже тогда.

А ведь в ней вопреки всем законам этого Мира жил и некто третий, какая-то часть его, и теперь он все настойчивее пробивался наружу, заставляя непрочное тело, порождение до безобразия медленных химических реакций, корчась, вновь подниматься к свету, от которого ее попытались отключить.