Ирина Гостева - Полигон

Она сердито вырвалась и быстро пошла, почти побежала к остановке.

Бен стоял в распахнутой куртке и без шарфа; он только сейчас заметил, что зачерпнул незашнурованным ботинком грязной ледяной жижи; а на лицо и голову оседает противная морось. Его трясло — не столько от холода, сколько от бессильной злобы.

Поднявшись в квартиру, он захлопнул за собой дверь ванной, запер задвижку и на полную мощь вывернул оба крана. Потом он сидел в ванне, подставив спину под струю горячей воды, и никак не мог согреться. Его скручивала и встряхивала нервная дрожь. Свалить бы куда-нибудь из этого опостылевшего дома; но на какие шиши снимать жилье? Кто возьмет на хорошую денежную работу недоучку-третьекурсника? А если оставить все так, как есть, то он потеряет Светку — единственного человека, рядом с которым легко дышать…

Запасы терпенья опять иссякают. Пора что-то менять. Но, черт побери, с какого конца хвататься? И в ванной не просидишь до тех пор, пока придет в голову решение…

Тем временем вернулась из гостей мать; включила телевизор, защелкала каналами.

— …Самое загадочное из всех ныне существующих мест на планете…

Что там трещал ведущий — было совершенно неважно, потому что камера охватила панораму вроде бы обычной промышленной свалки, наездом приблизилась к земле, к чуть светящемуся пятну. Откуда-то из-за кадра вылетел брошенный чьей-то рукой камешек, и навстречу ему из земли взметнулся электрический разряд.

— Подожди! — он выхватил у матери пульт и уставился в экран.

— Вадик, переключи на второй канал, там сейчас фильм начнется! — запросила мать. — Да все это уже сто раз показывали…

Может, и сто раз. Но только сейчас вылетевшая из земли молния на экране словно щелкнула его по нервам, и вместе с ней в мозгу вспыхнула четкая мысль: все скоро изменится.

Глядя на бьющую электричеством землю, Бен ощущал кончиками перекрученных нервов, как привычный ход его жизни трещит и лопается, словно уставший металл.

Это когда-то действительно было опытно-экспериментальным заводом. Они шли по лабиринту мертвых станков в полуметровом слое пыли на потеках засохшего машинного масла, и Завхоз, как наиболее технически грамотный из всех троих, опознавал среди них сверлильные, фрезерные и расточные… Для Генки же этот лес механизмов был «темным лесом». Он на всякий случай взял несколько панорам цеха, забравшись на контейнер полутораметровой высоты, снял несколько крупных планов оборудования — но это все так, для проформы. Фоксу явно не это было нужно… Какой ему прок от сверлильных станков, пусть даже на них сверлили дырки в деталях какого-то сверхсекретного устройства?

Тусклый дневной свет еле просачивался сквозь сто лет не чищенные окна под потолком цеха, а в углах стоял сплошной мрак. Самое интересное, что нашлось в подсобных помещениях, был состряпанный из подручных материалов и «сэкономленных» отходов производства самогонный аппарат. Запрятанный в самую далекую и неприметную киндейку, он остался незамеченным для пристальных глаз начальства.

— Нет, это все не то, — махнул рукой Генка, ради хохмы засняв и это «чудо конструкторской мысли». — Вон там корпус стоит. Может, в нем и находится самое интересное?

— По логике да, — согласился Паша. — Приборы как раз в нем и собирали.

— Кащей, ну, хоть как-нибудь туда подобраться можно? — в голосе Генки послышались отчаявшиеся нотки.

Корпус, более похожий на здание заводоуправления или на НИИ, чем на цех, Генка приметил сразу, едва их компания перебралась через ограду бывшего опытно-экспериментального завода «Луч». А что в том корпусе можно было найти — никто толком не знал. Перед походом Ёж долго зондировал почву и наводил справки, а проще говоря — собирал слухи, сплетни и байки. Однозначно достоверной информацией было то, что на «Луче» когда-то изготавливали экспериментальные приборы. Эту информацию не скрывали, Генка спокойно накопал ее в справочных системах. Но, естественно, справочники умалчивали — что именно за приборы, какого назначения? Вот тут уже начинались домыслы, догадки и противоречия. Еще про «Луч» рассказывали небылицы — одна страшнее другой. Но, как отметил Генка, практически во всех этих историях говорилось о призраках умерших или о вставших после очередного выброса покойниках.

Механический цех ни для кого секретом не был. Пройти сюда можно было практически свободно, разве что пришлось влезать в окно кабинета на первом этаже, а потом выбивать перекошенную дверь в коридор — распахнутые настежь цеховые ворота накрывало радиоактивное пятно, и троица, услышав треск радиометра, дружно решила поискать другой вход.

В механический цех они ломанулись, отчаявшись пробраться к ближайшему из двух недоступных корпусов через сплошное поле аномалий. Гравипакеты и еще какие-то незнакомые Генке и Завхозу аномалии, сминавшие и корежившие болты до неузнаваемости, словно пластилин, превратили небольшой газон и асфальтовую дорожку перед цехом в непреодолимую преграду. Кащей только руками разводил. Ну, а дальше что? Возвращаться, несолоно хлебавши? «И не получив от господина Фокса очередной суммы за очередной заказ», — подумал Генка. За самогонный аппарат он точно платить не станет.

Компания шарила по территории часа два. Ползком, по шажочку, прощупывали пространство вокруг цеха. Толку — ноль. Не нашлось ни единого прохода, в который можно было бы рискнуть сунуться.

— Перекур, — наконец объявил заметно подуставший Генка.

— И вообще, пожрать бы пора, — добавил Завхоз.

Действительно, желудки уже требовательно бурчали — последний раз поесть довелось рано утром, перед выходом. И если Кащей и Генка настолько увлеклись своими изысканиями, что не обращали внимания на голод, то Завхоз давно уже весь извелся. Для него этот поход был абсолютно пустым и бесполезным. По дороге подобрал всего пару ерундовых артефактов, которые разве что на банку консервов каждый можно обменять. На территории завода по части добычи вообще оказался полный голяк, Юрке даже ни разу не пришлось отстегнуть свой новоприобретенный сачок со складным черенком — мастера наладились делать их из наиболее толстой части пластикового спиннинга. До того он обходился капроновым мешочком на проволочной рамке, которую можно наскоро прикрепить к палке, выломанной где-нибудь рядом с находкой, чтоб выудить артефакт из аномалии, а не лезть в нее. Конечно, этот фокус не прокатывал с гравипакетами и «каруселями», но вот сунуть сачок сквозь «электру» было вполне возможно. Или через «микроволновку», например. И для «сухого болота» сачок — тоже вещь незаменимая. А на заводе и в его окрестностях Юрке повылавливать сачком было ну решительно нечего! Оттого он и злился. Конечно, за таскание поклажи ему заплатят. С каких шишей — Генкины проблемы. Но сверх того Завхоз ничего не заработал! Даже ствола брошенного по дороге не попалось. И ради чего, спрашивается, они сюда поперлись? Кому какой прок от поисков невесть чего?! Давно пора сматывать удочки и валить куда-нибудь в другое место — да хоть в окрестности Агропрома, например, пока там после выброса все не подобрали. Или Генка надеется, что в корпусе будет, чем поживиться, если они сумеют туда проникнуть?