Василий Горъ - Каменный клинок

— Думаю, что тогда нас закатают в асфальт… — «успокоил» его Вовка. — Двадцать шесть часов — это тебе не хухры-мухры… Значит, колбасим сразу блиц-криг, дранг нах остен и банзай… Понятно? Ну, и е-мое до кучи…

— Н-не понял? — покривив душой, пробормотал Орнид: судя по его побледневшему лицу, определенные опасения по поводу смысла вышеперечисленных терминов у него были.

— Вот Оливия, как Элионское воплощение Александра Матросова, бежит на поиски амбразуры, которую можно будет закрыть ее прелестной грудью. Если она — (грудь), — в нее — (амбразуру) — поместится, то местные спартанцы царя Леонида впадут в кому, и мы повторим подвиг Йоси Рабиновича, в советские времена перебиравшегося через границу в Польшу…

— А чем в это время будет занята грудь твоей супруги? — ехидно поинтересовалась Оливия.

— Моя супруга будет готовить свой бюст к мероприятиям по релаксации элиты личного состава, участвовавшего в спецоперации по доставке всякой хрени туда — не знаю куда.

— Как это? — вырвалось у меня. — И сколько будет этой самой элиты?

— Одын штук… К твоим услугам… — шаркнув ножкой, Глаз изобразил глубокий поклон, и зачем-то помахал ладошкой параллельно земле. — А что, ты подумала, что этим гоблинам нужна релаксация? Они же помесь БТРа с титановым кубиком! Им все по… одному месту… Всем, кстати, по-разному…

— Ладно, болтун, хватай рюкзак, и поехали… — хмыкнул Угги. И еле поймал летящее к нему на руки тело моего мужа:

— Ура!!! Угги решил меня подвезти!!! А давай и жену мою покатаем? …До места, где мы жили сразу после перехода на Меген, добрались довольно быстро и без всяких проблем. Если не считать последней состояние «полного нестояния» Мымрика — последние полкилометра до лагеря его тащил на себе Нейлон.

Ольгерд, скинув наземь рюкзак, дал нам десять минут на отдых, потом заставил всех одеть скафандры, принять стимуляторы и готовиться к продолжению движения.

Быстренько пересортировав все имеющееся у нас имущество, он с Угги запрятал в стенную нишу килограммов пятьдесят всякого барахла, потом попросил Вовку заминировать схрон, и, еще раз осмотрев каждого из нас, дал команду выдвигаться.

Передвижение в этом чуде инженерной мысли получалось намного быстрее, чем своим ходом: даже немощный Орнид мог посоревноваться с любым бегуном — спринтером. И имел очень неплохие шансы на выигрыш. Естественно, даже без использования антиграва или ракетного двигателя. Поэтому еще через четыре часа двадцать минут мы оказались в каких-то двух километрах по прямой от места, где должен был появиться портал. А вот чуть позже начались проблемы… …Сканер скафандра среагировал на появление враждебных целей синей вспышкой на тактическом компьютере, и тут же у меня в шлеме раздался растерянный голос Мымрика:

— Засек резкий всплеск высокочастотного излучения в одиннадцати точках; в секторах два-сорок три-семнадцать, два-сорок четыре-тридцать один… Наблюдаю активацию средств активной защиты! Что-то не так!!!

И буквально через пару секунд то место, где мы только что находились, накрыло шквалом огня!

Рывок системы экстренного реагирования скафандра чуть не застал меня врасплох.

Вернее, я не ожидала, что сервоприводы способны рвануть меня с места с таким безумным ускорением. Поэтому, почувствовав во рту кровь, здорово разозлилась. И не сразу согласилась передать управление оружейным комплексам скафандру Мимира.

Захотелось дуре пострелять! Однако, несмотря на попытки активировать тяжелое вооружение, моя вторая кожа сказала мне «Щазз», и, следуя командам Мимира, открыла «самостоятельную» стрельбу.

Остальные ребята тупить не стали, и когда аналитический блок Орнидовской машины закрутил их в безумной круговерти встречного боя, просто наблюдали со стороны на то, что вытворяет слитный огонь девяти скафандров. А посмотреть было на что: большинство автоматических огневых точек, появившихся за время нашего отсутствия, они выжгли за какие-то двадцать секунд. Потом, самостоятельно приняв решение, блок направил всю нашу огневую мощь в одну точку. Почти над нашими головами. И вскоре, подброшенные реактивными ранцами, мы оказались ярусом выше. Потом прыгнули снова и снова…

— Получилось… — через десять минут срывающимся от восторга голосом заорал Мымрик. — Можно двигаться дальше! Пока они в шоке… Ой!!!

— Вот тебе и «Ой»… - буркнула я, и, рванув на себя петельку аварийного открытия, выбралась из умершего во включившемся поле подавления скафандра.

— Маски на лица! — услышав голос Ольгерда, я присела на корточки, и, выхватив из одного из навесных контейнеров устройство химической и биологической защиты, натянула его на голову.

— Таймеры! — два оборота ключа по часовой стрелке, и заряд взрывчатки, достаточный, чтобы разнести в пыль десятиэтажный дом, стал на боевой взвод.

Стальной пружине, приводящей в движение примитивный механизм, поле подавления было нипочем. Теперь я не сомневалась, что исследователи оставшегося после нас имущества очень не обрадуются своему любопытству…

— Бегом!!! — сорвавшись с места, мы практически налегке метнулись за братом, несущимся в сторону портала…

Следующие полчаса нам снова сопутствовала удача. До того самого момента, как мы добрались до пролома, возникшего вокруг портала благодаря Вовкиной идее «грамотной нейтрализации комитета по нашей встрече». За время, прошедшее с момента нашего перехода, дыра стала значительно меньше, и строительные роботы, оказавшиеся выключенными все тем же полем подавления, видимо, еще недавно завершали восстановление перекрытий.

Теперь до нашей цели оставалось чуть меньше двухсот метров по прямой. И этому можно было бы радоваться, если бы не строй замерших у самого края пролома андроидов: прикрывшиеся прозрачными щитами солдаты смотрели на нас сквозь матовые забрала шлемов и не шевелились…

— Приехали… — хохотнул Вовка. — Зубочистки к бою!

И первым выхватил ножи.

— Быстро сообразили, с-суки… — вырвалось у брата. — Это кто у них такой головастый?

— Какая разница? — разозлилась я. — Осталось двадцать минут… Давайте, что ли, шевелиться?

— Эй, омоновцы! У нас есть разрешение мэрии на проведение митинга в защиту голодающих в Африке аборигенов! Дисциплину мы пока не хулиганим, водку, как видите, не пьянствуем, так что можете валить по казармам!!! — зачем-то заорал Вовка, и тут же заткнулся, получив от Ольгерда подзатыльник:

— Не шуми… Слушай сюда… Первая тройка — я, Угги, Нейлон. Вторая — Эрик, Беата, Маша. Третья — Вовка, Оливия и Орнид. Щепкин! Не лезь вперед! Смотри за ребятами, ладно?

— Так! А чего это меня в третью? — возмутилась Оливия. — Я работаю лучше Маши…