Андрей Круз - Эпоха мертвых-2

Но ехать все же придется, от этого не отвертишься, и именно это портило все настроение. Чем? Да вот милейшей Алиной Александровной с дочками. Их собакой и их котом. Тем, что они надеются встретить в этом самом Горьком-16 своего мужа и отца, который, на самом деле, пустил себе пулю в лоб чуть ли не у меня на глазах и при этом вырвал у меня обещание не говорить его семье об этом. Если бы вопрос был лишь в доставке контейнера с образцом первичного вируса и дисков с информацией! Я бы изначально отобрал самых боеспособных из нас, четверых, не больше, вооружил бы до зубов и оставил бы остальных здесь, под охраной военных. И наверняка прорвался туда и даже вернулся бы обратно. Но не переться же туда всем табором, с женщинами и детьми?

Все эти размышления вызывали чувство, очень напоминающее бессильную злость. Злость в том числе и на уважаемого мной, ныне покойного Владимира Сергеевича Дегтярева, хоть это и грех, я знаю. Ну зачем он меня так подставил, вынуждая врать его семье, сохраняя на лице выражение полнейшей честности? При этом чувствуя себя последней скотиной. Да, его смерть трагедия для меня, но после тех, не боюсь сказать, уже миллионов смертей, случившихся вокруг нас, трагизм ситуации с Дегтяревым как бы даже и поблек немного. Зато на глазах растет потенциальный трагизм нашего будущего похода в неизвестность, отягощенного гражданскими. Которых я веду в никуда, к ложной, несуществующей цели.

То, что я никого с собой не потащу, я решил однозначно. Здесь не может быть двух мнений, и для того, чтобы в этом убедить своих спутников, я готов пойти на многое, в том числе и на то, чтобы сказать правду, нарушив все свои обязательства перед покойным. В конце концов, он все это видел по-другому, и кто тогда знал, во что превратится этот мир всего через десяток дней? А в "Пламени" они мало того, что в полной безопасности, но еще могут быть и при деле. Ну а дел здесь для всех хватит, тут всю жизнь человеческую с нуля выстраивать надо заново, работы - край непочатый.

В любом случае, все эти размышления так и останутся досужими умствованиями, пока я не решусь, наконец, сказать об этом вслух, причем во всеуслышание. Но вот когда это сделать? Момент надо выбрать правильно, да и вообще решиться на это, а то вдруг придется выкладывать всю правду, что же случилось в институте в ту злосчастную ночь? Хотелось бы избежать, если честно, у меня и остальных головняков хватает, после того, как на мою голову или плечи, тут уж кому как, свалился весь наш пестрый "отряд".

В таких думах я поднялся на второй этаж учебного корпуса, в инженерный класс, который теперь постоянно использовался как зал совещаний. Пантелеева еще не было, возле двери стояли и разговаривали два старлея, мне незнакомых. Когда я прошел мимо, он равнодушно скользнули по мне взглядами и вернулись к своей беседе. Я подошел окну, выходящему на учебные поля. В ста метрах от корпуса, в котором мы сейчас были, несколько бригад военных и гражданских, "всем миром", так сказать, закладывали первые бревна в основания новых срубов. Да, неплохо было бы со временем заполучить себе такую... неплохо. Она теперь покруче пентхауса с видом на Кремль будет, да и подороже, наверное. Если в абсолютном выражении считать.

Пантелеев пришел через десять минут, к тому времени все собрались. В комнате было пятнадцать человек, все офицеры и прапорщики. И, судя по всему, за исключением четверых, все были из числа "спецов" Пантелеева. Все вооружены, но пока явно не для выхода на войну, а так же, как и я, по уже укоренившейся привычке не расставаться с оружием ни на минуту. Переделанный АКМ у меня уже как продолжение плеча стал, без него вроде как и не оделся, что ли. А уж кобура с пистолетом - та и в санузел со мной ходит.

- Рассаживаемся. - скомандовал Пантелеев и все пристроились за столами.

Подполковник оглядел собравшихся, подошел к висящей на стене карте города, затем заговорил:

- Завтра проведем разведывательный рейд в Москву. С утра. Выйдете в составе четырех бортов, два восьмидесятых бэтээра и сто сорок шестая кашээмка, как машина связи. И "Урал-покемон", на всякий случай. На буксир что-то взять, или вывезти что-то или кого-то. По шесть человек на бэтээр, двое в кабине "Урала" и двое в кузове, ну и полный экипаж кашээмки. Старший майор Соловьев.

- Я. - поднялся высокий худой майор в десантной тельняшке под камуфляжем.

- Садитесь. - кивнул Пантелеев. - Задача фактически одна - прорваться как можно дальше и осмотреть как можно больше. На что следует обращать внимание... Первое - где уцелели люди как организованная сила? Сколько их, как себя ведут? Как ведут себя мертвяки? Насколько город забит ими? Пункты, которые надо объехать в обязательном порядке...

Постановка задачи затянулась надолго, но такой разведывательный рейд назрел давно. Необходимо было понять, что теперь происходит в Москве? Что с промышленными объектами? Остались ли живые люди? Шляются ли еще мародеры? Где можно помародерить самим? Как ведут себя мертвяки? Как они поведут себя, когда для них в городе не останется живой добычи? Попытаются найти ее в другом месте? Или впадут в кому, как крысы в лаборатории при подобных обстоятельствах? Это ведь вообще вопрос выживания, знать, не ломанется ли куда за пределы города миллионная толпа живых мертвецов. А как у них сезонные миграции начнутся? Да еще по одному маршруту? Сомнительно, конечно, но чем черт не шутит.

Три бэтээра вполне способны прорваться где угодно, КШМ-146 тоже на базе бронетранспортера построена, разве что не вооружена. И "Урал" за собой протащат, но при одном условии - их противниками будут мертвяки, а не хорошо вооруженные люди. Какой-нибудь НСВ "Утес", установленный на крыше или верхнем этаже высотки, способен разобрать нашу броню на запчасти, особенно если ему составят компанию РПГ.

Все всматривались в карту города, по которой перемещалась указка подполковника. Маршрут уже был выработан, но Пантелеев хотел предусмотреть все возможные варианты событий, поэтому на каждый участок маршрута вырабатывался один или два альтернативных пути, каждый из них получал кодовое название, на случай, если появится серьезный противник, и он будет прослушивать радиодиапазон группы.

Связью же отряд обеспечивался с троекратным покрытием его реальных потребностей. Связь короткая, связь дальняя, рации носимые и стационарные. Кашээмка способна была на ходу установить связь километров на сто-сто двадцать, с поправкой на городской ландшафт, и могла работать как ретранслятор. На самый крайний случай мы могли вызывать эвакуацию. В расположении будет ожидать команды к выходу мотоманевренная группа, на БМП-2 и даже с танком.

Совещание затянулось до одиннадцати часов вечера, когда, наконец, все присутствующие не сочли, что продумать предстоящий рейд еще лучше они просто не способны. На этом и разошлись, но на прощание я потребовал обеспечить меня завтра броником и шлемом. Ну его на хрен, втягиваться в городской бой, случись такой, с открытой грудью, как балтийский матрос. Вроде как не отказали, сочли требование законным.