Роман Артемьев - Хроники Аскета. Вторжение

Следующим вечером Ольга ждала меня в одном из классов. Студент выполнил свое обещание: Чижов выделил нам время для дополнительных занятий и предоставил эту комнату с условием, что она не пострадает. Интересно – что он себе представлял, когда ставил такое условие? Я сел напротив девушки:

– Что ты знаешь о своей ауре?

Возможно, мне не следовало начинать с лобового вопроса, но в роли наставника-гуру я выступал в первый раз и находился слегка не в своей тарелке. Девушка явно не ожидала, что занятия начнутся так стремительно.

– Э-э-э… это энергетическое поле, окружающее каждое живое существо и большинство предметов. Оно – источник энергии, которую мы используем при создании знаков.

– Не совсем верно. Аура – очень сложная природная составляющая нашего тела, без которой ничто живое не может существовать. Мы, псионы, отличаемся от обычных людей величиной одного из компонентов ауры, так называемой оболочки. Это внешний слой энергетического тела, и чем он больше, тем чаще ты можешь создавать знаки. Сейчас оболочка нас не интересует: твоя проблема не в ней.

Аура сильно зависит от физического и духовного состояния человека, причем связь эта двусторонняя. У человека болит зуб, и его аура в том же месте окрашивается в синий цвет. Надрежь психическим импульсом ауру напротив сердца – и сердечный приступ человеку обеспечен. Точно так же и с эмоциями: чем они сильнее, тем больше влияют на ауру, и наоборот. Например, если долго испытывать темные, негативные эмоции, такие как боль, страх, ненависть – аура не просто окрашивается в темный цвет: она начинает разрушаться.

Здесь можно провести аналогию. Темные эмоции действуют как наркотик, вызывая временный всплеск сил, но если принимать их постоянно… Сама понимаешь.

С тобой произошло нечто подобное. Ты замкнулась в своем горе, не смогла думать ни о чем, кроме него. По-хорошему, тебе следует просто отдохнуть, расслабиться, но времени на отдых у нас нет. Поэтому пойдем от противного. Тебе придется зарастить щели в своей психике – занятие долгое и нудное. Упражнения, которые я покажу, придется выполнять постоянно – имей это в виду, – ни на чем другом концентрироваться нельзя.

Ты готова?

Ольга нерешительно кивнула.

– Тогда первое…

Мы начали с простейших вещей – с концентрации. Сначала только представляли шар, покоящийся между ладонями, потом этот шар вырос, обтек все тело, превратился в своеобразный кокон. Затем я приказал Ольге считать от одного до десяти, продолжая удерживать в сознании получившееся изображение своего энергетического тела, не нарушая его целостности. Рано или поздно сознание девушки должно было отразить на воображаемую ауру реальное ее состояние. Способ грубейший, мне постоянно приходилось подсказывать, но другого не существовало. Пока что не существовало. Постепенно переходили к более сложным упражнениям.

Собственно говоря, одного того, что я отвлек девушку от мыслей об умерших, уже оказалось достаточно для выздоровления. Требовалось заставить ее не думать о погибшей семье, и со временем она сама начала общаться с однокашниками, говорить не только необходимые фразы и односложно отвечать на вопросы, постепенно заново научилась шутить, смеяться.

Ненависть к чужакам никуда не исчезла, однако Ольга теперь не купалась в ней, упиваясь страданием и болью: она приняла их как часть своей жизни.

За неделю до третьего в моей карьере псиона штурма до нас дошли неприятные известия. Сергачеву не удалось отбиться от штабных «доброжелателей», и в качестве объекта зачистки было избрано Гнездо около Пскова. Трехъярусное. По этому поводу старшая группа собралась в комнате отдыха.

Студент провел в воздухе ладонью, устанавливая Пелену Тишины.

– Ты не хочешь, чтобы нас беспокоили, или просто страхуешься от подслушивания? – Пелена позволяла отключать жучки и прочие электрические приборы – сейчас мы сидели в темноте. Это был единственный знак из тех, которые нам известны, не несущий прямой атакующей или защитной функции. Надо бы выяснить у Коробка, откуда его скопировали и что с его помощью делали чужаки. Маскировали ауру, наверное.

– Скорее, первое. Даже если нас кто-то подслушивает – мы же не заговорщики какие. Ну, послушают ребята маты Злобного, так что с того?

Послушать действительно стоило. Злобный не сидел на одном месте – он метался вдоль стенки, складывая в одну кучу чужаков, Гнезда, офицеров, Сергачева, высокое начальство и умников из остальных отделов. Любой филолог, послушав его, получил бы материала как минимум на диссертацию.

– Злобный, сядь! Если есть что сказать – говори, а не реви лосихой беременной.

Злобный уставился на Палача:

– Лосихой беременной!? Это я – лосиха беременная!?

Пивоварень быстренько установил между парочкой Воздушную стену. Общими усилиями Злобного наконец успокоили, и опять слово взял Студент:

– Насколько я понимаю, изменить ситуацию мы не в силах: приказ уже издан. Поэтому все, что мы можем сделать – это придумать, как зачистить Гнездо без потерь. Давайте предложения, если есть.

– Мне кажется, первые два яруса стоит работать по старой схеме, тремя группами, – высказался Плетка. – На третьем ярусе пойдем одной или двумя, для гарантии. Как камеру штурмовать, посмотрим по обстоятельствам. Хорошо бы детишек посмотреть – может, есть кто готовый?

«Детишки» тренировались уже два месяца. Учитывая предыдущий опыт, их действительно можно было бы взять с собой в Гнездо. На пробу, так сказать.

– Не стоит, – высказался Студент. – Незачем прерывать учебный процесс, Сергачев не отпустит и правильно сделает. Кто пойдет с нами, простые спецназовцы?

– Да, – пошевелился Плетка, – я слышал, готовят целое подразделение по нашей методике, только у тех ребят оболочка маленькая. Но они еще не закончили обучения.

– То есть как по нашей методике? У нас все обучение, считай, на знаках построено.

– Значит, взяли от нас, что можно, и тренируют.

– Я согласен с Плеткой. – Разговор снова начал уходить в сторону от основной темы, что Палачу не понравилось. – Хотя предыдущая схема себя оправдала, на третьем ярусе ее придется изменить. Две группы, не более.

В конечном итоге ничего более продуктивного мы придумать не смогли, робкое же предложение Пивовареня отказаться от сопровождения спецназа быстро задавили. Возможно, когда-нибудь так и будет, но сейчас мы еще слишком слабы, дополнительная помощь нам не помешает. Сопровождение будет существовать до тех пор, пока не превратится в обузу, чего в обозримом будущем не случится.

Спать в этот день мы легли необычно поздно – часу во втором.

И вот мы под Псковом. Район по российским меркам густонаселенный, дорог много, в оцепленную зону постоянно пытаются пробраться журналисты и зеваки из местных. Идиоты.