Грегори Кейес - На грани победы 2: Возрождение

– Я поговорю с мастером, – повторила Нен Йим. – Но большего не обещаю.

Она Шаи уронила голову.

– Быть может, мы и покрыты пятном позора, Нен Йим, – пробормотала она. – Но мы не заслужили такого проклятья от богов: умирать посреди открытого космоса, в то время как наш народ близок к полному покорению неверных. Мы видим эти яркие звёзды новой галактики, но не можем дотянуться до них. Смерть – ничто, но вот связанное с ней бесчестие…

– Я поговорю с ним, – понурив голову, повторила Нен Йим.

Её обратный путь к апартаментам формовщиков пролегал через толпы возбуждённо галдящего народа. Сектор Тухи был не единственной частью корабля, откуда шла дружная эмиграция в связи с хулиганствами головного мозга-рикйама: со временем обезлюдел и рукав Фуур, и ещё несколько небольших отсеков «Баану Миир». Отверженные и рабы-беженцы, которым было некуда податься, толпились в коридорах. Их трескотня замерла на мгновение, когда формовщица проходила мимо, но за её спиной она продолжилась, и в ней были слышны недовольные нотки. Раз или два ей даже послышалось слово джиидай, и она почувствовала, как мурашки побежали у неё по коже.

Цавонг Ла расправился почти со всеми отверженными и рабами, которые присутствовали тогда на Явине 4, однако легенда о джиидаях каким-то образом просочилась даже на этот корабль.

Неужели ей теперь придётся винить себя ещё и за это?

Она нашла Каэ Кваада там, где обычно: в её лаборатории, склонившегося над личинками гратчинов; его бесполезные руки бесхозно лежали у него на коленях. Когда она вошла внутрь, мастер даже не удостоил её своим взглядом.

– Я говорила с префектом, – произнесла Нен Йим. – Она Шаи просит нас уделить хоть какое-то внимание главным функциям корабля. В секторе Тухи стали возникать едкие испарения.

– Интересно, – задумчиво произнёс Каэ Кваад. Он указал на одну из личинок, неотличимую от других. – Эту следует уничтожить. Её цвет не идеален.

– В самом деле, – покорно согласилась Нен Йим.

– Присмотри за ней, – приказал Кваад. – А мне нужно отдохнуть.

– Вам надо поговорить с префектом, – настаивала Нен Йим.

– И что может мастер-формовщик сказать таким отбросам, как она? – взорвался Кваад. – Ты говорила с ней. Этого достаточно.

Нен Йим проследила за его отбытием из лаборатории и невольно обратила своё внимание на личинку. Она понесла её к отдушине, чтобы скормить в мау луур, но неожиданно остановилась, поняв, что она не только размышляет о расправе над мастером, но уже и приводит её в действие. И она выбрала способ убийства.

Гратчины использовались йуужань-вонгами в качестве абордажного орудия: они присасывались к кораблям неверных и с помощью едкой кислоты дырявили их оболочки, прогрызаясь сквозь самые твёрдые сплавы. Одного укуса такого существа было бы достаточно, чтобы покончить с презренным мастером.

Так что, вместо того, чтобы уничтожить куколку, она решила потрудиться над ней. Она удалила нейроны из её крошечного мозга и, воспользовавшись протоколом Ка, запечатлела в нём простую серию рефлексов, ключом для которых должен был стать запах Каэ Кваада – образец она добыла в личных апартаментах мастера из клеток его кожи. Для надёжности, она сделала выполнение рефлексов зависимым от кодового слова.

Когда гратчин будет подготовлен, она произнесёт слово «Межань», и Каэ Кваад умрёт во славу ей прежней наставницы.

Завершив работу, Нен Йим заснула, и впервые за время пребывания Каэ Кваада на борту её сон был спокойным и безмятежным.

***

А некоторое время спустя куколки начали линять.

Увидев на своём столе маленьких, но взрослых чудовищ, мастер бессвязно заржал и впал в глубокую депрессию. Спокойно, без лишнего напряжения Нен Йим сносила его гневные отповеди и капризы, дожидаясь конца дня, когда будут отпущены по кельям все ученики.

– Я хочу убить инициатов, – тихо сказал Каэ Кваад. – Они что-то замышляют против меня.

– Уверена, что нет, – попыталась разубедить его Нен Йим. – Они работают старательно. Они просто плохо обучены, а потому не могут в точности выполнять ваши приказания. Это я виновата во всём.

Зачем она сейчас-то ему пытается что-то доказать? Вот они, гратчины, все под рукой. Они с мастером одни. Достаточно произнести лишь слово, и…

Она перевела дух, когда он заговорил снова:

– Нет, Нен Тсуп, моя соблазнительная Нен Тсуп, должно быть, это я виноват во всём. Вот мои руки, ты видишь их. Они не так крепки, как были когда-то. – Она обратила внимание, что он говорил с какой-то леденящей неторопливостью, а в его глазах был странный эксцентричный блеск. – Мои мысли, как капли крови, – прошептал он. – Стекаются к моим ногам. Каждая моя дума – это жертва.

Нен Йим замешкалась. Как будто где-то вдалеке она видела широко распахнутую дверь и странный свет внутри. Она промолчала, но придвинулась к нему поближе, настолько близко, что их тела соприкоснулись. Их взгляды встретились, и ей некоторое время пришлось терпеть ласки его безжизненных рук.

Как же это произошло, что тебя не принесли в жертву богам, Каэ Кваад? подумала она. Как ты можешь жить, позоря свой домен и свою расу.

На мгновение его глаза сверкнули, как будто он понял, о чём она думает, как будто это была всего лишь глупая шутка, а они лишь притворялись, играя свои роли.

Но это быстро прошло.

– Мастер, – спросила она, – почему вы не восстановите ваши руки?

Он посмотрел на них.

– Мои руки. Да, их следует восстановить. Но мне отказано в этом. Только другой мастер может получить доступ к протоколам, которые способны мне помочь, но никто не желает помогать мне. Они все против меня, ты же знаешь.

– Я знаю, – прошептала она. – Но вы же мастер, – её голос звучал всё тише, а губы всё ближе приближались к его уху. – Вы можете сами это сделать.

– Но у меня нет рук, чтобы сделать себе руки.

– Я могу помочь вам, мастер Каэ Кваад. Я могу.

– Но тогда тебе придётся изучить новые протоколы, – изрёк мастер. – А это запрещено тебе.

Её губы уже касались его уха.

– Я могу делать многое из того, что запрещено мне, мастер, – прошептала она.

Она заглянула в его глаза, но не увидела в них ничего, только всепоглощающую пустоту. Тут она поняла, что он не сумасшедший, а ещё хуже: вероятно он использовал один из древних токсинов, чтобы вызвать этот ступор. Такое вот потакание собственным капризам… очень похоже на него, закончила про себя Нен Йим.

А затем он ударил её по лицу, ударил так сильно, что она отлетела к дальней стене лаборатории и осела там со вкусом крови на губах. Она ожидала, что он продолжит избиение, и тогда она скажет заветное слово: это был её последний шанс что-то изменить. Если она ещё промедлит, он уничтожит гратчинов, посчитав их несовершенными.