Николай Чадович - Особый отдел и пепел ковчега

– Обязательно воспользуюсь вашими советами, – ответила Людочка. – Чувствуется, что тема психопатии вам очень близка. Не то вы сами в дурдоме сиживали, не то других туда сажали.

– Ты особо не язви. От дурдома, как и от тюрьмы, зарекаться не след. Лучше скажи, что слышно нового по маршалу Востроухову?

– К сожалению, большая часть его жизненного пути пришлась на годы, когда про Интернет и слыхом не слыхивали. Что касается там всяких служебных заслуг, то иной точки зрения, кроме официозной, на сей счёт не существует. Не человек, а прямо икона, на которую должно молиться подрастающее поколение… Хотя в прессе постперестроечного периода есть смутные упоминания о каких-то трениях, имевшихся у Востроухова с коллегами по оружию. То ли он собрал чемодан компромата на тогдашнюю верхушку военного ведомства, то ли его самого уличили в должностных злоупотреблениях. Тем не менее церемония отставки была обставлена вполне благопристойно, со всеми полагающимися для такого случая почестями. После девяносто пятого о нём уже практически не пишут. Ни в контексте хвалебном, ни в контексте хулительном. Забвение – это как разминка перед вечным успокоением… Мне удалось раздобыть несколько фотоснимков, где маршал позирует, так сказать, голышом – на пляже, на гимнастической площадке. Никаких подозрительных отметок на его коже обнаружить не удалось, что, по-моему, вполне объяснимо. Ведь Востроухов, в отличие от Сталина, не знал об истинных свойствах бетила и не уделял футляру, в котором тот находился, столь исключительного внимания.

– Ну и зря! – изрёк Кондаков. – Вот поэтому и афганскую войну продули.

– Войну продули без участия Востроухова. Когда он по заданию Генштаба отвечал за это направление, дела у советских войск как раз-таки шли неплохо… А вы откуда звоните?

– С кладбища.

– Всё там закончили?

– Как тебе сказать… – начал было Кондаков, но трубку у него забрал Цимбаларь, ревнитель голой правды.

– Вполне возможно, что все наши старания пошли коту под хвост, – без всяких околичностей заявил он. – Есть версия, что бетил, находившийся в могиле Востроухова, достался неизвестным лицам, которые обошлись с ним, мягко говоря, не совсем почтительно.

– В каком смысле?

– Пустили по ветру.

– Значит, они искали там что-то совсем другое?

– Это мы скоро узнаем от Вани. Анатолий Сопеев, ныне поправляющий свою подпорченную крышу в «Сосновом бору», присутствовал при криминальной эксгумации от начала до конца. А избит он был именно за находку бетила или чего-то очень похожего на него.

– Звучит весьма сомнительно. Повторяю, я не верю, что Востроухов был посвящен в тайну бетила. Пользуясь его содействием, он даже не догадывался, откуда валит эта благодать. Зачем ему брать в могилу какую-то побрякушку, пусть даже и принадлежавшую некогда самому Сталину. Ведь особыми симпатиями к генералиссимусу он никогда не отличался.

– А вдруг Востроухов собирался преподнести их князю тьмы вместо памятного сувенира, – пошутил Цимбаларь. – Ведь такие образчики человеческого рода, как Иосиф Виссарионович, у сатаны на особом счету.

– Да, забыла сказать, – спохватилась Людочка. – Просматривая все сообщения, хоть как-то касавшиеся покойного маршала, я наткнулась на милицейскую сводку, согласно которой его квартира была ограблена спустя несколько недель после похорон. Подробности, к сожалению, неизвестны.

– Занятно, – произнёс Цимбаларь уже совсем другим тоном. – А кто сейчас проживает в этой квартире?

– О, это целая история. После смерти маршала никакого завещания так и не нашлось. Таким образом Анатолий Сопеев остался с носом, поскольку юридически он был Востроухову абсолютно чужим человеком. Всё движимое и недвижимое имущество досталось наследникам третьей очереди – внучатым племянникам, троюродным братьям, своякам и так далее. Всего набралось около тридцати претендентов, главным образом со стороны жены. Большую часть имущества они растащили, а квартиру продали и деньги со скандалом разделили. Так что часы Сталина сейчас могут оказаться где угодно, хоть у чёрта на куличках.

– Тридцать человек! – ахнул Кондаков, внимательно прислушивавшийся к разговору. – Их всех и за год не проверишь.

– А что я тебе говорил? «Раз-гад-ка где-то ря-дом»! – прикрыв телефонную трубку, передразнил Кондакова Цимбаларь. – Не видать тебе в этом месяце зарплаты, как папуасу северного сияния… На, дальше сам разговаривай.

– Куда вы там пропали? – забеспокоилась Людочка. – Я вообще-то девушка мнительная и к известиям, поступающим с кладбища, отношусь с некоторым опасением.

– Всё нормально, – буркнул слегка раздосадованный Кондаков. – Тут что-то телефон барахлит.

– Вам сейчас лучше разделиться, – посоветовала Людочка. – Вы, Пётр Фомич, возобновите прежние знакомства с ветеранами военной разведки, желательно с теми, которые в начале девяностых годов ещё находились на действительной службе. Пусть вспомнят всё, что знают о Востроухове. Предпочтение отдавайте компрометирующим сведениям… Затем прошвырнитесь по людям, которые могли видеть маршала голым. Имеются в виду массажисты, банщики, любимые женщины и денщики. Маршалу положен денщик?

– Официально нет, но на самом деле – да. Жаль, я до генерала не дослужился! – мечтательно вздохнул Кондаков. – Тогда взял бы тебя в адъютанты, а Цимбаларя в денщики.

– А Ваню? – напомнила Людочка.

– А Ваню вместо говорящего попугая. У многих высших чинов армии и флота такие имелись, начиная с адмирала Нельсона.

– Ваня, между прочим, всё слышит и обещает разделаться с вами, как Годзилла с Нью-Йорком.

– Передавай ему привет. Хороших глюков на новом месте!

– Сашка пусть займётся этой историей с квартирой, – продолжала Людочка. – Линия весьма многообещающая. Туда могли наведаться те, кто потом вскрыл могилу. В настоящий момент дело прекращено в связи с отсутствием следственной перспективы.

– Ничего, скоро эта перспектива засияет, как крем– лёвская звезда, – косясь на Цимбаларя, пообещал Кондаков.

– Тогда за дело.

– Уже идём, только перекусим, – рявкнул в трубку Цимбаларь, с вожделением прислушивавшийся к весьма специфическим звукам, свидетельствовавшим о том, что в соседнем кабинете накрывают пиршественный стол.

Предварительно выяснив, какой территориальный орган занимался расследованием ограбления маршальской квартиры и где сейчас находится списанное дело, Цимбаларь незамедлительно направился по указанному адресу.

Настроение у него было самое радужное, как у любого человека, сорвавшего изрядный куш на бегах или в казино. Правда, выигрыш ещё предстояло выбить из Кондакова, но это, как говорится, было уже делом техники, тем более что до ближайшей зарплаты оставалась целая неделя.