Владислав Выставной - Месть пожирает звезды

– Красиво рассказываешь Триста Шестнадцатый, – сказал Восемьдесят Первый, – только сразу видно: не было тебя при высадке карателей, а пересказываешь ты россказни Двадцать Пятого. Тот и впрямь, похоже, был, только приврать сильно любит. Штурмовик-то был один. Правда, его действительно сбил генерал – сам видел. Обратился он тогда к населению по радио, и сказал: «братцы, мол, все выходите на спасение святого нашего города Иерихона! Знаю, не велит Господь наш стрелять в своего ближнего, да и как потом в глаза родным и знакомым смотреть? Но вон стоит грузовик с противохимическим спецснаряжением, идите и возьмите себе по маске. И будете вы наедине со своей совестью и Господом, даже я, ваш генерал, не буду видеть ваших лиц».

– И что, много народу пришло? – поинтересовался Рик.

– Из Города? Черта с два! У нас очень набожный народ, стрелять не любит. А по правде сказать – ленивый просто очень. Все равно ведь людям, чья власть над ними будет. Но несколько человек, все же, пришло. Да и генерал, я думаю, неспроста маску надел. Думаю, из местных он тоже. Не хочет, видать, осуждения родни. У нас любят человеку на всю жизнь позорный ярлык вешать…

– И как же вы атаку этих самых карателей отбили? – спросил Рик.

– Веришь, нет – до сих пор понять не могу, Шестьсот Седьмой! – воскликнул Восемьдесят Первый. – Нас – человек сто, а их – тысячи три, не меньше! Да еще несколько боевых роботов, с десяток танков… Когда ваша Директория на набережную полезла – у меня аж сердце упало: будто в прошлое попал… А тогда мы просто свезли на берег брошенное армией вооружение, установили, пристреляли, и как жахнули из всего этого по первому эшелону десанта – тот сразу призадумался, не «деза» ли была про бегство иерихонского гарнизона? Только они очухались, да снова было полезли, как встал генерал Монкада и завопил страшным голосом: «Смерть! Смерть!»

Тут у нас крышу и сорвало – все, как один, заорали, выскочили на берег и помчались к воде. Бегу, помню, и спокойно-спокойно так прощаюсь с жизнью. И не страшно совсем – потому, что впереди бежит Монкада, в парадной форме, с золотыми эполетами и манит нас, словно он святой какой! Тут и каратели, видимо, почувствовали неладное: еще бы, бегут на них какие-то безумцы в противохимических масках! Так они, с перепугу побросали танки и роботов, видимо, кто-то от одного нашего вида дал сигнал «газы!» А газов в ту войну боялись до желудочных колик – столько народу перетравили, чуть не половину населения планеты. Видимо, каратели решили отойти, да чуть позже вернуться. Только вот ждем мы их уже лет десять, армию собрали, вымуштровали. Да вот, не идет никто. Пару раз сепараты было сунулись, да ушли восвояси, унося убитых и раненых. А потом и Директория заявилась. А так – разные мелкие банды, да и только…

Незаметно патрульные вышли к Главной площади. Редкие прохожие шарахались от них, стараясь нырнуть в переулок или незаметно прошмыгнуть по стенке. Один раз навстречу попался какой-то кособокий грузовичок, но резко затормозив и жалобно хрустнув коробкой передач, уполз прочь задним ходом.

Площадь, несмотря на запустение, выглядела величественно. Ее окружали все еще красивые, хоть и порядком облезшие, здания с богатой колоннадой и многочисленными рельефами, широкие лестницы создавали изящные перепады высот.

А посередине высился постамент с горделиво стоящей фигурой, но, почему-то без головы. А так в ней хватало всего – и выпуклых орденов, и аксельбантов и высокомерной осанки…

– Памятник генералу Монкаде, – благоговейным голосом поведал Рику Восемьдесят Первый.

– А почему без головы? – удивился Рик.

– Памятник еще не готов, – ответил Триста Шестнадцатый, – Скульптор долго думал над образом, пока не погиб при невыясненных обстоятельствах…

– Говорят, он видел лицо генерала, – поведал Восемьдесят Первый. – Все думал, как воплотить образ героя, не нарушая тайны личности. А потом его, художника, нашли на городской свалке, привязанного к шесту, в такой же позе, как генерал на постаменте. И тоже – без головы…

– За что же его так? – без особого интереса спросил Рик.

– Да, узнать, наверное, хотели, кто он таков на самом деле, наш генерал, – сказал Восемьдесят Первый. – А Монкада, помнится, переживал потом по этому поводу очень…

– А кто хотел узнать про генерала – сепаратисты? – спросил Рик.

– Да, не думаю, – пожал плечами Восемьдесят Первый, – Скорее, свои же, горожане. Их ведь этот вопрос волнует побольше прочих…

– Ну и нравы у вас в Иерихоне! – уважительно произнес Рик.

– Да уж, – серьезно ответил Восемьдесят Первый, – Строгий народ. Но не все такие, к счастью…

В отдалении низко ударил церковный колокол. Мимо пронеслась толпа мальчишек, что совсем не боялись патрульных и смотрели на них больше с любопытством, чем с надлежащим почтением.

…А однажды вечером, неожиданно легко, Рика отпустили в увольнение. И Триста Шестнадцатый потащил его по местным злачным местам. А точнее – в находящийся под покровительством генерала Монкады бар. А еще точнее – некое кафе «Констриктос», где напитки считались проверенными и одобренными начальством.

Они подошли к стеклянным дверям кафе под яркой вывеской, и стеклянные двери радушно распахнули перед ними свои объятья. Помещение было залито приятным светом, играла тихая музыка, и бодро зазывал клиентов механический бармен.

– Нам по двойному «Цепеллину»! – потребовал Восемьдесят Первый и пояснил Рику:

– Это самое адское зелье, из того, что умеет мешать этот злобный маленький автомат…

Неожиданно широкая грудь искусственного «бармена» откинулась в сторону и оттуда высунулась голова маленького сервисного робота с гибкими руками-шлангами, словно пересаженными от пылесоса.

– Эй, господа военные, попрошу не обижать специалиста! – потребовал робот. – Не то я вам такого намешаю – добрым словом помяните Газовую войну…

– Остынь, приятель, мы пошутили! – сказал Восемьдесят Первый и поймал запущенный роботом по стойке стакан. – Смотри, Шестьсот Седьмой, как надо…

Он ловко просунул коктейльную «соломинку» сквозь клапан маски.

– М-м! – произнес он, – Божественно!

Рик взял в руку стакан. И в эту секунду раздался женский голос:

– Хорхе, что ты опять скандалишь? Я же тебе говорила – не смей задирать клиентов!

Рик выронил стакан. Тот хлопнулся об пол и разлетелся на сотню осколков, со звуком активированного термозаряда.

– Я… Я заплачу… – выдавил из себя Рик.

– Не стоит беспокоиться, солдатик, – сказала Агнесса и принялась собирать мокрые осколки тряпкой.

– Я же говорил! Я же говорил! А ты мне не верила, – восклицал робот по имени Хорхе…

А Рик снова, как когда-то давным-давно, в далекой прошлой жизни, остолбенел, потеряв волю и голос. Он просто стоял и смотрел на НЕЕ. Видимо, так уж суждено кем-то за пределами этой Вселенной, что холодный убийца становится глупым ребенком перед одной-единственной девушкой. А может, только желание вновь и вновь видеть ее не дает ему разрушить этот мир окончательно…