Андрей Лазарчук - Абориген

Нас довольно долго продержали сначала на площади, потом оставшихся – в приёмной шерифа. Меня как лицо наиболее подозрительное оставили до утра, отправив запрос в Фэньхундао; утром, надо полагать, пришёл ответ.

– А почему в таком виде? – спросил шериф. Он был небрит и отёчен.

– Как бы это… Чтоб не узнали. Я путешествую инкогнито.

Сомнения шерифа не удивляли – хотя лицо на фотографиях было настоящим, опознать меня только по документам сейчас хрен бы кто смог.

– Ну-ну, – сказал шериф и отпустил моё помятое инкогнито с миром.

У выхода мне попалось на глаза казённое объявление: имущество умершего во время суда, а следовательно, остающегося под подозрением и обвинением Игната Снегиря подверглось частичному секвестру и выставляется на торги в следующем порядке… – дальше следовало перечисление и даты.

– Не советую, – сказал сзади шериф.

– Почему? Ведь это так дёшево…

– Слишком велико обременение, – он ухмыльнулся. – Долги прямые, долги косвенные…

– И наверняка уже есть доверенный покупатель… – мне не нравилась его ухмылка.

– Пока никто не объявлялся, – он ухмыльнулся ещё гнуснее. – Почти наверняка – покупать прибудет тот, кто заказал хозяина. Подождёт, пока всякие случайные люди отвалятся от сделки, – и выложит денежки… Так что, если хотите попрыгать на углях, милости прошу – всего каких-то пять тонн бумажных обрезков.

– Подробности узнать – в магистратуре?

– Да… – кажется, он растерялся.

– Это через площадь?

– Нет, соседнее высокое крыльцо.

– А через площадь – это что?

– Это банк и телеграф…

– Понятно, шериф. Спасибо.

Зачем мне Котур? Не надо мне никакого Котура… Подозреваю, однако, что это был единственный способ хоть что-то стронуть с места.

В коридоре магистратуры пахло иначе, чем у шерифа. Похоже, здесь жгли ароматные палочки. Ненавижу…

Какая-то дверь распахнулась так резко, что чуть не впечаталась мне в лоб. Толстая тётка выпятилась в коридор и развернулась ко мне. В руках она держала большую картонную коробку, в которой что-то побрякивало.

– Эт-то ещё что? – спросила она.

– Где?

– Что вы тут делаете?

– Я по объявлению.

– По какому такому объявлению?

– Я – хочу – приобрести – выставленный – на – открытые – торги – остров – Котур.

Надеюсь, это прозвучало достаточно весомо.

– Эк… кх! – она кашлянула – кажется, от пыли. – Мальчик, а ты вообще понимаешь, что ты собираешься сделать?

– Да. Я выгляжу значительно моложе, чем есть на самом деле, – и это, конечно, была ложь – но достаточно невинная ложь.

– Феттер! – крикнула она, обернувшись и направляя голос вглубь кабинета. – Тут к тебе, разберись, слышишь?

Со мною уже столько раз пытались разобраться…

– Вас интересует что?

– Меня интересуют остров Котур, скалы Клумба, Чудная и Страсть, гора Шальная. Примерно в такой последовательности.

– Деньги – есть? – лениво, через губу.

– Наличные – вот, пять тысяч триста семьдесят марок. На любую другую сумму я могу выписать чек…

– Чеки не принимаются, вы знаете.

– Я могу получить наличные по чеку сам, но это потребует нескольких дней. Почему отменили платежи через планшет? Сделки оформлять можно, а оплачивать нельзя?

– Не наша компетенция. Итак, у вас есть наличные на покупку острова и скалы Чудная. Можете внести деньги сразу…

– Я хочу предварительно осмотреть мои будущие владения.

– Что там осматривать… Залог – семьсот марок за остров, сто – за скалу. Через пять дней вы или отказываетесь и тогда получаете обратно залог минус штраф десять процентов, или доплачиваете до полной стоимости и вступаете во владение. Если вы не объявитесь через пять дней, сделка считается расторгнутой, штраф изымается в пользу города, остаток средств ложится в банк под обратный депозит… знаете, что это такое?

– Нет.

– Проценты с вклада снимаются. Минус двенадцать в год. Так что вам выгоднее всего – поторопиться с решением. Ну так как?

– Годится…

Они были скупщики краденого и даже не скрывали этого.

Мы сходили в банк, оформили простейшие бумаги, у меня взяли восемьсот марок, выдали расписку…

– Предпочитаете отправиться сегодня?

– Прямо сейчас.

– Шериф Рекс вас сопроводит.

– Зачем?

– Так велит закон. Шериф Рекс чтит закон. И дух его, и букву.

Ну-ну…

Мы вылетели всё-таки на двух вертолётах. Удалось отговориться тем, что я, может быть, на Котуре заночую.

Моторы уже грелись, когда мне показалось, что правую щёку чуть-чуть припекает. Озираться в поисках «источника тепла» не хотелось – но он очень удачно отразился в зеркале заднего вида. Странного вида парень медленно шёл по краю вертолётной стоянки, делая вид, что просто ждёт, когда мы освободим стартовый круг. У него был необычный цвет волос: половина головы белая, половина – чёрная. Весь он казался помятым, как после недельной пьянки, – и светло-серый костюмчик из дешёвого полотна, и лицо. Только глаза из-под тяжёлых век – обжигали, и он ничего не мог с этим сделать…

Я не люблю бывать в Ньёрдбурге. По разным причинам. Во-первых, этот город как-то особенно некрасив. Я не понимаю, почему при наших просторах надо было делать его таким тесным. Во-вторых, все его улицы ведут куда-то не туда. Мне приходится напрягаться, чтобы выдерживать верное направление, – и это при моих-то способностях, природных и не очень. В-третьих, в нём полно лишнего, а чего-то такого, что необходимо мне в данный момент, никогда не сыщешь.

Наконец, с Ньёрдбургом у меня связаны едва ли не самые тяжёлые воспоминания. Вот здесь поганка-память никогда не отказывает…

Но это мои воспоминания. Исключительно мои. Я не хочу ими делиться.

Я повёл туристов в «Весёлого друкка», один из уютных непритязательных кабачков, где просто вкусно и обильно кормят, и ничего больше, никаких культурных программ. Друкки – они такие любители поесть… Шёл мелкий-мелкий холодный дождик, водяная пыль, с полосатого навеса капало: где-то разошлись швы. Кабачок был не то чтобы полон совсем, но оживлён, многие ньёрдбургцы заходят сюда чаще, чем в другие кабачки. Я не знаю, почему так. Наверное, им тоже нравится, когда вкусно кормят. Ну, и поят. Может быть, к вечеру начнутся песни…

Мои уже так походили на местных, что к ним пару раз подходили за огоньком. Здесь правило «Nicht Feuer, Nicht Rauch, Nicht Schrei!» не действовало, хотя вообще-то кабачок был достаточно близок и к порту со всеми его газохранилищами, и к обрыву – правда, без тех трусливых драконов, которых можно испугать внезапным криком или плохим исполнением арии Ричарда. Обрыв сейчас украшали драконы деревянные, держащие в пастях чугунную цепь-ограду.