Дэвид Герролд - Бойня продолжается

И уже не так торжественно она продолжила:

- Лизард и Джеймс, по тому, как вы смотрите друг на друга, я вижу, что любовь между вами полна и окончательна. Это благодать Божия, которую Он ниспослал на вас. Блаженство, которое вы дарите друг другу. Запомните это чувство на всю оставшуюся жизнь, и ваш брак станет источником невероятной радости и удивления для вас самих и для всех окружающих. Лизард, что ты хочешь сказать?

Лиз взяла мои руки в свои. Был момент, когда мы замешкались, не зная, куда деть букет, но капитан Харбо взяла цветы и держала их, пока мы стояли, взявшись за руки, и смотрели друг другу в глаза.

- Джеймс, - начала Лиз. - Я даже не знаю, как начать. Я полагалась на твою силу много раз, гораздо больше, чем ты знаешь. Меня поддерживала твоя преданность, твоя выносливость, твоя способность откусывать от мира все большие и большие куски и потом отращивать челюсти, чтобы прожевать их. Мне плохо даются красивые слова. Я просто хочу, чтобы ты знал: ты — самый прекрасный человек на свете, и я буду любить тебя и заботиться о тебе и буду твоим другом, пока жива. Я всегда буду рядом с тобой. Что бы ни случилось, моя душа - твоя.

Ее глаза были такими зелеными, что мне захотелось нырнуть в них и остаться в глубине.

Джеймс? - напомнила Харбо.

- А?…

- Вы хотите что-нибудь сказать Лизард?

Я с трудом проглотил ком в горле.

- М-м. - Я моргнул, чтобы смахнуть слезы с глаз. - Лиз… я люблю тебя так, что едва могу говорить. Я словно в красном тумане. Я не могу обещать тебе ничего, что бы уже не отдал тебе. Но я могу повторить еще раз. Ты — моя сила. Ты - моя жизнь. Ты - место, куда я возвращаюсь, когда мне необходимо вспомнить, что радость, красота и смех по-прежнему существуют. Твоя любовь освежает мою душу. Без тебя я - ничто. Обещаю тебе, что буду любить тебя и заботится о тебе и буду твоим другом, пока жив. Я всегда буду рядом с тобой. Что бы ни случилось, моя душа - твоя.

На этот раз капитан Харбо не вмешивалась, пока слезы не полились по щекам у нас обоих. Когда я взглянул на нее, то увидел, что у нее тоже глаза на мокром месте. Струнный квартет плавно перешел к восхитительно игривой версии "Оды к Радости" из Девятой симфонии Бетховена.

Капитан Харбо теперь говорила спокойно.

- Не существует власти на Земле, которая могла бы официально заверить ваши сегодняшние обеты. Сами ваши обеты и есть необходимая гарантия. В сущности, это единственная гарантия, которая делает супружество возможным.

Тем не менее необходим символ вашего выбора, чтобы весь мир знал, что вы его сделали. - Капитан Харбо кивнула, и один из стюардов вышел вперед с атласной подушечкой в руках. На ней лежали два сияющих золотых кольца. - Это подарок от "Фантазии", - улыбнулась Харбо. - Лизард, наденьте кольцо на палец Джеймсу и повторяйте за мной: "Я, Лизард Тирелли, беру тебя, Джеймс, в мужья".

- Я, Лизард Тирелли, беру тебя, Джеймс, в мужья.

Она медленно надела кольцо на мой палец.

- Теперь вы, Джеймс.

Я взял второе кольцо, поменьше, и поднес его к кончику ее пальца. В это мгновение я поймал ее взгляд. Лиз снова стала юной девчушкой. Если бы я мог удержать ее такой навсегда! Я проглотил комок в горле и как-то сумел выговорить:

- Я, Джеймс Эдвард Маккарти, беру тебя, Лизард, в жены.

И надвинул кольцо на средний палец ее левой руки.

Когда я поднял голову, то увидел, что капитан Харбо держит тонкий бокал и бормочет молитву, сначала на идиш, а потом по-английски:

- Благослови его, Господь наш Бог, что дает нам сок плодов винограда. Пусть, поделившись этим вином, вы разделите свою жизнь. Пусть эта чаша радости длится всю вашу жизнь и еще полжизни.

Первой отпила Лиз, потом передала бокал мне, и я тоже сделал глоток.

Затем я держал бокал, а она отпила из него, и она держала его, когда я сделал свой второй глоток. Потом мы осторожно переплели наши пальцы и держали бокал вместе, выпивая третий, и последний, глоток. Каждый должен был сделать три глотка. Допить вино до конца было моей обязанностью. На какую-то долю секунды я удивился: что бы это могло символизировать?

Капитан Харбо взяла бокал, завернула его в атласную салфетку и положила на пол между нами.

- Властью, данной мне по праву мудрости и закона, объявляю всем, что начиная с этого момента перед лицом Бога и человечества Джеймс и Лизард отныне муж и жена. - Она рассмеялась. - Сначала разбей бокал, Джим. Потом поцелуй жену.

Я сделал сначала то, потом другое. Стекло удовлетворенно хрустнуло под крики стюардов: "Мазлтов!" и "Л'хайм!"

Поцелуй длился целую вечность.

В данный момент для нас важно, что нервные симбионты/паразиты адаптируются во множестве земных организмов-хозяев. Их можно обнаружить в лошадях, крупном рогатом скоте, собаках, кошках, овцах, козах, свиньях и людях. Например, Сан-Францисское стадо инфицировано практически целиком.

Почти каждый постоянный член этого стада либо уже покрыт толстым слоем розовой шерсти, либо она начинает у него расти.

Если бы выяснилось, что капитан Харбо такой же хороший пилот, как и хозяйка, то я бы ни капельки не удивился, открыв наутро окно и обнаружив, что наш гигантский воздушный корабль плавно дрейфует над безлюдной поверхностью Луны, или над маковым полем Страны Оз, или даже над миром Тарзана из романов Эдгара Раиса Берроуза.

Если в двух словах, то вечер состоял из ошеломительных сюрпризов, следующих один за другим.

Началось с шампанского. Пробка выстрелила как из ружья, и вино, пенясь, полилось в бокалы. Стюард, занимавшийся напитками, элегантный черноволосый мужчина с седеющей бородкой, вежливо сообщил, что это "Солон-ле-Мениль" двадцатипятилетней выдержки - "великолепное вино из весьма капризного сорта винограда". На бирке с именем значилось что-то вроде Фауста, или Фейста [2] Фейст (Feist) - на американском диалекте означает "собачонка". Я поверил ему на слово и с интересом пригубил вино, на мой вкус, отличное. Лиз сделала глоток и рассмеялась от счастья. или чего-то в этом роде.

К тому времени, когда мы покончили с обязательными тостами, которых было немного - за нас, за корабль, - стюарды полностью переменили убранство стола. Теперь он был застелен золотой скатертью, мягкой и толстой, как слой масла, и накрыт на троих. Капитан Харбо подбодрила нас:

- Я взяла на себя смелость заказать небольшой праздничный обед. Никаких излишеств. Примите это просто как мой вклад в сегодняшний вечер.

Мы заняли места за столом. Стюарды усадили нас и положили на колени крахмальные салфетки. Приборы на столе выглядели произведением искусства. Донышки фарфоровых тарелок с позолоченными ободками были расписаны белыми розами. Столовое серебро сверкало, как звезды; с каждой стороны тарелки лежало по шесть предметов и еще два сверху. Хрусталь переливался голубыми искрами и звенел, как колокол. Ведерки со льдом обросли морозными шубами. В центре, разделяя нас, стояли свечи и белоснежные цветы. Цветы были повсюду.