Виктор Рябинин - Проблеск во мгле

Но всё закончилось печально. Никто не хотел делиться возможностями, которые обеспечил бы доступ к Центру. История повторилась, пусть и в меньшем масштабе. Произошло много нехороших событий, мне совсем не хочется их вспоминать. Нелепая случайность то, что я остался в живых. Не один человек погиб из-за своей алчности и стремления к превосходству над другими. Звучит ужасно, но так оно и было. В конечном итоге осталось лишь три человека, знающих путь к ЧАЭС.

Я тогда сильно разочаровался в людях. До определённого момента мне казалось, что в Зоне ещё сохранились честь и порядочность, но, как оказалось, это не так. Все мои надежды и мечты разом рухнули, осталась лишь пустота. Зона уже казалась мне не спасением от внешнего мира, а лишь его частью, представленной в самом, что ни на есть, исковерканном виде. Я понимал, что не стоит более оставаться в ней, ведь моя жизнь здесь потеряла всякий смысл. И на «Большую землю» возвращаться не хотелось. Я зашёл в тупик.

Но судьба дала мне второй шанс. Я вспомнил о найденных в тоннеле документах, о которых не говорил никому, которым сам не придавал большого значения. Но они привели меня к новому открытию и новой цели в жизни. Я узнал о существовании проекта «Коммунистический Ковчег». Узнал, когда сумел разобраться в найденных документах. Это было словно проблеск во мгле, светлый луч надежды, указывающий мне дальнейший путь. Как оказалось, Саркофаг много лет надёжно хранил свою главную тайну. То, что «КК» здесь, в Центре, я ничуть не сомневался.

История проекта ведётся вместе с историей ЧАЭС. Ещё в семидесятые годы прошлого века группа людей поняла, что Советский Союз не вечен. Что «светлое будущее», не наступит в ближайшие годы, потому как идея построения социализма сбавила обороты. Союз приходил в упадок, и они видели это. Догадывались, что вскоре он распадётся, а достояние народа целиком перейдёт в отдельные карманы. Знали и не хотели этого допустить. Поэтому и создали секретный подземный бункер, чтобы сохранить в нём для потомков наследие умирающей империи.

Для создания ковчега они выбрали территорию атомной электростанции, постройка которой в те времена только начиналась. В условиях строжайшей секретности был достроен бункер, расположенный под станцией на приличной глубине. Для доставки содержимого использовали тоннель, который проложили из неприметного домика, затерянного посреди полей. По нему в ковчег доставили часть золотого фонда, важнейшие документы, изобретения, секретные разработки. После заполнения ковчег запечатали. Ключ спрятали в специально вырытом схроне, о местонахождении которого знали лишь единицы. Тоннель также закрыли. Осуществление секретного проекта «КК» на этом завершилось.

В 1986 году на ЧАЭС произошла авария. Я не знаю наверняка, причастны ли к ней создатели бункера. Но одно ясно точно: он оказался в самом центре зоны отчуждения, охраняемый военными и высоким уровнем радиации. Советский Союз распался, как и предполагали создатели, но то, за что все правители в мире продали бы душу, не досталось никому. После второй катастрофы бункер стал вообще недосягаемым. В определённой степени, разумеется. Так он и просуществовал себе мирно несколько десятков лет в ожидании того, кто его найдёт.

Я усвоил урок. О «КК» я не стал рассказывать никому. Боюсь представить, что началось бы, если бы люди узнали о существовании проекта. Войны вспыхнули бы не только в Зоне, но и вокруг неё. Не одна страна претендовала бы на содержимое бункера. Как и легендарный библейский ковчег, в честь которого назвали проект, «КК» хранит в себе огромные знания и огромную мощь. Мало кто не желал бы их заполучить. И я понимал это, понимал, что если поделиться с людьми информацией, то войны не избежать. И всё же то, что многие не заслужили возможности приблизиться к разгадкам секретов Зоны, не означало, что я этого не заслуживаю.

Я начал собирать информацию, которая так или иначе могла быть связана с проектом. Как оказалось, незадолго до моего прибытия в Зону, сталкеры нашли странную пластину в районе заброшенного завода. Она не была похожа на артефакт. А изображение на ней эмблемы проекта стало причиной многочисленных споров и конфликтов. И какие-то цифры на задней грани. Это ещё более укрепило моё решение о том, что никто кроме меня не узнает о проекте. А ещё я понял, что его местонахождение — лишь часть головоломки, разгадывание которой приведёт меня к «КК» и его содержимому.

Продолжив поиски, я вскоре стал обладателем ключа, который должен открыть вход в бункер. Пластину мне добыть не удалось: её убрали в спецхран и никого к ней не допускали. Я запросто мог выкрасть эту вещь, но даже не догадывался, для чего она может мне пригодиться. Не знаю этого и до сих пор.

Имея на руках ключ и карту, я был готов добраться до ковчега. Но, придя в неприметный домик на Диких Полях, я обнаружил, что тоннель разрушен. Видимо, сработала какая-то система защиты, уничтожившая путь к моей цели. Добираться же к ЧАЭС по поверхности я даже не мечтал.

В дальнейшем не произошло никаких важных событий. Моя жизнь снова шла неторопливо и размеренно. Я продолжал выполнять поручения учёных, втихаря сбывать артефакты Барсуку, ходить в Зону на свидания с Алёной. Если честно, желание добраться до ковчега постепенно угасало. Мне казалось, что я всё же смогу стать счастливым и без него. Всё было прекрасно до того вечера, когда я увидел ехавший со стороны Центра грузовик. Тогда же я спас новичка, провалившегося перед самым выбросом в логово хозяина ям.

Я закончил своё повествование. Олег выслушал его молча, не разу за всё время меня не перебив. Сейчас он так же молча смотрел на меня. Смотрел прямо в глаза. По взгляду я не мог определить, какие чувства он испытывает: злость или обиду, ненависть или разочарование. Не удивлюсь, если он сейчас врежет мне как следует или просто пристрелит. Возможно, я это заслужил.

Но он не ударил и не выстрелил. Просто несколько минут обдумывал всё услышанное. Такую информацию тяжело принять вот так сразу. Слишком много её и слишком она неожиданная. Возможно, и не стоило говорить всю правду сразу. Хотя нет, стоило. Каждый сталкер в Зоне рано или поздно сталкивается с несправедливостью, предательством, разочарованием. Они оказывают сильнейшее влияние и на характер, и на мировоззрение. А в последствии — и на дальнейшие его поступки. Необратимо меняют его от начала и до конца, до самой глубины души. И меня Зона изменила. Причём изменила до такого состояния, которого я никогда не ожидал. Пройдя хотя бы через часть того, через что пришлось пройти мне, Олег, возможно, поймёт меня. Но он больше никогда не станет тем, кем был прежде.