Алексей Евтушенко - Отряд-4. Битва за небеса

– Миша у нас скала! – воскликнул Стихарь. – Танком не сдвинешь. – Он уставился на поверженного монстра. – Не, ну каков громила – это же кошмарный ужас. Такой приснится – заикой наутро станешь.

– Это циклоп, – сказал Малышев.

– То есть? – не понял Велга. – В каком смысле?

– Чёрт его знает, в каком, товарищ лейтенант. Но глаз у него только один. Был.

– Уверен?

– Спросите у Свема.

Свем подтвердил, что глаз, правда, был один. Удобно – не пришлось выбирать в какой целить.

– Верно, циклоп и есть, – сказала Нэла. – Я его сразу узнала – характерная фигура. И визг. Так только циклопы визжат.

– Что же сразу не сказала? – спросил Валерка.

– А вам бы от этого стало легче? И потом, я была уверена, что они навсегда исчезли. Не только с Земли. Вообще исчезли.

– Получается, не исчезли, – сказал Влад. – И что нас ждёт дальше? Гидры? Химеры? Кентавры?

– Не дай бог кентавры, – поёжилась Нэла. – Они хитрые. Не то, что циклопы.

Мёртвое тело вшестером перевалили через перила и сбросили вниз, в облака – с глаз долой. И поторопились на другую сторону.

Остров встретил отряд влажным теплом и сплошными, непроницаемыми для взгляда, зарослями. Лишь в том месте, где к мосту вышел циклоп, едва намечалась тропинка.

– Какой же это лес, – не преминул высказаться по данному поводу Валерка Стихарь. – Это натуральные африканские джунгли. Как у Жюль Верна в «Детях капитана Гранта». Помню, читал в детстве.

Через джунгли шли долго и трудно. Даже не шли – прорубались – вот когда по-настоящему пригодились острые мечи и сабли! – сменяя друг друга. Потому что от подобия тропы, протоптанной циклопом, вскоре не осталось и следа (одному циклопу, вероятно, и было известно, куда она подевалась).

С другой стороны, Малышев оказался прав – воды здесь хватало. Отряду дважды пришлось форсировать вброд ручьи и один раз даже переплыть неширокую речку, так что проблема утоления жажды, а попутно купания и стирки одежды решилась сама собой.

Решилась также и проблема хлеба насущего. И снова благодаря Чарли. Эта удивительная собака оказалась прирождённым охотником и к тому времени, когда местный день перевалил за середину, уже трижды возвращалась из джунглей с добычей в зубах – толстыми птицами, размерами не уступающими средней курице.

Первая же, попавшаяся на пути поляна, с мирно журчащим по краю ручьём, вполне подошла для устройства привала. Вскоре запылал костёр.

– Как же её приготовить-то? – растерянно крутила в руках мёртвую птицу Марта. – Наверное, сначала надо бы ощипать.

– И выпотрошить, – подсказала Нэла.

– Посолить и поперчить, – посоветовал Валерка.

– Дай-ка сюда, – усмехнулся Малышев, забирая у Марты птицу. – Выпотрошить – это правильно. А вот ощипывать не обязательно.

– А… как же тогда?

– Сейчас научу. Валера, найди-ка шесть камней покрупнее.

– Что значит покрупнее? И почему шесть?

– Таких, чтобы эта курица между двумя поместилась. Куриц у нас три. Значит, камней должно быть шесть. И нужно ещё развести два костра – так будет быстрее. Каждую пару камней установить в костёр. Но лучше сначала установить, а уж потом развести костёр.

– Ага, – сказал Влад. – Знакомый способ. Мы так в студенческие годы на практике краденых гусей запекали.

– Надо же, – покачал головой Мартин. – Вот уж не думал, что ты способен украсть гуся у бедных селян. Паниковщина какая-то.

– Во-первых, они не были бедными, – возразил Борисов. – Во-вторых, молодость есть молодость. Безответственность и порыв. А в-третьих, жрать сильно хотелось. Даже сильнее, чем сейчас.

– Я сделаю, – поднялся с травы Карсс, дослушав сентенции Влада.

– Похвально, советник! – одобрил Дитц.

– И я, – вызвался Никита.

– Время собирать камни, – изрёк Влад. – Пошли, Мартин, поможем Валере.

На то чтобы выпотрошить и тщательно промыть в ручье трёх птиц, у Малышева ушло не более десяти минут. После этого он густо, со всех сторон, покрыл тушки глиной, найденной здесь же, у ручья, и уложил каждую между парой установленных в костре камней.

– Вот и всё, – сообщил он, распрямляясь. – Теперь как следует поддерживать огонь, и через час всё будет готово. Перья останутся в глине.

Женщина появилась на поляне в тот момент, когда отряд заканчивал трапезу.

Первой её заметила Нэла и очень удивилась. Потому что ни Чарли, ни Свем, ни Малышев, ни она сама, наконец, не услышали и не почувствовали её приближения. А должны были.

Маленького роста – на полголовы ниже Валерки Стихаря, одетая в застиранное, зеленоватое, сливающееся с окружающим фоном, длинное платье, с каким-то мешком на поясе, опираясь на кривоватую палку, она молча стояла на краю поляны и с явным удивлением и недовольством смотрела на костры и расположившийся рядом с ними отряд.

– Здравствуйте! – Нэла подняла руку и помахала. – Идите к нам!

Теперь незнакомку заметили все.

Лет сорок пять – сорок восемь, подумал Велга. Какое интересное лицо. На первый взгляд доброе и даже красивое, но, если присмотреться, чувствуется в нём какая-то невнятная червоточинка. Откуда она здесь взялась, интересно? Да и подкралась так, что не услышал никто. Очень всё это странно.

– Не бойтесь, – выдержав паузу, сказал он. – Мы люди мирные.

– Вижу, какие вы мирные. – Голос у женщины оказался неожиданно сильным и глубоким. – Ухлопали Порфирия и глазом не моргнули. Словно так и надо.

– Порфирий – это кто? – спросил Влад. – Циклоп? Вы, конечно, извините, но мы приняли его, скорее, за Полифема. Уж больно соответствующе он себя вёл. Я бы даже сказал характерно.

– Да, мать, – сказал Валерка. – Ты это зря. Твой Порфирий нас бы на куски в момент разорвал и как звать не спросил.

– Это точно, – подтвердил Майер. – Мы всего лишь защищали наши жизни. Самооборона. Знаете такое слово?

– Я много чего знаю, – сообщила женщина, подходя ближе. – А Порфирий зла бы вам не сделал. Он познакомиться хотел. Обрадовался. А вы его острой стрелой в глаз. Разве ж так можно? Не разобрались, не подождали – сразу стрелять! Нет теперь моего Порфирия, с кем я буду теперь дни свои горемычные коротать?

Голос её приобрёл жалостные, причитающие нотки профессиональной деревенской плакальщицы.

– Бросьте, – жёстко сказал Дитц, поднимаясь с травы. – У нас тут найдётся, кому радость от ненависти отличить. Ваш Порфирий собирался нас убить. Мы успели раньше. Вот и всё, что произошло. Не о чем говорить. Кстати, меня зовут Хельмут Дитц. А вас? Кто вы такая? Откуда? Почему следили за нами?

Только сейчас Велга понял, что его транслятор молчит, но и он, и Дитц, и, судя по всему, Карсс, прекрасно понимают речь незнакомки.

– Говорить нам есть о чём, – заявила женщина, игнорируя вопрос обер-лейтенанта. – Вы вторглись на мою территорию и убили Порфирия. За это придётся заплатить.