Сергей Сацук - Спецподразделение Чистки

Шеф вдруг громко рассмеялся. Я даже растерялся от такой неожиданной реакции на мой вопрос. И мне показалось, что на этот раз шеф действительно прочел все мои мысли. Уж в крайнем случае догадался о них.

– Вот ты о чем! – закончив смеяться, произнес шеф. – Хитер, нечего сказать. И как начал-то, из самого далека!

– Да я вообще-то не хотел сразу говорить…

– Ладно, – прервал меня шеф, – не оправдывайся. Планета и в самом деле есть. Настоящий рай, а не планета. Земля обетованная. Гренгер еще работает, но и так уже ясно, что там ничего нет для Чистки. Информация сверхсекретна… – Шеф достал из ящики своего стола лист бумаги и протянул его мне. – На, прочти, хотя догадываюсь, ты уже все и так знаешь, только ума не приложу, откуда!

Я открыл рот, собираясь ответить что-нибудь невразумительное, но шеф пренебрежительно махнул рукой, заставив меня замолчать.

– Читай, а благодарить будешь потом. Это отчёт галактической разведки.

Я взял протянутый мне лист и, ничего не понимая, стал читать.

– "4В" системы РТ.53.41, – произнес шеф. – Через год цены на участки там возрастут в сотни раз. Это настоящий рай. Ни одного хищника – ни в море, ни на суше. Травоядных животных и насекомых лишь столько, сколько нужно, чтобы они не мешали людям наслаждаться там жизнью. Климат на всей планете просто идеальный, растительность нежная и благоухающая. А пляжи… Ты бы видел команду разведчиков… Они словно из годичного отдыха вернулись. Ты правильно сделал, что решил прикупить там участок. Это нужно провернуть сейчас, пока цены не подскочили…

Я читал отчет галактической разведки и краем уха прислушивался к тому, что говорил шеф. И мне стало все ясно. Конечно же шеф думал, что я пришел выяснить о новой открытой планете, где можно было сделать хорошие деньги. В другом случае это так могло и быть, но сейчас меня тяготило данное Катарине обещание.

– …Скоро на этой планете станут жить самые богатые люди Конфедерации, – продолжал свои излияния шеф. – Это будет зоной отдыха для всех, имеющих деньги. И грех было бы тебе и мне тоже не воспользоваться этим. Через два месяца ты станешь вольным человеком – нужно позаботиться о будущем. Да и я долго в Чистке задерживаться не стану. Еще, может быть, годик поработаю, а затем тоже в отставку. Это ты молодой, а мне уже шестой десяток наворачивается.

– Да я, собственно, тоже насчет увольнения… – наконец смог выговорить мой одеревеневший язык.

– А что увольнение? – не понял меня шеф. – С ним как раз все отлично. Через два месяца оформим по всем правилам, и станешь ты, Селий, вольным человеком. Да и Волат тоже, и Гран, и Стиг – все, кому пришла пора.

Все – это были те восемь солдат Чистки, включая и меня, которым удалось выжить за пятнадцать лет службы. Мы начали вместе и вместе должны были закончить. Только, в отличие от них, я дал Катарине обещание и теперь не мог ждать оставшиеся два месяца. Тем более, что в этом не было никакого смысла.

– Мне хотелось бы уволиться прямо сейчас, а не ждать два месяца, – произнес я, немного осмелев.

– Ты это серьезно? – не поверил шеф.

– Да. – Я склонил голову и начал ногтем скрести себе колено.

– Если бы намечалась чистка, – медленно выговорил шеф, – то можно было подумать, что ты хочешь увильнуть от дела. Но а так-то какой смысл?

– Да в общем, это все Катарина, – ответил я. – Ей снятся плохие сны, и она боится… Ведь разницы-то в принципе нет – через два месяца меня отпустят или прямо сейчас. Вы ведь сами сказали, что чистки в ближайшее время не будет.

– По-своему ты прав…

На минуты две шеф задумался. Я тоже молчал, боясь нарушить естественный ход его мыслей. Да и что я мог добавить к уже сказанному? Только, пожалуй, взбеситься и высказать шефу все по полной программе. И то, как я ненавижу Чистку и свой контракт; и то, как и почему боюсь каждой последующей чистки, и боюсь и жду ее – потому что только там можно как-то оправдаться и еще раз убедить себя, что занят ты нужным делом. И только там можно еще раз обжечься, как на Хамеоне…

– Хорошо, – произнес шеф, приняв решение, – пожалуй, я пойду тебе навстречу. Я приму твою отставку, но нужно еще подождать дня два или три, пока Гренгер не предоставит мне свое официальное заключение. Тогда не будет никакого повода задерживать тебя и Совет не станет возражать. Такой вариант твою Катарину устроит?

– Думаю, что да, – ответил я и сразу расслабился. – Даже если нет, то можно будет убедить ее подождать еще три дня. – Я встал. – Разрешите быть свободным?

– Только через три дня, – улыбнувшись, пошутил шеф. – А сейчас пока можешь отправляться к своей Катарине и обрадовать ее близкой свадьбой. Уж наверное, получив отставку, вы не станете ждать.

– Да мы пока не говорили об этом, – тихо и немного смущенно ответил я. – Что регистрация – лишь бумага. Она нужна только для будущих детей. А до этого спешить незачем.

– Конечно, ваше дело, – шеф многозначительно пожал плечами, – но в жизни всякое может случиться-с бумагой как-то надежнее. Ладно, не буду тебя больше задерживать. Иди, обрадуй Катарину. Я пришлю к вам посыльного через три дня.

Коротко кивнув шефу на прощанье и еще раз (мысленно) поблагодарив его за понимание, я вышел из кабинета. Странно, но после этого разговора ко мне вернулась моя прежняя уверенность в собственной значимости. Все же я был майором спецподразделения Чистки – лучшим солдатом из всех! И с этим считались даже шеф и Совет Конфедерации.

Эти три дня меня переполняли разные противоречивые чувства. Да, я был солдатом Чистки, и это откладывало свой отпечаток на мою жизнь. Взять хотя бы, к примеру, поведение тех немногих знакомых Катарины, которые знали или догадывались, чем я занимался. Редко кто из них опускался до приветствия со мной, а уж о доверительной беседе и говорить не стоило. Давно привыкший к такому отношению, я бы удивился, поведи себя кто-нибудь иначе. Но когда Катарина решила отпраздновать мою практически уже решенную отставку и пригласила к нам домой всех своих друзей… Вот тогда-то я по-настоящему, каждой частицей своего сознания почувствовал ту отчужденность, которая царила между нами.

Их было много – разных, преуспевающих и нет, – друзей Катарины. В основном все они остались от того ее прошлого, когда лишь принадлежность к влиятельной семье открывала перед ней многие двери. Прошлое осталось в прошлом, а друзья… Они иногда навещали Катарину, но всегда в те моменты, когда я был на чистке. За пятнадцать лет я лишь дважды встречался с некоторыми из них. Теперь же на нашем, можно сказать, семейном празднике они собрались все. И для меня не было секретом, что я их интересую лишь как объект любовных страстей Катарины. Возможно, им было любопытно, но не более того.