Сергей Сацук - Спецподразделение Чистки

Веселились, наверное, все, кроме меня. Я предпочитал наблюдать за своим праздником со стороны, сидя в мягком уютном кресле и потягивая иногда из рюмки приятный на вкус, старый коньяк. Уж не знаю, где его раздобыла Катарина, но стоил он наверняка прилично.

Непрерывно играла музыка. Гости то танцевали, то возбужденно о чем-то спорили, то громко смеялись над какой-нибудь шуткой. И Катарина принимала во всем этом действии самое активное участие, лишь иногда подсаживаясь ко мне на колени и ласково интересуясь:

– Скучаешь, милый?

– Да нет, – расплываясь в беззаботной улыбке и поглаживая спину Катарины, отвечал я. – Скучно лишь бездельникам бывает, а мне нравится веселиться одному. Я люблю смотреть на тебя со стороны.

После этих слов Катарина нежно целовала меня в щеку и вновь убегала к своим гостям. Примерно так и прошла вся вечеринка. Только уже ближе к ее завершению я стал замечать, что в мою сторону часто поглядывает один из гостей. Был он примерно моего возраста, только совсем щуплый и щегольски одет. Еще чувствовалась в его поведении какая-то непонятная легкость, даже бесшабашность, наверное. Было абсолютно ясно, что ему ничего не стоит проиграть в казино целое состояние, а затем отправиться на веселую вечеринку. Но не нравилось мне в незнакомце совсем не это. Неприязнь вызывали его маленькие, бегающие из стороны в сторону, хитрющие глаза. Они напомнили мне почему-то глаза Лозика – того самого, если вы помните, которого я "обработал" еще в отрочестве. Уж типаж-то у них был один, только социальные условия разные. Вот поэтому из одного получилась "шестерка", и закончил он свои дни в вонючем пригороде. А второй, наверняка благодаря деньгам родителей, стал франтовым парнем, который за несколько сотенных мог снять практически любую девчонку в округе. Но и тот и другой мне были одинаково неприятны.

К концу вечеринки незнакомец все чаще стал приглашать танцевать Катарину и вести с ней длинные задушевные беседы. И по тому, как они иногда поглядывали в мою сторону, я понял, что разговор ведется именно обо мне. Но Ката была по-прежнему веселой, и, значит, ничего предосудительного тот неприятный тип ей не говорил. А что до украдкой бросаемых в мою сторону взглядов – к этому я уже давно успел привыкнуть.

После третьего или четвертого – точный счет я не вел – совместного танца Катарина со своим партнером подошла ко мне.

– Селий, – весело пролепетала она, – хочу тебе представить Марка Рейзера, своего давнего приятеля. Он страстно желает с тобой познакомиться.

– Вот как? – Я изобразил на своем лице искреннее удивление и, не вставая с кресла, протянул руку для приветствия.

Ладонь Марка оказалась мягкой, влажной и неприятно холодной, как у врача, который следит за своей стерильностью.

– Ну вы тут поболтайте, – Катарина многозначительно, шаловливо пригрозила мне своим маленьким пальчиком, – а я пойду к гостям. Вон уже некоторые собираются уходить…

Катарина плавно, словно в танце, повернулась и незаметно слилась с толпой своих гостей. Не дожидаясь моего приглашения, Марк опустился в стоящее рядом, пустовавшее весь вечер кресло и по-хозяйски закинул ногу на ногу.

– Катарина хорошая женщина, – произнес он, бросив быстрый взгляд в сторону гостей. – Хорошая и любит вас… Но к сожалению, ей не хватает дальновидности и практичности, столь присущих ее отцу.

Я молчал. Марк достал из кармана своей жилетки сигару и, откусив кончик, сунул ее в рот. Затем он, также вольно щелкнув зажигалкой, прикурил и тут же глубоко затянулся..

– Не предлагаю вам, потому что знаю – вы не курите, – произнес Марк, выпустив в воздух клуб едкого дыма. – Катарина много мне о вас рассказывала, признаюсь честно – по моей просьбе. Я, знаете ли, в отличие от остальных ее друзей, не отношусь с предубеждением к вашей профессии. Даже, можно сказать, я уважаю ваш выбор. Чистка… Это, наверное, так волнующе опасно и в то же время интересно.

– Да, – сухо, как и следовало говорить майору Чистки, ответил я, ничего не сказав про выбор. Его-то у меня как раз и не было. – Да, бывает интересно и опасно – по-разному… Но, конечно, чаще опасно и мерзко.

Я старался говорить беспристрастно, как сторонний наблюдатель, который сам никогда в чистке не участвовал. Но был ли мой голос по-настоящему беспристрастен? Я не знал этого. И того также не знал, не проглядывают ли наружу мои истинные чувства. Не бросается ли в лицо вина, столь очевидно проступающая на моей спине капельками холодного пота. Я боялся – боялся, что Марк видит, как нервно сжимаются мои пальцы на подлокотнике кресла при одном упоминании о Чистке.

Если кто-то считает, будто я ощущал ответственность за уничтожение многих невинных жизней, то он не прав. Это только моя спина вспотела. И то лишь потому, что я вспомнил Лока. Вот единственная та вина, которую я нес в себе. А все остальное… Разве чувствуют себя виноватыми все остальные люди, пожиная плоды моей работы? Разве чувствуют себя виноватыми, члены Совета? Конечно же нет! По сути своей, все человечество – одно подразделение Чистки. И эта истина не требует какого-либо доказательства. Для меня она непреложна!

Я наклонился к передвижному сервировочному столику и, взяв наполовину опорожненную бутылку с коньяком, налил себе рюмку.

– Не желаешь? – поинтересовался я у Марка.

– Нет, – выпустив очередной клуб дыма, ответил он. – Может, только вина…

Я посмотрел на сервировочный столик. Там был лишь коньяк. Марк явно рассчитывал, что я сейчас поднимусь и принесу ему вина. Но угождать Лозикам было не в моем духе.

– Сожалею, – произнес я, – здесь только коньяк. Марк проглотил "пилюлю" достойно. Видно, я был ему зачем-то нужен.

– Какие пустяки, – вяло выговорил он, вновь глубоко затянувшись. – Вино хорошо лишь в умеренных дозах, а свою я уже сегодня принял. Могу я поинтересоваться у вас, Селий, чем вы собираетесь заняться после отставки?

– Ты имеешь в виду заработок? – спросил я, сделав глоток из своей рюмки. Коньяк растекся приятным теплом по всему телу, и ко мне вернулась моя прежняя уверенность.

Марк важно, как-то по-отцовски кивнул.

– У нас есть дом, – ответил я, – мы получаем от него постоянный доход, мне будет начисляться конфедеративная пенсия – нам с Катариной хватит. Не думаю, что нужно еще что-то искать.

– Хватит? – Марк снисходительно улыбнулся. – Что такое "хватит"? К "хватит" привыкаешь довольно быстро, а затем хочется большего. И процесс этот не ограничивается никакими цифрами, уж поверьте мне.

– Возможно, – согласился я, – ну и что из того. Уж не желаешь ли ты позаботиться о моем будущем?

– Лишь на правах старого друга Катарины, – ответил Марк, не обратив внимания на мой язвительный тон. – И не надо считать меня благодетелем. Я хочу предложить вам сотрудничество, которое будет выгодным как для вас, так и для меня. Вы, Селий, возможно, хороший солдат, но, уж извините, плохой коммерсант. Вы, можно сказать, сидите на золотой жиле и сами этого не понимаете.