Эдвин Табб - Майенн

— Но если она смогла бы произвести на свет детей, представьте, какими богоподобными, прекрасными и совершенными созданиями они бы были! — Чом буквально исходил восторгом. — Они бы были усладой глаз и сердец всех, кто их видел! О, госпожа, я — простой смертный, со всеми его слабостями и достоинствами, но, поверьте, я любил бы вас преданно и верно всю жизнь, если бы вы сделали подобное предложение мне!

Улыбаясь, она ответила:

— В этом просто нет необходимости. Ты скоро исчезнешь отсюда, в отличие от Эрла и женщины. Она мне еще понадобится.

Как исходный материал для воспроизведения по волшебному закону дубль-близнецов. Дюмарест посмотрел на Дженку, проклиная себя за опасность, которую он не смог отдалить от нее, за страшный путь, которого не избежал, хотя он просто был вынужден поступить именно так, а не иначе. Мозг Тормайла в теле Майенн, чувствующий каждое ее желание, движение, порыв, желающий познать все о сути настоящей, живой женщины.

Эрл резко и громко произнес:

— Ты не имеешь права делать этого, Тормайл. Это не поможет тебе.

— Я сделаю именно это, милый. И все будет так, как я хочу.

Но откуда он узнал о секрете Эрла? От кого? От Чома? Дюмарест посмотрел на антрепренера; тот стоял, слегка открыв рот, его лицо выражало полное недоумение и непонимание сути происходящего. Карн? Но он бредил только своим кораблем. Дарока? Он стоял молча, ссутулившись, задумчиво теребя свое кольцо. От него самого? Но если Тормайл сумел прочесть все, что хранил его мозг, то зачем ему было заставлять его раскрывать свои знания перед другими?

Может, у Тормайла было иное намерение? Наглядно показать ему, кто был реальным властителем, управляющим ситуацией? А может, это чисто женская прихоть, дань его обличью?

— Нет, — твердо сказал Эрл, глядя в глаза Лолис-Тормайла, — я уже предупредил тебя, Тормайл. Если ты посмеешь воспользоваться телом Майенн, я просто убью тебя. Ты все понял?

— Гораздо больше, чем ты предполагаешь, Эрл, — легко согласилась она, — ты любишь Майенн, а я просто стану ею. Когда это произойдет, ты будешь любить меня. И ты не сможешь убить существо, которое любишь. Понимаешь, милый? Ведь это все очень просто!

Простая, бесхитростная логика ребенка, но человеческие отношения слишком редко подчиняются твердым логическим законам.

— Я бы убил ее, — твердо повторил он, — для ее же блага, если не во имя большего. А ты глубоко ошибаешься в своей уверенности о моей любви к тебе. Никогда не будет так, как ты предполагаешь, потому что я постоянно буду помнить, что ты — захватчик, присвоивший себе то, что принадлежало другому. А если ты успел хоть что-нибудь понять о любви, то ты должен знать, что это нечто большее, нежели просто желание физического обладания телом. Кроме тела есть сердце, ум, душа, тепло и сложная суть конкретного человека, которые не поддаются никакому анализу или химическому повторению. У нее есть многое, а тебе этого не сдублировать никогда. Как я уже много раз повторял тебе, что она — живая женщина, а ты — лишь красивое куклообразное подобие.

Она вдруг пронзительно посмотрела на него и спросила холодно:

— Так тебе не нравится подобие, притворство?

— Нет.

— Тогда ты просто глупец! — ее голос стал ядовитым, нежность исчезла из него, как дым; она стала женщиной, оскорбленной в своих самых лучших, сокровенных чувствах, — взгляни повнимательней, и ты поймешь, что твои друзья — далеко не такие, как пытаются это представить!

Дюмарест посмотрел на своих спутников и вдруг почувствовал, что видит их словно насквозь, как прозрачные миражи. Карн выглядел металлическим, кристаллообразным, словно сложный механизм, работающий по жесткой запрограммированной задаче: водить корабли от планеты к планете. Чом казался мягкой, аморфной склизкой массой, неприкрыто алчным, жадным чревоугодником с тысячей липких щупальцев. Остальные?

Эрл перевел взгляд на Майенн и Дароку. Но не увидел ничего, кроме ненавистного алого цвета, темных колеблющихся полос, блестящих черепов и горящую на этом фоне золотую огромную печать Кибклана…

Дарока поднял руку, коснулся щеки; его кольцо сверкнуло металлическим блеском:

— Ты все узнал, — медленно произнес он, глядя на Эрла, — я понял это по твоим глазам.

— Ты и Майенн, — отчетливо произнес Эрл, — вы — агенты Кибклана…

— На каждом межзвездном корабле в этой части Галактики есть агенты Кибклана. Твой путь был предположительно определен методом экстраполяций, и мы ждали тебя здесь очень давно. И, согласись, мы работали очень тонко, мастерски.

— Вы работали слишком натурально, — горько сказал Эрл, глядя на Майенн.

— Это был специально разработанный вариант, который должен был неизбежно сработать. Я знал, что ты будешь очень осторожным и постоянно на страже, но даже тебе, Эрл, не пришло в голову подозревать талантливую Дженку и путешествующего интеллектуала. — Дарока покачал головой, словно вспомнив что-то. — Горлик был глупцом, который старался жить, как машина; мне было несложно подложить оттиск печати Кибклана в его бумаги. Я не хочу умалять твоих способностей, Эрл, но подкармливая тебя информацией о Земле, услаждая твой слух пением Дженки, душу — ее любовью, и занимая твой осторожный ум подозрениями о причастности Горлика, я просто не мог не обыграть тебя. Согласись, у тебя не оставалось ни единого шанса. На Селегале тебя должны были схватить; я дал туда радиограмму, и тебя там ждали охранники и специальный корабль, который должен был доставить тебя в такое место, откуда ты уже никогда не смог бы исчезнуть. Метод, который просто не мог не сработать, — снова медленно повторил Дарока, — но вмешалась неучтенная случайность в виде вырвавшегося хищника, поломки генератора. К моему сожалению…

Удача, вдруг подумалось Дюмаресту. Она не раз спасала его и прежде. Удача, быстрая реакция и умение рассуждать. И еще внутренние ощущения, чувство опасности. Это был тот фактор, учесть который в своих предположениях и предсказаниях был не в состоянии даже могущественный Кибклан.

Но сколько еще лет ему будет продолжать везти подобным образом?

Майенн вдруг шевельнулась и посмотрела на него:

— Эрл, ты должен верить мне. Сначала это была просто работа, не больше. То, что я была должна выполнить за плату. Но позже, когда я узнала тебя ближе, все изменилось. Ты должен верить мне, Эрл.

— Сейчас это уже не важно.

— Нет, это очень важно, — настаивала она, волнуясь, — ты прекрасно все понимаешь. Я полюбила тебя. Сильно, по-настоящему. Я радовалась, когда наш корабль потерпел аварию, потому что теперь не было необходимости лгать тебе, предавать тебя. Мне было бы легко умирать вместе с тобой.

— Чисто женская логика, — усмехнулся Дарока, — впрочем, все женщины — очень недалекие создания. — Он посмотрел в ту сторону, где стоял Тормайл: слушая, наблюдая, с глубоким любопытством в глазах.