Уолтер Хант - Темное Крыло

Сергей посмотрел на Марэ. Ему вспомнилось, как он впервые увидел это лицо несколько месяцев тому назад на обложке книги в кабинете Теда Мак-Мастерса. Это был все тот же благородный профиль — гордый взгляд, волевой подбородок, исполненные внутреннего огня темные глаза. Но теперь это лицо постарело и осунулось.

— Сейчас у вас есть прямая возможность отстранить меня от командования. Тем не менее — добавил Марэ, бросив косой взгляд на Стоуна, — я не думаю, что вы поступите именно таким образом.

— Но это будет нечто большее, чем нарушение субординации. — Сергей осторожно положил депешу на подлокотник кресла. — Меня сразу же обвинят в измене императору.

— Это уже ничего не меняет.

— Возможно, сэр, хотя я верю, что Адмиралтейство еще способно предотвратить неблагоприятный исход дела в военном суде. Мы взяли А'анену наперекор желаниям правительства, но если мы пойдем дальше, это будет противоречить воле императора.

— Остановиться на достигнутом, не значит выиграть войну, коммодор. Мы должны довести ее до победного завершения, не важно, хочет ли этого правительство или адмирал Мак-Мастере, или Адмиралтейство, или даже сам император.

— Значит, вы готовы пойти на ксеноцид?

— Да, если они не захотят сдаться.

Выглядевший совершенно спокойным и уверенным в своей правоте, Марэ начал излагать свою теорию угрозы уничтожения земной расы. Об этом он писал в своей книге. Об этом он говорил в своих обращениях к флоту и офицерам — но это было много дней назад. Теперь стало ясно, что чуда, благодаря которому зоры одержат победу, не будет — так же, как они не станут сдаваться. Зоры будут яростно сопротивляться до последнего бойца, а Марэ будет руководить этой бойней. И после тысячелетий, и сотен тысячелетий эволюции на этом месте уже не возникнет никакой новой цивилизации. Это деяние землян будет иметь невероятный исторический резонанс.

— За время последней вахты в систему совершили прыжок восемнадцать звездолетов. Их команды уже знают, что вы отстранены от командования, но все равно готовы следовать за вами. Одним словом, сэр, они уже решили, что ваши приказы для них важнее, чем приказы императора.

— А как широко распространились слухи о моей отставке?

— Такие слухи ходят, адмирал, но вновь прибывшие корабли встали на стоянку в точке прыжка и ждут ваших распоряжений.

— Флот должен знать всю правду. Я не могу скрывать ее, особенно теперь, зная, что ожидает нас впереди.

Сергей мельком взглянул на Стоуна, улыбавшегося какой-то неприятной улыбкой, словно весь этот разговор доставлял ему удовольствие.

— О чем вы задумались, коммодор?

— Простите, сэр?

— Судя по всему, вы не ожидали такого поворота событий. Но я предвидел все это сразу же после С'рчне'е. Однако вас, по-моему, что-то беспокоит, Торрихос. Расскажите, что именно.

— Адмирал, свое умение разрушать мы уже продемонстрировали зорам. За несколько недель или месяцев мы сможем произвести зачистку всех обитаемых миров противника по эту сторону Разлома. Невзирая на космологию, противник по-прежнему будет отчаянно сопротивляться. Но даже если вы сможете добиться своей цели, сэр, а при всем уважении к вашим оппонентам я не вижу таких, кто способен или даже заинтересован остановить вас, то в один прекрасный день вам станет ясно, что у ваших коллег на флоте, да и не только у них, на уме есть кое-что иное, нежели искоренение расы зоров.

Недавно прибывшие к нам капитаны оказались в безвыходном положении. Присоединившись к вам, они отказались повиноваться своим высшим начальникам. Для того чтобы они и их команды не попали за решетку или, хуже того, не выпали в открытый люк звездолета, существует единственное логичное продолжение: они захотят сделать вас императором.

Услышав эти слова, Марэ улыбнулся. Похоже, что они оказались неожиданными даже для Стоуна, который, наклонившись вперед, весь обратился в слух.

— Императором… — Марэ встал и медленно подошел к автоматическому бару. Через секунду автомат бесшумно подал заказанный им фруктовый напиток. Марэ взял стакан, отпил из него глоток и поставил на стойку.

— Именно так, сэр.

— Что ж! — Марэ облокотился на стойку. — Это говорит о том, насколько важна для нас фигура императора. Лично я не думал об этом и не строил таких планов. Я по-прежнему считаю себя связанным обязательствами присяги и приказов, но я могу понять, почему у других людей возникают подобные идеи.

— У них нет иного выбора, кроме как поверить в это, милорд. Большинство капитанов и членов их команд — люди простого происхождения, и по возвращении в Империю их ждет смертный приговор… если на троне не будет благоволящего к ним человека.

— И что же, вы считаете, что теперь я несу моральную ответственность за их действия? — Марэ с недовольным видом шагнул к креслу и сел, не сводя рассерженного взгляда с Сергея. — Вы утверждаете, что из-за опрометчивых действий некоторых капитанов я должен теперь претендовать на императорскую корону?

— Я не имел в виду ничего подобного, адмирал. Вы поступите так, как этого требует долг. Я же считаю своим долгом выполнять ваши приказы, потому что верю, что разгром зоров — важнейшая задача для тех, кого вы привели сюда. Но я уже не смогу вернуться в Империю, поскольку я стал вашим соучастником в невыполнении приказов императора и Адмиралтейства. Возможно, мы руководствуемся высокими философскими и нравственными принципами, но юридическая основа наших действий весьма и весьма шаткая.

— Генеральная директива № 6…

— Прошу вас, милорд! — Сергей поднял руку. — Не надо читать проповеди тем, кто уже обращен в веру. Я следую за вами, сэр, но не уверен, что моя поддержка всегда будет полной и безоговорочной. Как вы сами сказали мне несколько недель назад, у меня есть возможность подчиниться приказам высшего руководства и отстранить вас от командования. Я этого не сделал. Если виновны вы, то и я тоже.

Если военный суд не согласится с вашими аргументами, другие флотские начальники, может, и соскочат с крючка, но мы-то с вами точно будем болтаться на рее. На суде вы едва ли сможете представить все в выгодном свете. Что же касается офицеров и команд, принявших вашу сторону, то невыполнение приказов сделает их либо предателями, либо героями — все будет зависеть от того, какой человек займет императорский трон.

— У меня никогда не было такого намерения, — повторил Марэ, обращаясь как бы к самому себе. Повернувшись вместе с креслом, он оказался лицом к Стоуну, который безучастно наблюдал за всей беседой, не произнося ни слова. Сергей порой даже забывал про его присутствие — но только порой.

— Пока идет война, истины не существует, — тихо сказал Стоун.