Алексей Гравицкий - В зоне тумана

С каруселью, если опустить умные потуги объяснить с помощью науки, все просто. Крутится себе такой вихрик. Тихо, мирно, незаметно. Крутится, пока в него не попадет что-то живое. А вот тогда он почему-то набирает силу, раскручивается с неимоверной скоростью и поднимает тело жертвы в воздух. Если ты не попал в эпицентр карусели - считай, повезло. Кости, конечно, переломаешь, зато есть шанс остаться живым. Если засосало в середину вихря - все, пиши пропало. Карусель может не просто раскрутить, она может не хуже мясорубки на части разорвать.

И болтики в нее швырять бесполезно. Реагирует только на живое. Чувствует, что ли? Иногда мне кажется, что зона и ее аномалии живые. Что в некотором смысле они разумны. Не знаю, сами аномалии или зона в целом, но какой-то разум в этом присутствует.

Воронка карусели не стояла на месте. Она двигалась. И, по счастью, не в мою сторону. С замиранием я наблюдал, как мини-торнадо пересекает мой путь, уходит левее.

В глотке пересохло. Я судорожно сглотнул, но слюны, кажется, не осталось. Ноги отказывались двигаться. Так и стоял, как громом пораженный. Мне было не просто страшно, а жутко до икоты. И вовсе не от карусели, видел я их на своем веку. И как в них попадают, видел. И что от попавшего в нее остается, тоже наблюдал. Зрелище малоприятное, но не смертельное. Пугало другое - само наличие карусели в тумане.

С самого начала блуждания в этой белесой беспросветной дряни я принял на веру, как постулат, как догму, что аномалий и мутантов тут нет. Сам туман пугал и создавал проблемы, Кабан со своей кодлой создавал проблемы. Но от иных проявлений зоны, казалось, мы избавлены. Сейчас выяснилось, что это лишь самообман.

Зона здесь была полноценной, только скрытой от глаз непонятным туманом, а значит, еще опаснее. А я, наивный кретин, поверил, что здесь нет привычной опасности. Господи, как угораздило не нарваться только? Как удалось? Это ж какое везение надо иметь. Если пруха - штука лимитированная, то я, наверное, свой лимит на год вперед исчерпал.

И не я один. Знал бы Кабан, на что может нарваться, наверное, не бегал бы даже за мной. Даже ради денег и спасения жизни. Умереть ведь тоже можно по-разному. У зоны гуманных способов не бывает. Так что, всегда лучше на пулю нарваться.

- Спасибо, - тихо произнес я.

К кому обращался? К богу? Никогда в него не верил. К аномалии? Глупо. К зоне? Я прислушался. Ответа не последовало. Все то же самое, что и раньше. Влажная тишина. Туман. Всей разницы только вернувшееся ощущение опасности.

Не расслабляйся!

Всматриваясь и вслушиваясь в окружающую реальность, я неспешно пошел дальше. Положение складывалось двоякое. С одной стороны, кто предупрежден, тот вооружен. Я знаю, чего ждать от зоны, другие - нет. Значит, они скорее нарвутся на неприятности. С другой стороны, я со своим знанием теперь не побегу. Никогда, ни за какие коврижки. Разве что крыша от страха съедет. А Кабану никто не мешает двигаться с любой удобной скоростью. И тут он в выигрыше. Он о наличии аномалий в аномальном тумане не догадывается.

Страусовая политика: не видно - не страшно. Жаль, я не могу подойти к Ваське и рассказать, чем он рискует. Хотя Кабан отморозок. Даже если будет знать, не факт, что начнет осторожничать.

Стоп. Кажется, я увлекся и утопал слишком далеко. Закопошилась мысль, а вдруг как я опять сейчас начну ходить на одном месте, пока не добреду до какой-нибудь несуществующей избушки на курьих ножках с несуществующей бабой-ягой внутри. Я поспешил отогнать поганую мыслишку. Не о том надо думать.

Хлюпика надо найти. Причем искать придется ощупью. Не звать же его в сложившейся ситуации. А то так недолго и товарищей накликать, которые мне совсем не товарищи.

Я забрал в сторону, развернулся на сто восемьдесят и пошел обратно. Не покидало ощущение дежа вю. Только если в прошлый раз я орал и меня нашли, то сейчас я нем как рыба, и хрен меня кто найдет в случае чего.

По счастью, ощущение уже виденного осталось на уровне ощущений. Еще пара десятков шагов - и впереди возникли неподвижные пятна. Тени. Рядом трепыхалось пламя. Теперь каждый шаг я делал особенно тщательно, взвешенно. Если мои предположения верны, то с Хлюпиком остался кто-то один. И я захожу сейчас со спины.

Расчет оказался верным. Это стало ясно уже через несколько шагов. Костер понемногу издыхал. Хлюпик лежал рядом с ним на боку. Рожа у него была страдальческая. В паре шагов от Хлюпика сидел, подложив рюкзак под зад, Снейк. Викинг, кажется, смотрел только на пленника, и больше его ничего не волновало. Впрочем, судя по его неподвижности, его и пленник-то не шибко волновал.

Чуть позади него мертвой грудой остались сваленные рюкзаки и лишнее оружие. Ближе ко мне, очень удобно привалившись к куче, стоял «калаш». Хлюпиков кажется. Сердце забилось чаще. Стараясь не издать ни единого лишнего звука, я крадучись двинулся к куче снаряги.

Шаг, еще шаг. Только тихо. Вздрогнул заметивший меня Хлюпик. Я остановился и поднес палец к губам. Как будто он мог что-то сказать с кляпом в глотке.

Еще шаг. Хлюпик скосил взгляд на Снейка, и в глазах его метнулась паника. Связанный посмотрел на меня с такой непередаваемой тоской, словно случилось непоправимое. Неужто Снейк меня заметил? Если судить по глазам Хлюпика, то я готов был в этом поклясться. Но белобрысый бородач сидел неподвижно, как ни в чем не бывало.

От груды снаряги меня отделяли всего несколько шагов. Наплевав на осторожность, я быстро преодолел расстояние и схватил автомат.

С «Калашниковым» я почувствовал себя значительно спокойнее, хотя сердце по-прежнему громыхало, норовя выскочить из груди любым удобным способом, например, через горло.

Адреналин, однако. Не верьте тому, кто скажет, что в зоне не страшно. Здесь страшно всегда. Особенно когда к самой зоне добавляются люди. А тот, кому не страшно, либо дурак, либо бравирует. Дураки долго не живут. Бравада никого до хорошего не доводила.

Я вскинул «калаш» и, уже не таясь, щелкнул предохранителем. Ствол автомата глядел в спину бородатого. Снейк по-прежнему не шевелился, хотя теперь уже ежу было понятно, что мое присутствие для него не секрет.

- Встань, - хрипло приказал я.

- Бери то, за чем пришел, и уходи, - тихо произнес он, не двигаясь с места.

Снейк по-прежнему сидел на рюкзаке, и на коленях у него покоился автомат, которым он отчего-то так и не воспользовался.

- Встань, - повторил я. - Оружие на землю, руки на затылок. И не вздумай дернуться. Одно движение и я стреляю.

Бородач тяжело вздохнул. Рука подняла автомат. Я почувствовал, как палец на спусковом крючке становится влажным. Но опасения были напрасными. Снейк неторопливо выставил вперед руку с автоматом и опустил оружие на землю. Затем встал и повернулся ко мне.