Роман Куликов - Связанные зоной

Алексей рассказал ему все, что узнал об артефакте от хирурга в больнице.

Наромышев выслушал и покачал головой:

— Н-да, ситуация... Получается, я вам с Серегой, сам того не желая, солидную такую свинью подложил. И что теперь делать?

— Что делать, что делать?.. — Алексей на минуту задумался, потом посмотрел на товарища: — Серегу из Зоны вытаскивать... Только его еще там найти надо. — Он тоскливо посмотрел в окно на затянутое серыми тучами небо и подумал, что все происходящее похоже на дурной сон, который никак не отпустит.

— Давай я найму десяток сталкеров, чтобы они его нашли? — предложил Степан.

— Нет, Стёп. Мы должны сами пойти. Мало ли что у них там выйдет, а ведь все раны Сережкины на Сашке отражаются. Да и все наши тропы и схроны никто лучше нас не знает, а Серега наверняка ими пользуется.

— Леш... — Наромышев нерешительно посмотрел на Алексея, и тот сразу все понял: не пойдет. — Я, конечно, не отрицаю, что отчасти в случившемся есть и моя вина, но я же не знал, что это артефакт! Думал, просто прикольный камень, сувениры вам подогнал... Леш, у меня на следующей неделе крупная сделка с германскими поставщиками, я ее два месяца добивался, наконец договорились. А бюргеры, они знаешь какие — сейчас не подпишем договор, второй раз даже не посмотрят в мою сторону. Понимаешь...

— Понимаю, — с холодком сказал Алексей.

— Ты в бутылку не лезь. Я действительно не могу! Тут не только мои деньги... Серьезные люди замешаны. Если прокачу их — сразу выпишут мне билет в один конец на деревянном транспорте.

— Да, Стёп, я понимаю...

Наромышев налил и выпил еще водки. Кожевников не стал. Задумался о чем-то, потом поднял взгляд на друга и спросил:

— С экипировкой хоть поможешь?

— Само собой, даже разговор не веди! Получишь все самое лучшее!

Днем неугомонный Мякишев был замечен прогуливающимся по городку. Художник посетил все местные достопримечательности и возвратился в отель лишь ближе к вечеру. В холле он неожиданно встретил Геннадия и Виктора. Те явно ждали его, были на удивление собранны и абсолютно трезвы.

— Мы готовы работать, — без обиняков сказал Геннадий. — Можем подняться к вам и обсудить детали?

— Ну к чему этот официоз, ребята? — Леонид раскрыл объятия вчерашним собутыльникам. — Конечно, пойдемте ко мне, хорошим людям всегда есть о чем поговорить!

Полуобняв обоих за плечи, художник увлек их по коридору к своему номеру, на ходу делясь впечатлениями о городе. Минут через двадцать из номера господина Мякишева поступил звонок с требованием принести пару бутылок водки и поднос горячих закусок. Среди ночи нестройный хор мужских голосов душевно выводил «Сталкер, жизнь загубил ты свою», а ближе к утру можно было видеть, как трое перепивших постояльцев, обнявшись и поддерживая друг друга, медленно бредут куда-то по темному коридору.

Утром, пока Геннадий с Виктором отсыпались в отдельном номере, любезно оплаченном «другом Леней», Мякишев, забрав у сонного дежурного адресную книгу, отправился уточнить условия и стоимость официальной экскурсии «по границам территорий с аномальными новообразованиями», предлагаемой военными и Центром исследования Зоны. Немногим позже он посетил полуофициальный музей клана «Долг», где в огромных стеклянных баках, наполненных спецсоставом, плавали останки самых разных мутантов, добытых «долговцами» за много лет патрулирования Зоны. Там же Леонид сделал пожертвование в дело борьбы за чистоту природы от губительных мутаций, за что удостоился обеда с двумя влиятельными людьми из «Долга».

Ближе к вечеру обаятельный Мякишев легко сломил желание Геннадия и Виктора обсудить детали предстоящего похода, выдал им аванс за «вынужденный простой» и повез их с собой в один из самых дорогих ресторанов города.

Следующие три дня прошли по тому же сценарию, с той лишь разницей, что Леонид успел завести знакомства еще в нескольких кланах, а по вечерам дирижировал застольем, в котором принимали участие уже десятки человек. Бездонный кошелек и легкость в общении творили чудеса: найти проводника Мякишев мог теперь, не покидая номера. Более того, чуть ли не впервые за все время существования подпольного туристического бизнеса сталкеры-одиночки сами начали приходить в отель и предлагать потенциальному клиенту свои услуги.

Но в Зону художник, о котором уже немалая доля жителей городка хоть что-то да слышала, все никак не отправлялся. Это даже породило небольшую волну сплетен.

Во время очередного застолья, умудрившись остаться почти трезвым, Геннадий сумел увести «друга Леню» покурить и потребовал объяснений.

— Лень, ты пойми правильно. Мужик ты хороший, но твое поведение нам кажется странным. Мы с Витей не пошлые мародеры, мы можем сводить тебя куда надо и отработать все деньги. Ты только скажи, куда хочешь сходить, будешь ли охотиться, сколько планируешь потратить времени и денег. А дальше мы тебе обеспечим сафари по полной программе.

— Гена, ты самый лучший сталкер! — Основательно подпивший художник отсалютовал собутыльнику сигаретой.

— Леня, ты не понял. Мы не хотим получать деньги непонятно за что. Неправильно это. Нехорошо. Если мы тебя чем-то не устраиваем — скажи. Поможем найти нужного человечка. Снаряжение достанем. Маршрут проложим: у Витьки карты аномалий — самый свежак. А то в городе уже начали поговаривать, что мы тебя специально на деньги разводим. Даже кличку тебе уже придумали, хоть ты еще никуда и не ходил, — Мякиш.

— Ой да ладно, — развязно махнул рукой Леонид. — Меня в детстве все так звали. ,

— Леня, нехорошо, когда к человеку кличка прилипает до первой ходки. Неправильно. Плохая примета. Если ты хочешь туда, значит, надо браться за дело. А если ты уже передумал — прекрати нам с Витьком деньги по утрам совать! — Тут Геннадий вытащил из кармана папиросы и тоном ниже проворчал: — Никогда бы не подумал, что смогу такое сказать.

— Завтра! — провозгласил свободный художник. — Завтра будем составлять план похода! А сегодня — гуляем!

* * *

Назавтра они действительно с комфортом устроились в номере Мякишева и больше часа разглядывали карты, обсуждая тонкости выбора маршрута. Леонид сразу сказал, что охотиться не намерен, поскольку терпеть не может насилия, а страдания бедных зверюшек для него — все равно что собственные страдания.

— Лень, но ты же дал денег «Долгу», — неподдельно удивился Виктор, чуть ли не впервые смотревший трезвыми глазами на абсолютно трезвого Мякишева. — Это же первоклассные, отмороженные на всю голову убийцы, которые и маму родную не пощадят, если встретят в Зоне.

— Они вообще сперва стреляют во все, что шевелится, а только потом думают, — презрительно добавил Геннадий.