Эльхан Аскеров - Война морей

Повернув голову, Бо нашёл противника взглядом, и Ли понял, что этот бой действительно будет идти до смерти. Столько злости, ненависти и ярости было в этом взгляде. Бо ненавидел его. Ненавидел лютой, страшной ненавистью только потому, что он, мут, осмелился стать быстрее, сильнее него, чистого. Он не упал на колени, прося пощады, и не поспешил умереть на потеху толпе. Он осмелился драться и смог противопоставить чистому свою силу. Силу мута.

Медленно поднявшись, Бо всем телом развернулся к Ли и, проведя ребром ладони перед горлом, прохрипел:

– Вот теперь я буду убивать тебя медленно, мут. Очень медленно.

– Попробуй, – презрительно фыркнул Ли, сознательно провоцируя противника.

Зарычав не хуже взбешенного бульшарка, Бо сжал кулаки и решительным шагом двинулся к Ли. Бросаться в атаку сломя голову он не решился. Подпустив противника на расстояние удара, Ли сделал длинный шаг в сторону и, не давая противнику времени опомниться, нанёс удар кулаком в основание ушной раковины, сразу за нижней челюстью.

Охнув от неожиданности, Бо покачнулся и растерянно затряс головой. Не останавливаясь, Ли сделал оборот вокруг своей оси и тут же нанёс удар сложенными в щепоть пальцами в ту же точку, но уже с другой стороны. Заставив Бо на несколько секунд потерять ориентацию в пространстве, Ли продолжил движение и, крутнувшись ещё раз, нанёс третий удар, припадая на одно колено.

Вложив в удар инерцию тела, скорость движения и собственную силу, Ли нанёс удар, от которого тяжёлое тело Бо просто подбросило. Ноги гиганта, наклонившегося вперёд, просто подлетели в воздух и откинулись назад, после чего огромный боец рухнул на песок ничком. Ли едва успел вывернуться из-под тяжёлого тела.

Отскочив в сторону, Ли замер, не сводя глаз с лежащего противника. Бо в очередной раз попытался подняться, но сломанная лобковая кость заставила его согнуться от боли пополам. Уперевшись руками в песок, Бо со стоном заставил себя подняться и, выпрямившись, поднял сжатые кулаки.

– Иди сюда, мразь, – прохрипел он срывающимся от боли голосом.

– Уже иду, – жёстко усмехнулся Ли и, резко оттолкнувшись, прыгнул вперёд.

Нанеся четыре быстрых удара в голову и грудь, Ли подпрыгнул и ударил коленом в подбородок, заставляя противника запрокинуть голову. В ту же секунду, изогнувшись в воздухе самым неимоверным образом, он нанёс удар ребром ладони в кадык.

Захрипев, Бо начал медленно заваливаться на спину, но Ли продолжал двигаться и, не давая ему упасть, подставил колено под бычью шею противника, одновременно нанося удар локтем в переносицу. Тонкая кость, сломавшись, пронзила мозг гиганта. На песок упало уже мёртвое тело.

Крики, которыми бандиты поддерживали своего бойца, неожиданно стихли, и в распадке наступила мёртвая тишина, нарушаемая только треском горящих дров. Мрачно посмотрев на мёртвого противника, Ли вздохнул и не спеша двинулся по проходу в сторону, где сидел главарь.

Не доходя до деревянной загородки, в которой тот сидел, Ли остановился и, помолчав, спросил:

– Теперь, я могу уйти? Ты дал слово.

– Верно. Дал. Но куда же ты пойдёшь на ночь глядя? Переночуй в лагере, отдохни, а утром уйдёшь, – усмехнулся главарь своей жуткой усмешкой, и в ту же секунду на голову Ли обрушилась ночь.

Очнулся он от резкой боли в области шеи. Туда, где кожа была нежнее всего, кто-то старательно прижимал горящую головню. Ещё не открыв глаз, Ли услышал запах горелого дерева и опалённой плоти. Дёрнувшись, он попытался отодвинуться от головни и тут же понял, что связан по рукам и ногам. Не открывая глаз, он осторожно пошевелил запястьями и понял, что связали его надёжно.

– Очухался. Я же говорил, шериф, горящая головня приводит в чувство не хуже ведра воды, – услышал он голос и осторожно открыл глаза.

Рядом с ним, на корточках, сидел всё тот же Чак, держа в руке горящую палку.

– Я же тебе сказал, парень. Я к оленю вплотную подбираюсь, – усмехнулся он, обращаясь к Ли.

От этой усмешки его борода словно раскололась надвое, обнажив ряд коричневых зубов. Медленно повернув голову, Ли посмотрел на сидящего рядом охотника и негромко ответил:

– Я должен был догадаться, что это ты. – Повернувшись, он нашёл взглядом главаря и, презрительно скривившись, спросил: – Это и есть твоё исполнение обещания?

– Неужели ты всерьёз подумал, что я выпущу из своего лагеря такого зверя, как ты, хранитель? Удивлён? Напрасно. Я понял, кто ты, сразу, как только увидел, как ты дерёшься. Только один мут в этой пустыне мог побить Бо Деревяшку в честном бою. Хранитель долины. Я долго собирал знания о тебе. Очень долго. У каждого кочевника, у каждого вонючего огородника я спрашивал только о тебе. И как видишь, это было не напрасно.

– Столько усилий, и всё только ради одного мута? – усмехнулся в ответ Ли. – А ты уверен, что не ошибся? Хранитель долины ездит на вездеходе с пулемётом, а я пришёл сюда пешком. Рядом с ним всегда находится огромная черная кошка, а я один. Как насчёт этого?

– Не держи меня за идиота, мут, – фыркнул в ответ шериф. – У твоей кошки появились котята, и она не отходит от них. А машина… Ты наверняка спрятал её где-то в пустыне. Что молчишь? Пытаешься понять, откуда мне известно про котят? Отвечу. Их видели кочевники. А то, что знали кочевники, известно мне. Трудно молчать, когда твоего ребёнка собираются разорвать мотоциклами пополам. Верно?

– И зачем тебе всё это? – мрачно спросил Ли. – Люди в долине хотят только одного. Жить своей жизнью и забыть о войне. Никто из них и понятия не имеет о вашем существовании. Чего ты добиваешься?

– Эй! Повежливее, – рыкнул в ответ Чак, ткнув своим факелом в сторону Ли.

Недолго думая, Ли извернулся на спине и, сжав зубы, чтобы не застонать от резкой головной боли, пнул связанными ногами Чака в лицо. Отлетев в сторону, бородатый охотник рухнул на спину, неловко взмахнув руками. От этого жеста факел в его руке вспыхнул, и разлетевшиеся искры подожгли ему бороду.

Взвыв, Чак принялся молотить себя по груди и лицу руками, пытаясь сбить пламя. Один из сидевших неподалёку бандитов развернул одеяло и, накрыв им голову охотника, принялся хлопать его по лицу, гася пламя. Подождав несколько минут, он сдёрнул одеяло с головы Чака и, посмотрев на него, не удержался от хохота.

Пышная борода охотника была сильно повреждена огнём. В итоге от благообразной растительности на лице охотника остались жалкие клочки, торчащие в разные стороны, как взъерошенные перья у ободранного петуха. Вскочив на ноги, Чак передёрнул затвор своего дробовика и, шагнув к лежащему Ли, визгливо покричал:

– Ну, молись, животное!

В ту же секунду раздался выстрел, и пуля ударила у ног охотника.