Леонид Сурженко - Темень

- Видал, как оно вышло… Ты Зону здешнюю знаешь?

Я отрицательно покачал головой.

- Ну, ты ж сталкер, малой?

Я опять покачал головой.

- Я не сталкер. Я так… Немного по Зоне шарился. Здесь я вообще никогда не был…

Змей помолчал, потом как-то очень жёстко сказал, крепко сжав моё плечо:

- Значит, так, малой. Ты теперь пацанов поведёшь. Доля Уха – твоя. Место тебе на PDA покажу. По карте разберёшься?

Я пожал плечами. Не хотелось мне никого никуда вести. И, тем более, брать на себя какие-то обязательства.

- Разберёшься. Только помни: без фокусов. Сделаешь работу, не пожалеешь. Понял?

Мне вовсе не улыбалось загрызаться со Змеем, но другого случая не представится. Я подавил предательскую дрожь, и возможно более твёрдым голосом объявил:

- У меня два условия.

Змей с интересом взглянул в мою сторону. Его хищные голубые глаза прищурились, в них застыли острые льдинки.

- Ну?

Я выровнял дыхание и продолжил:

- Первое. Я должен знать, куда и зачем мы идём. Само собой, слушаться меня должны все и беспрекословно. Это первое…

Змей хмыкнул:

- Я думал, что это оба…

- Второе… - продолжил я, не обращая на его иронию внимания: - Мастёвый сейчас же отвозит Саньку домой. Иначе я с места не двинусь.

Змей молчал. Он смотрел мне прямо в глаза – и выдержать этот ледяной взгляд было нелегко. Но я видел не его глаза. Передо мной стояли глаза Саньки – мягкие зеленовато-серые, глубокие и милые Санькины глаза. Санька верил мне, и я готов был на всё, чтобы вырвать его из беды.

- Да ты наглеешь, пацан…- медленно процедил Змей: - не боишься, что мы тебе сейчас кости переломаем, да подыхать тут бросим?

- Ты Зоны не знаешь, Змей. И пацаны твои тоже. Я же вижу. Ты и сто метров не пройдёшь тут.

- Так прошёл же! – оскалился Змей.

- Не ты прошёл. Тебя Ухо протащил. Ты хоть видел, сколько мы всякой дряни минули? Видать, и не заметил ничего. Для тебя ж аномалия – это когда светится что-то, или крутит, или гудит… Так вот, знай – если ты такое увидишь, ты уже – труп.

- А если я сейчас назад вернусь – по тому же маршруту… Возьму другого сталкера… А ты – подохнешь здесь. Как тебе такое?

- Не вернёшься. Даже если след в след идти. Тут никто той же дорогой не возвращается. Да ты и сам это знаешь, так? Думай, Змей.

Змей отвёл глаза. Думал недолго. И снова повернулся ко мне:

- Про твоего Саньку я ничего не знаю. Так что сам разбирайся. Могу только нашему приятелю сказать, что работу ты выполняешь.

- Змей, неважно, знаешь или нет. Ты для Мастёвого – авторитет, так ведь? Просто скажи, чтоб малого домой отвёз. Иначе, мол, Птица вести не будет. Да, и про сталкера вашего напомни. Сговорчивее будет… А когда малой дома будет, пусть его мать – её Верой зовут – мне отзвонится. Тогда я тебя доведу куда надо. И назад тоже. Других вариантов нет.

Змей вскочил на ноги.

- Борзеешь ты на глазах, малой. «Вариантов нет», говоришь?

Я как можно спокойнее повторил:

- Неа. – и добавил: - слышь, а чего вы вообще меня взяли?

Змей на секунду вроде как растерялся. Но тут же бойко ответил:

- Так вот на такой случай и взяли…

- А что, поопытней сталкеров не нашлось? – наглел я.

- Времени искать не было. У тебя всё?

- Вроде всё.

- Ну, так веди!

Я протянул ему мобилу с набранным номером Мастёвого:

- Ну, так звони…

Синяк подыхал с тоски. Сидеть в комнате, ждать неведомо чего, да ещё сторожить какого-то малолетку – в его планы это не входило. Он давно торчал бы в пивнушке, к этому времени уже снял бы себе тёлку и… И. Пока никакого «И» не предвидится. Пока придётся сидеть тут. А всё из-за Мастёвого. Ладно, нужно тебе – сам и сиди. Нет, других припахал…Да на кой хрен ему теперь этот малый сдался? Пацан уже на Зоне, а назад ему пути оттуда не будет. Значит, у них малой, или вовсе нет его – никакой разницы. А тут ещё думай – что и как. Нет, конечно, на хуторе никто их не найдёт. Но что потом? Мастёвого малой видел, его тоже. Дома появится, сразу же сдаст. Вряд ли у него ума хватит молчать… Какие там мозги у этих сопляков. Он намекал Мастёвому, что лучше было бы подумать, куда деть этого пацана уже теперь, чтоб не метаться впоследствии… Но Мастёвый только отмахивался от его предложений, как от назойливой мухи. Нет, конечно, он не настаивает, что мелкого нужно обязательно кончать. Можно, к примеру, забросить его в «отселёнку» - сам сдохнет. А если и найдут потом маленький трупик – так кто тут разбирается, отчего да почему? Заблудился да изнемог до смерти. Людей тут мало, места пустынные. Нужно быстрее решать. Итак, полдня уже потеряно…

Синяк мечтательно откинулся на стареньком деревянном стуле, представляя, как он уводит на квартиру очередную шалаву…Но фантазии на долго не хватало. Хотелось действия. Мастёвый подался в город, даже поболтать не с кем. Чем бы заняться?

Окинув взглядом пустую хату, Синяк уставился на дверь, за которой находился их пленник. С мелкого, что ли, постебаться? Это мысль…

Малой всё так же сидел в углу. Может быть, он и поднимался, но ни Синяк, ни Мастёвый этого не заметили. Когда дверь распахнулась, мальчишка испуганно вздрогнул. Ещё бы! С ним тут никто не церемонился. И церемониться не собирался. Синяк подошёл вплотную, наклонился, опершись ладонями о колени, и дохнул пивным перегаром в лицо мальчика:

- Чего уселся?

Малыш смотрел на Синяка не отрываясь. Было в его зелёно-серых глазах что-то завораживающее, нечто, что почему-то только бесило Синяка.

- Почему не убрал в хате? Что, не видишь, что грязно, как в сортире? – надвигалось лицо Синяка. Потом его ладонь захватила подбородок мальчика, вздёрнув его вверх.

- В глаза смотреть… Что, думаешь, мамочка придёт, заберёт тебя? Я теперь – твоя мамочка! Меня слушать, понял? – орал Синяк.

Стоять, наклонившись, было тяжело, и с каждым своим словом Синяк выпрямлялся, не отпуская, однако, подбородок ребёнка. Вскоре малыш стоял навытяжку перед пьяным уголовником, опираясь только на пальцы.

Синяк заводился всё больше. Нет, в этом определённо были свои положительные стороны. Не каждый день ощущаешь себя Богом, который волен карать и миловать. Не каждый день перед тобой трепещут. И упустить такое удовольствие он вовсе не собирался.

Малыш уже почти висел в воздухе. Его шея вытянулась, маечка вылезла из шортиков, обнажив полоску живота. Из глаз выступили слёзы. Но мальчишка молчал, сжав зубы. И это бесило Синяка.

- Чтобы мне через пять минут всё блестело… - рявкнул он: - пол вымой! Время пошло!

Синяк недавно отслужил. В родном строительном батальоне. «Косить» не имело смысла – пошёл бы на зону. Военком «предложил вариант». Армейская жизнь не пошла впрок Синяку, зато сделала его ещё злее. И изобретательнее.