Леонид Андронов - Принц из ниоткуда. Книга 1

– Да! – пронеслось над стотысячной толпой.

– Странно, не слышу энтузиазма в ваших голосах.

– Да!!! – заверещали все вокруг с еще большим усердием.

– Что? – он приложил ладонь к уху.

– Да! – с остервенением выдохнула толпа так, что его велосипед подбросило метров на десять вверх.

– Что вы орете, как блаженные? – проворчал он, спускаясь. – Что я, глухой что ли?

– Да, – заорали некоторые.

– А вы сейчас договоритесь. Я вас выведу отсюда, – он погрозил в толпу своим крючковатым пальцем. – Сейчас я зачитаю праздничную речь, по поводу открытия карнавала, а так же отчет за прошедший год, что бы вы знали, что я не зря для вас старался, – провозгласил он.

– Карнавал давай, – прокричали самые неугомонные.

– Всему своё время, – он встал на руль, выпрямился и полез во внутренний карман своего фрака и достал оттуда свиток.

Но взял он его не очень ловко (ловко он видимо и не собирался), что свиток развернулся длиннющей лентой, конец которой оказался прямо над нашими головами. Все кто мог, запрыгали, пытаясь достать его рукой.

– Попрошу не мешать, – деловито заметил Левинс Мунк.

– Карнавал хотим! – закричал кто-то.

– После доклада, – Мунк поднял указательный палец, – после доклада.

– Нет. Сейчас!

– Что вы такие нетерпеливые. Всё вам будет. Хорошо, я постараюсь покороче, – он уткнулся в свою речь и что-то невнятно забормотал.

– Карнавал! – орали в толпе. Он не реагировал.

– Быстрее! – доносилось из толпы.

Я вдруг заметил, что Лира тоже кричит. Я повернулся к ней. Она очарованно следила снизу за разыгрывающимся действием.

– Тебе видно? – спросил я.

– Не очень, – призналась она, продолжая смотреть вверх, приподнимаясь на задних лапах, чтобы хоть что-то увидеть.

– Давай я посажу тебя на плечо, – предложил я. Она взглянула на меня.

– Давай.

Я присел, не решаясь брать её руками и садить на плечо сам. Она ловко запрыгнула на меня, и я поднялся. Левинс Мунк не прочитал ещё и седьмой части своей речи.

– Сейчас его должны прогнать, – сказала мне Лира

– Давно пора, он уже всем надоел.

– Разве тебе он не нравиться? – удивилась она.

– Мог быть и пооригинальнее.

– Напрасно ты. Осуждать легче всего.

– Может быть, – я пожал плечами. В толпе нашелся мой сторонник.

– Хватит бубнить, Левинс, карнавал давай.

– Молодой человек, будьте скромнее, – отозвался тот.

– Вали отсюда, колченогий дурак, – ответил молодой человек.

– Я ведь волшебник, – таинственно сообщил Левинс, – я превращу тебя в камень, и ты больше никогда уже не сможешь так жизнерадостно кричать на меня.

– Хватит тянуть! – заорали все. Он оглядел толпу.

– Вы что, меня прогоняете? – голос его зазвучал неуверенно.

– Да! – загудела толпа.

– Ах, так! – он снова полез в карман и вытащил из него большой воздушный шар. В другой руке у него оказалась иголка. Левинс Мунк хитро прищурился и проткнул свой шар. Раздался взрыв. Толпа обмерла. На месте распорядителя и его велосипеда образовалось розовое облако, из которого посыпались разноцветные блестки.

Люди стали ловить их. Я вдруг поймал себя на мысли, что тоже хочу их поймать.

– Лови, лови их, – с азартом закричала Лира, сама пытаясь достать их лапой. – И загадывай желание.

– А что должно случиться?

– Ты поймал?

– Да, – я показал ей зажатый кулак.

– Загадал желание?

– Ну…

– Лови дальше.

– А с этой что делать? – спросил я, раскрывая ладонь. На ней ничего не оказалось. Я пожал плечами.

Едва только дождь из розового облака закончился, мы услышали звуки, чем-то напоминающие громовые раскаты.

– Что это? Звук шел из-под земли, постоянно нарастая.

– Музыка, – Лира вытянула голову и стала смотреть в начало улицы. Оттуда двигалось что-то очень массивное, приводя толпу в неудержимый восторг. Я тоже стал смотреть туда же.

Над толпой грузно и не спеша, широко размахивая веслами, на всех парусах двигался большой корабль. По палубе сновали пираты, сверкая широкими мечами. На борту стоял капитал, опираясь одной ногой на маленькую пушку. Он смотрел на нас страшными-престрашными глазами и зловеще хохотал.

– Ага! – прорычал он и поднес горящий фитиль к пушке. Она раздулась, готовясь к плевку, и бойко ухнув, выстрелила в нас разноцветными воздушными шарами.

Восторгу не было границ. Пират выстрелил еще раз. Мы приготовились ловить шары, но нас обдало потоком воды, что вызвало ещё больший восторг.

– Кхе, кхе, – прокрякал капитан и поехал дальше.

За кораблем на цепи тащился остров с одной единственной пальмой, вокруг которой бегал человек, пытаясь увернуться от наскоков акул, которые преследовали остров и, заливаясь, тявкали на беднягу.

Иногда они отвлекались, спускались к толпе и проносились над ней, безумно клацая челюстями. Народ дружно приседал, и, избежав мнимой опасности, жутко радовался.

– Фейерверк тоже будет? – спросил я Лиру после очередного налета.

– Конечно!

– Принцесса сейчас здесь?

– Она на правительственной трибуне. Вон там, – она показала через улицу на возвышение около высотного здания.

– Будет хоть о чем поговорить.

– Не зря же я тебя сюда вела.

– Предусмотрительная ты моя.

Сзади меня толкнули. Я обернулся. Хорошо одетый сосискообразный весьма представительного вида вызывающе посмотрел на меня.

– Осторожно, – как можно спокойнее сказал я.

Он пренебрежительно фыркнул. Лира выглянула из-за меня и коротко взглянула на него, он стушевался и отошел.

– Знай наших, – улыбнулся я.

– Наших, – поправила Лира. Сзади опять зашевелились. Я обернулся и увидел торговца сосисками.

– Вот как! – я повернул голову к своей спутнице, – ничего значит, не едите, а это что, по-твоему?

– А, это, – протянула она. – Это же для примитивных, и для слуг. Они не могут конденсировать энергию в чистом виде. Я недовольно высунул язык.

– А я могу. Значит я не примитивный.

– Ты вообще не от мира сего, – отмахнулась она. Я вдруг задумался.

– А из чего сосиски сделаны?

– Синтезированные белки, – равнодушно ответила она.

Я заколебался. Только увидев их, во мне сейчас же возникло четко определенное желание съесть парочку, но теперь меня давил груз сомнений.

– Ты пробовала? – спросил я.

– Зачем?

Наконец, научный интерес и любопытство естествоиспытателя пересилили во мне доводы инстинкта самосохранения, и я заставил Лиру купить мне одну.

Она вытащила неизвестно откуда кредитку и с брезгливым видом отдала её мне. Я взял её в руки. Где-то глубоко, глубоко во мне всколыхнулись неясные мысли о возможностях, которые дает эта пластиковая штучка, но Лира сидела у меня на плече, как попугай у Флинта, и могла в любой момент оторвать мне не только ухо, но и вообще лишить меня элементарной наружной привлекательности.