Михаил Белозеров - Черные ангелы

Мирон открыл складной нож и подошел к ней.

— Не надо… — попросил я, схватив его за руку.

— Ты знаешь, что они с нашими делают?

— Нет, — признался я, полагая, что он этим и ограничится.

— Находят подходящие планеты и оккупируют.

— Не может быть, — сказал я, вспомнив, как дрался с черными жуками. — Они слишком слабы и нежны для этого.

Он покачал головой. Его глаза сделались больными, словно у голодного зверя.

— Они лишают нас человеческих качеств, делают насекомыми — тупыми, безмозглыми.

Я не успел возразить. Да и что было возражать. Похоже, он был прав.

— Не хочешь эту?! — он повернулся со злым выражением на лице и резанул сверху донизу куколку, висящую рядом.

Во все сторону брызнула кровь. Я отпрянул. На пол вывалились внутренности. Конечности застряли в оболочке. Куколка сразу стала походить на сморщенный воздушный шар.

— Их надо всех!.. — с этими словами Мирон стал кромсать и резать.

Запахло, как на бойне. Я попытался его остановить, обхватив сзади, но он оказался очень сильным, и с минуту мы боролись, натыкаясь и обрывая куколки.

Наконец он успокоился, тяжело дыша.

— Отпусти… — попросил.

— Это черные люди… — попытался я ему объяснить. Не знаю, понял ли он меня? — Мы уходим, мы уходим… — прошептал я, улыбаясь Ляшовой и пятясь, — уходим…

Признаться, мне было не по себе. Я только сейчас осознал, что база полна людей, выкраденных с Земли. То, что их переделали в жуков, лично для меня ничего не значило. Может быть, я просто не понимал проблемы?

В этот момент где-то в глубине станции появились странные звуки. Такие звуки предшествовали драке с черными ангелами на Ипподромным мостике и посещение шифоньера в Конногвардейском переулке. Несомненно, это были звуки копыт. К тому же ожил лифт. Надо было убираться. Вдруг раздался громкий крик и словно что-то упало — большое и тяжелое. Мирон оглянулся и со страшным лицом побежал впереди меня. Мы застали следующую картину. На решетчатом полу лежал Лука, а черный ангел, у которого на спине как-то нелепо торчали мягкими, белые крылья, душил его. Из разорванного хитинового покрова, застрявшего на теле ангела, вперемешку с кровью вытекала черная жидкость. Жидкий хитин быстро твердел на воздухе.

Мирон сшиб черного ангела ударом ножа. Но даже после этого они боролись, катаясь и оставляя кровавые следы на полу под куколками. Наверное, это оказался очень сильный ангел, потому что Мирон никак не мог справиться с ним, а мне не удавалось к ним подобраться, и только когда они выкатились в проход между секциями, я изо всех сил ударил ногой ангела по голове. Ангел издал странный звук: 'Ух! и сник. Мирон тут же свернул ему шею. Люся оказалась рядом. В глазах ее застыл ужас. У черного ангела были слишком жалкий вид, чтобы воспринимать его в качестве серьезного противника — тонкие, изящные ручки и длинная шея. Видно, отчаяние придало ему силы. А Мирон слишком ослаб за эти дни. Он сидел и кашлял, ощупывая горло. Потом полез куда-то под куколки, чтобы отыскать свой нож.

Но и после этого не успокоился. И если Лука просто обрывал и топтал куколок, то Мирон разошелся не на шутку. При этом он умудрялся ловко избегать моих объятий. Наконец-то я загнал его в угловую секцию.

— Пусти! Я их всех… — хрипел Мирон, — я их всех!..

Но не мог сделать и шага. Он явно выдохся, и у него болело ухо, потому что он все чаще держал голову, склонив набок.

— Хватит! — крикнул я. — Сюда жуки едут! Пора уходить!

Это его отрезвило. Он посмотрел на меня, как набедокуривший школьник.

— Тебе мало?.. — спросил он, — нас всех мало?!

— Послушай, — сказал я и подумал, что у него сейчас начнется истерика. — Они просыпаются!

В зале раздавался странный шелест — лопались хитиновые оболочки. Мирон оскалился. Было такое ощущение, что его разум помутился от ярости.

— Надо найти способ взорвать базу, — как можно спокойнее сказал я, и у меня мелькнула совершенно дикая мысль о диске-юле, который остался в мусорном ведре.

— Как?! — воскликнул он. — Голыми руками?

— Помнишь, свой диск? — спросил я.

— Ну? — посмотрел он на меня внимательно и сразу сообразил. — Он у тебя?

— Остался в квартире. Вот, что они искали.

— Кто?

— Хлысты.

— Бессмысленно, — сказал он.

— Но это единственный способ, — сказал я, почему-то подумав о петле времени.

— Что толку! — закричал Мирон. — Это игрушка! У нее не хватит мощности!

— Но надо попробовать!

Он махнул рукой, развернулся и пошел к нашим, не очень интересуясь, последую я ли за ним.

— Они хотели убить меня, — похвастался Лука, когда мы подошли, — но время сдвинулось…

— Что-то я не заметил, — буркнул Мирон, еще больше мрачнея и пряча окровавленный нож в карман.

Казалось, он протрезвел и старается не смотреть на куколок. Одежда обоих была выпачкана красно-черных пятнами, и Мирон брезгливо пялился на свой живот и руки.

— Всего на четверть секунды, но я успел отклониться… — объяснял Лука не без гордости. — Черт!.. А руки у него костлявые, как у смерти!

Мирон коротко хохотнул. Он ему не верил. Признаться, я тоже.

— Жук просто стал вылезать из оболочки, — спокойно сказала Люся. — А он, — она показала на Луку, — испугался.

— Ничего я не испугался! — возмутился Лука. — Сказано, он на меня напал.

— Да, ладно… — махнул рукой Мирон, — он еще не затвердел.

— Ну и бог с ним, — проворчал Лука, отворачиваясь от нас и распростертых тел. — Зато был скользким.

Он хоть и косвенно признал свою неправоту, но все равно не хотел соглашаться.

— Ничего не делать без команды! — Мирон повернулся к нему: — А то накличешь на всех беду!

— Они ведь тоже люди… — укоризненно сказала Люся.

— Защитница нашлась… — поворчал Лука, но не очень грубо.

— Ничего не защитница.

— А может, тебе все-таки кажется, — сказал Лука, не слушая ее. — Может, прошло больше времени. А ты не заметила.

— Чего не заметила? — стал злиться Мирон.

— Временного скачка! — пояснил Лука уперто.

Ему надо было оправдаться в своей трусости и в том, что по его вине куколки стали быстрее просыпаться.

— А… — протянул Мирон. — Тогда я ничего не понимаю. Ты заметил что-нибудь? — спросил он у меня.

— Нет, — сказал я и подумал, что куколки действительно могли быстрее созревать из-за сдвига времени.

— Я тоже.

— А ты?

— И я не заметила, — иронически ответила Люся, намекая, что Лука врет.

Лифт достиг дна колодца. Были слышно, как глубоко внизу открылись двери, и мне снова почудились звуки копыт. К ним добавилось бряцание оружием.

— Вы как хотите, — сказал я, приподнимая астронома, — а я ухожу.

Астроном открыл глаза и что-то промычал. Вид у него был очумелый. Если бы не его гениальные речи, то я бы решил, что передо мной обыкновенный дебил.