Михаил Белозеров - Гибель Марса

Постепенно о нас с Лехой забыли, и мы налегли на жаркое.

Потом появилась высокая и толстая негритянка в оленьих шкурах. Начались экзотические танцы под не менее экзотическую музыку. Вслед за этим принесли большой сосуд, и любой желающий мог кинуть в него объедки. Толстая негритянка перемешивала содержимое сосуда, вынимала содержимое и гадала. При этом она безошибочно угадывала владельца объедок.

-- Я своего будущего не знаю, кроме того, что подохну в одиночестве, как собака, -- сказал с обидой Леха.

Мне стало его жалко. И я налил ему еще. Он выпил и совсем раскис:

-- Я так люблю свою жену...

Стало совсем тоскливо. Я вспомнил Полину Кутепову. Мы прожили семь лет. И у нас была дочь Наташка. Но потом по решению суда я не должен был приближаться к их дому ближе, чем на триста метров. Первые два года я сильно страдал. Особенно скучал по Наташке. А затем свыкся. Человек ко всему привыкает.

Леха размазывал слезы по лицу и вздыхал, как тюлень. Толстая негритянка безраздельно владела вниманием наивных соплеменников. Их вождь Бахагн от нетерпения подпрыгивал на своем троне из оленьих шкур.

Наступила пора делать ноги. Я подхватил Леху под мышки и поволок в темноту. Уж очень быстро он набрался.

Снаружи царствовал ветер. Он прилетал с севера - холодный и дерзкий. Я любил его, как любишь старые воспоминания. Он холодил щеки и залезал за воротник.

-- Привет... -- сказал я, опуская Леху на землю, -- привет, старый бродяга.

Мне показалось, что Леха что-то бормотал. В пьяном состоянии он нес всякую чепуху. Срочно надо было найти аэромобиль комиссара. И ничего, что у нас с Лехой не было ключей -- в чем, в чем, а в технике я разбирался.

-- Вам тоже нравится смотреть на звезды? - спросил кто-то за моей спиной.

Я оглянулся. Это был белый. Среднего роста. В очках и какой-то чокнутый.

-- Я прихожу сюда каждый вечер, когда выпадет первый марсианский снег. Все это... -- он показал на лежащую там в темноте долину. - Все это отражает лунный свет и маленькие зеленые человечки пляшут на льду.

Черт, подумал я, сумасшедший.

-- Вы подумали, что я сумасшедший? - спросил человек, словно угадав мои мысли.

-- Нет, -- соврал я. - Не подумал.

-- Понтегера, -- представился он с легким поклоном и щелкая каблуками.

-- Не понял, -- переспросил я.

Это был не мой день - я плохо соображал. После трех часов полета, водки и всех приключений голова у меня гудела. Но оказывается, приключения еще не кончились.

-- Рем Понтегера, -- повторил он, не отрывая взгляда от долины.

-- Простите... Викентий... Сператов... журналист.

-- Искатель истин?! - то ли спросил, то ли риторически воскликнул Рем Понтегера.

Я промолчал, потому что обычно не представлялся журналистом - если в этом не было надобности. Период, когда я метал икру, рассказывая, какой я умный, давно прошел. Теперь я знал, что жизнь - жестокая штука. Везет в ней не всем. И вел себя скромнее.

-- Пойдемте, -- предложил он, - я кое-что тебе покажу.

Мое секундное замешательство привело его в восторг.

-- Не бойтесь, -- он схватил меня двумя руками за воротник куртки, и я увидел, что глаза у него за стеклами очков светлые, как туман над рекой, и дикие, как у кошки.

-- Я и не боюсь, -- сказал я из вежливости. - Идемте. Но надо взять... -- я осторожно пнул Леху, лежащего на боку, как мешок с картошкой.

Казалось, Понтегера только теперь обратил внимание на Леху. С минуту он сосредоточенно пялился на него.

-- Друг. Круглов, -- представил я Леху.

-- А я знаю, -- ответил Рем Понтегера.

Я не успел спросить, откуда он знает Леху Круглова. Рем Понтегера повернулся и пошел в темноту. Мне осталось только, кряхтя, подхватить друга и последовать за Ремом Понтегера, ориентируясь по едва различимой фигуре, поминутно спотыкаясь о камни и чертыхаясь. Со стороны казармы доносилось хоровое пение.

Внезапно Рем Понтегера остановился, и я с разгона налетел на него.

-- Ужасная привычка переходить на ты, -- извиняясь, Рем Понтегера, ткнул меня пальцем в грудь.

-- Ничего... -- сказал я миролюбиво, топчась на месте, -- бывает.

-- Я рад нашему знакомству, -- заметил он.

Меня вдруг осенило. Я едва не уронил мирно посапывающего Леху. Он него несло табаком, кислятиной и еще какими-то козлиными запахами.

-- Послушайте... -- сказал я.

Мы стояли перед чем-то массивным и темным. Потом это массивное и темное вдруг разрезала яркая полоса света. Я зажмурился. Рем Понтегера бесцеремонно подтолкнул меня в спину.

-- Осторожно ступенька...

Я едва не рухнул вниз. Из подвала тянуло сыростью и конюшней. На свету я разглядел, что Рем Понтегера рыжий, как лиса, и волосатый, как енот, -- из-под ворота рубашки торчали густые волосы.

-- Я знал, что ты придешь, -- сказал он, с непонятной тревогой поглядывая вниз.

-- Почему? - спросил я, внимательно смотря под ноги - лестница была крутой и щербатой, словно по ней часто ходили.

Рем Понтегера загадочно улыбнулся.

-- Знал, и все.

-- Послушайте, -- снова сказал я, поправляя Леху на плечах. - А что вы празднуете?

-- Как что? - удивился Рем Понтегера. - Новый год.

-- Какой новый год?

Сердце мое упало куда-то в пятки.

-- Какой, какой?! - удивился Рем Понтегера. - Год бывает только один - новый.

-- Какой именно?! - гнул я свое.

На этот раз Рем Понтегера снизошел до объяснения.

-- Две тысячи сто восемнадцатый.

-- Не может быть... -- осипшим голосом произнес я и едва не уронил Леху.

-- Почему не может быть? - удивился Рем Понтегера. - А какой ты предпочитаешь?

-- По меньшей мере две тысячи сто шестнадцатый. Да и до нового года еще два месяца...

-- А мы празднуем один и тот же год сто двадцать пятый раз.

Я не успел спросить, что это означает. Мы двигались по длинному коридору. С одной стороны он был освещен, с другой - терялся в темноте.

-- Вы говорите загадками, -- сказал я, когда мне надоело считать шаги.

-- Точно так же, как и ты, -- насмешливо парировал Рем Понтегера.

-- Какими? - удивился я.

-- А не ты ли обладаешь способность перемещаться во времени? Тебя здесь все ждали.

-- Кто именно?

-- Ваш комиссар, наши враги, то бишь астросы с черными ангелами, и ваш покорный слуга.

-- А вы при чем?

-- При том, что только при этом сдвиге времени я могу вернуться домой именно в то время, когда я его покинул.

Я все понял. Это была ловушка. Тайна, которую, кроме Лехи знали еще два человека: Люся и Лука. Но Люся осталась на Земле. А вот Лука... И тут меня озарило. Конечно Лука! Кто еще остался на базе в обществе черных ангелов?! После всех приключений и треволнений Лука нас предал. Теперь он наверняка выполняет какое-нибудь задание черных ангелов, то бишь их хозяев - астросов, которые высасывали соки из человечества. Без Луки здесь не обошлось. Черт! И Леха напился. Я попробовал было привести его в чувства и сообщить, что нас выбросило на два года и два месяца в будущее, но он только мычал и нес какую-то ахинею о своей горячо любимой женушке. Послал бог напарника. Надо было срочно убираться из форта, пока мы не остались здесь навечно. Два года назад я тоже думал, что неосознанно влияю на время. Но с тех пор у меня не было случая испытать себя.