Андрей Круз - Эпоха мертвых. Прорыв

- Стволов дам, из сегодняшних трофеев, - быстро вошел я в роль благодетеля. - Дам пять автоматов и три цинка патронов к ним. И по четыре магазина на ствол, пустых. Да, и две двустволки есть, тоже отдам. Только это всей проблемы и навсегда не решит. Я думаю, банда там большая, и если они весь арсенал в колонии под себя взяли, то сила большая может быть. Ты с военными, главное, торопись.

- А они что, тут жить, что ли поселятся? - возразил он, - Мы где, а они где? Чем я их надолго приманю?

- Поменяешь им еды, свежатинки какой, на те же стволы с боеприпасами, - продолжал я втолковывать ему. - И самое главное, если у них командир с башкой, то нападения ждать они не будут. Скорее всего, сами банду накроют. У тех пока опыта немного, одно дело на зоне актив мочить, и другое - воевать. Разные вещи. Там и тут опыт нужен, но очень разный. А потом они его уже наберутся, станет труднее.

- Согласен, - снова хлопнул ладонью по колену Трофимыч. - Стволы когда дашь?

- Дай минут десять, отобрать, а то у нас там все в кучу свалено, и принесу. А лучше пришли к грузовику кого, кому выдать можно.

- Это хорошо, сейчас и пришлю мужиков.

Глаза у Трофимыча загорелись. Много, не много, а все прибыток, крестьянской душе радость. Хоть чего, но дай и на халяву. Ну, я и решил его не расстраивать, хлопнул Леху по плечу, шепнул, в чем дело, и вышел с ним во двор.

- А чего это ты раздачу слонов начал? - спросил Шмель, удивленный моей расточительностью..

- С того, что если тут что организуется, вроде местного варианта государства, то мы сразу в отцах-основателях окажемся, ну и дружественная территория будет. Нам все равно столько не надо, куда нам? Нахапали выше башки. А хорошие отношения многого стоят.

Леха открыл задние двери «буханки», мы забрались в салон, где ничего никто и пальцем не тронул. Как побросали все на пол, так и лежало. Мы отобрали из числа трофеев пять АК-74, затем отобрали пятнадцать магазинов, пустых, из рыжей пластмассы, и три зеленых цинка «пятерки». Отложили и двустволки, что бандиты забрали с убитых мужиков. Тут к грузовику подбежали трое молодых мужиков, один из них совсем еще пацан в армейском камке.

- Сергей? - спросил один из них, со шрамом на щеке. - Нас Трофимыч прислал, стволы взять.

- Оттаскивайте.

Я подал им автоматы, магазины, ружья, зеленые металлические короба с патронами. Пацан в камке сказал, что его у наших машин на пост назначили, и вообще у них караул до утра будет. Вот так, это уже от председателя «Спасибо». Ну и мы в долгу не останемся. Я порылся в сумке, достал ПМ из числа московских, ментовских, неудобно ведь нечищеный дарить. Достал кобуру, с тех же ментов снятую, в ней магазин запасной, и сотню патронов из вскрытого цинка.

Вернулись в дом, поднесли подарок. От пистолета председатель отнекивался, но в при этом в руки его взял сразу, и сразу ремень с кобурой на брюхо нацепил, в процессе высказывания стеснительного протеста. Видать, нравился он себе таким, героическим. И в этот момент я понял, что угадал с подарками, и никто ни единого патрона не сопрет из наших машин. Как понял - не знаю, осенило, и все тут. И председатель в душе расслабился окончательно, осознал, что от нас здесь беды не будет, а то все подозрительно косился на оружие, что мы от себя далеко не убирали.

Засиделись допоздна. Когда разговор зашел о ночлеге, проблем тоже не возникло, нас разобрали по нескольким домам. Нас с Танькой забрала к себе какая-то говорливая тетка, всю дорогу рассказывавшая, как какой-то их сосед приехал из области покусанный, а потом за людьми гонялся по улице, а его все усмирить-уговорить пытались. В конце концов повалили, связали, позвали местного фельдшера, а тот и сказал, что мужик - мертвый.

Тут деревня в панику ударилась, бабки все в церковь кинулись, в соседнее село, что с мужиком делать - никто не знал, лишь на следующий день приехал участковый, рассказал что твориться, и мужика застрелил. Потом еще трое обратились, но с ними проще справились. Так, рассказывая о всех местных происшествиях, постелила нам, и отправила спать.

Проснулись к завтраку. Точнее даже на запах завтрака проснулись, как по будильнику. Тетка, что нас приютила и уложила с Татьяной на широкой пружинной кровати с никелированными спинками, наделала творожников и подала их с черничным вареньем к чаю. Никогда раньше так не завтракал, а вот сейчас очень понравилос, прямо даже не знал, как тетку благодарить.

Пока мылся-брился, пришел Трофимыч, весь важный, с пистолетом на боку. Сказал, что сегодня у нас по плану банный день, а завтра он поедет с нашей колонной, благо если к воякам, то по пути будет. Ну что же, пускай так, заодно и мы к артиллеристам заглянем, пообщаемся.

Затем я пошел к машинам, разобраться в оставшихся трофеях. Возле правления колхоза топтались двое парней с уже нашими «калашами». Лицо одного показалось мне знакомым. Вытянутое такое лицо, из тех, что лошадиными зовут, волосы соломенные, стриженные под расческу, а сам высокий, худой, костлявый, сутулый слегка, мослы широкие. Старый армейский камок на нем и стоптанные, побитые берцы.

Присмотрелся чуть внимательней... ну, точно, Верблюд из второго взвода. Как же его звали... Василием его звали, еще - Васка-Кэмел. Такую погремуху заработал за невероятную выносливость и силу. А еще знаменит был мастерством «продовольственной мародерки». Где не окажется, там какой-то жратвой разживется. А так как здоров был без меры, в редких «кэмелах» как раз и числился, за что и прозван так был, то мог бы с этим самым мешком со жратвой всю Чечню обежать, если бы кто разрешил и через блоки без проблем пропускали. А самая характерная его черта - никогда не сквернословил. Вообще никогда. Даже спорили в свое время, выругается когда-нибудь, или нет? Кто ставил на «выругается», всегда был в пролете.

- Василий, ты что ли? - подошел к нему я.

Он узнал меня сразу, расплылся в улыбке всем своим конопатым лицом.

- Серый! Вот это да!

Обнялись, похлопали друг друга по плечам. Он явно мне обрадовался, аж засиял весь. Васька всегда был еще и добродушным. Затем второго парня представил, Ивана, который пожал мне руку и вежливо отошел в сторонку, чтобы не мешать разговору.

- Василий, ты же вроде не из деревни был? - вспомнив, спросил я.

- Из деревни, я призывался из области, учился в путяге, - отмахнулся Василий. - А так местный я. Это вы нам вчера подкинули?

Он показал свой автомат.

- Мы, - кивнул я, - Ты-то кроме хавчика добыть не можешь ничего, вот и приходится аж из Москвы ездить, о тебе заботиться.

- А за автомат ты о ком позаботился, душегуб? Он, Михал Трофимыч, у нас в роте первый головорез был, даром, что такой интеллигентный. - обратился Васька уже к председателю.