Виктор Ночкин - Череп мутанта

Мы разобрали завал в дверях, ведущих в глубину строения. Сидор с Молчуном пошли проверить нижние этажи, а я с парнем по кличке Зюзя поднялся на крышу. Искали не поодиночке – всеобщее недоверие дошло до того, что сталкеры, не сговариваясь, разбились на пары, чтобы приглядывать друг за другом. Зюзя был самым молодым, пожалуй, помладше меня, совсем пацан – ему стало скучно, и, пока мы поднимались по лестнице, он все бурчал, что никто здесь до нас пару месяцев не ходил, вон пылищи сколько, зря сюда поперлись… Пыли в самом деле на ступенях скопилось порядочно – и никаких отпечатков.

Я помалкивал, мои мысли, честно говоря, занимала не пропажа, а собственные проблемы – благо, их теперь хватало. Еще из головы не шел бандюк на старом клене. Зона учит не удивляться подобным штукам, но все-таки какое-то объяснение должно существовать? А еще слепая собака и ворона на том же дереве. И разряженный дробовик парня – оружие-то Молчун обнаружил в полусотне шагов от дерева. Странно все это, странно…

Но вот мы вышли на крышу. Я уставился в небо – прозрачное, чистейшее небо Зоны. Не совсем голубое, с легким оттенком серого… В Зоне все, куда ни глянь, имеет такой оттенок, мне это как раз и нравится.

– Да вот же он! – закричал вдруг Зюзя. – Гляди! Я опустил глаза – разодранный в клочья рюкзачище Сидора валялся у дальнего угла крыши, вокруг были рассыпаны вещички сталкера: обоймы к ПМ, тряпье, барахлишко. Любой из нас таскает подобный хлам, хотя Сидор был запасливее многих моих знакомых.

Зюзя принялся взволнованно орать, перегнувшись через парапет, его услыхали те, кто копался во дворе, кликнули пострадавшего. Вскоре по лестнице затопали тяжелые ботинки Сидора. Он кинулся к своему имуществу, начал сгребать в кучу, что распихивал по карманам, что откладывал в сторону. Рюкзак его восстановлению не подлежал – так искромсали.

Следом пришел Молчун. Взял за лямку изодранный рюкзак, потянул – не вышло. Другая лямка напоролась на острый штырь и держалась крепко. Мне пришло в голову, что похититель разодрал вещь со зла, когда дернул и не смог уволочь. Нетерпеливый какой, ведь можно было потратить минуту, отцепить… в конце концов, отхватить лямку ножом. Так ведь нет, порвал прочный брезент, расшвырял добычу. Зачем брал, спрашивается? И почему притащил сюда, наверх?

На крыше сделалось людно; по одному, по двое поднимались сталкеры.

– Ничего не пропало? – спросил седой.

– Не пойму, Белый, – растерянно отозвался Сидор, вертя в руках контейнер, тот самый, трофейный, с дерева.

– Э, да это же мой! – вдруг подал голос Гвоздь. – Мой контейнер, из рюкзака!

Сидор уставился на вещь, словно впервые увидел:

– То-то мне знакомым показался… Но мы ж с бандюка сняли, а, Молчун? Хромой?

Я сунулся подтвердить, но Гвоздь только махнул рукой – ладно, верю. В последнее время случилось столько непонятных происшествий, что объясняться уже никому не хотелось.

Пришлось вернуть трофеи законному владельцу, я тоже расстался с «вывертом». Мы, конечно, тщательно оглядели крышу, но не нашли никаких следов похитителя. Да и какие следы? Я попытался объяснить, что и на лестнице лежал толстенный слой пыли, но мои слова не произвели никакого эффекта, а сейчас по лестнице уже успели потоптаться. Да и что толку в моих наблюдениях?

– Нужно Дуську по следу пустить, – предложил Зюзя. Все посмеялись без особого энтузиазма, с тем и ушли вниз.

Снова развели костер. Я вызвался принести сушняка – хотелось побыть одному. Постепенно сталкеры разбрелись прочесывать окрестности, а я сделал несколько рейсов за дровами, чтобы хоть как-то отблагодарить хозяев за гостеприимство. В кустах нашел разорванную книжку без переплета и прихватил с собой, чтобы почитать на досуге. Я вообще-то люблю читать, а в Зоне книжек нет, разве что какая случайная «электронка» с ПДА…

День прошел без происшествий, а вечером мой хворост перетащили к дальней двери, чтобы получше перегородить проём, завалили дыру на три четверти и как ни в чем не бывало развели костер. Удивительно беззаботный подобрался народ – когда удалось отыскать часть украденного, все успокоились. И конечно, караульных снова назначать не стали. После ужина разбрелись по углам и дружно захрапели.

Я целый день прохлаждался, поэтому не устал и решил заняться культурной программой. Сперва проверил почту – конечно, трофейный ПДА включать не рискнул, вышел в сетку со своего. Привычно стер накопившийся спам – товарищи из «100 рентген» совсем оборзели, по три рассылки в день – это явный перебор! «Если вы ищете место, где можно перекусить и отдохнуть, место, где можно хорошо выпить и поговорить, место, где вам всегда подскажут, как подзаработать…»

Оказывается, еще днем пришло письмо от Ларика. Сестра писала, что устроились нормально, все здоровы. И ни единого смайлика – так мы с ней условились. Мы конспираторы! Если бы коллеги пана Шацкина прислали фальшивое письмо, непременно скопировали бы манеру Обезьяны сорить смайликами, вот я и велел ей обуздать страсть к электрическим улыбкам. Еще была рассылка от Корейца – мол, на Свалку не ходить, там жарко. Оно и понятно: армейская операция… Больше писем не было, я попробовал почитать найденную книгу, однако костер давал недостаточно света, так что я обернул желтые странички в подвернувшийся кусок полиэтилена, спрятал в рюкзак я улегся.

Не знаю, сколько я проспал – мне показалось, что суматоха началась, едва я закрыл глаза, да и костер не успел окончательно прогореть. Я подскочил среди общего хаоса: все орали, ворочались, лязгали оружием. К счастью, стрельбу никто не устроил, а то хуже всех пришлось бы мне – я-то лег рядом с костром, в середине, тогда как прочая братия пристроилась под стенами. Теперь-то я понял, почему они не стали ложиться у огня. Когда продрал глаза, увидел: Сидор размахивает мешком, в который упаковал поклажу из разорванного рюкзака. Размахивал он как-то странно, держась за перетянутую веревкой горловину, а приличных размеров мешок мотало перед сталкером, будто его стискивали невидимые сильные руки.

– Кровосос! – заорал спросонок Зюзя. – Незримый, мать моя женщина! – И тут же принялся палить.

Я снова повалился на пол, чтобы не попасть под шальную пулю. Парень стрелял не наугад – он метил в пустоту на противоположном конце мешка, в который вцепился Сидор. Сталкер испугался нервного стрелка больше, чем невидимку, разжал ладони, мешок отлетел по пологой траектории, потом взмыл к потолкут секунд двадцать покачивался там, в темноте. Затем его понесло по кругу, мешок плавно снижался, держа направление к двери, на три четверти заваленной ломом, шифером и хворостом. Тем временем происходило много событий – сталкеры привставали с лежек, водили стволами, красные отблески горящих углей играли на матовой стали, кто-то включил фонарик… Я на четвереньках смещался к стене, Белый ударил Зюзю снизу по рукам, подбросил ствол, и последние пули ушли в потолок. Мешок, будто напуганный этой пальбой, свалился на пол. Оказавшись под стеной, я тоже выставил ствол и успел поймать краем глаза картинку. Молчун, приоткрыв рот, глядит в темноту над головой. Я сообразил: сталкер, обладающий феноменальным слухом, разобрал в какофонии что-то такое, что привлекло его внимание, какие-то необычные звуки. Я-то слышал только шорох одежды, ругань и скрежет. Но когда вслед за Молчуном глянул вверх, показалось… вроде…