Артём Каменистый - Практикантка

– По описанию, это очень похоже на личный нож Ветровой, но как всё это с ней увязывается? – спросила настоятельница.

– Сам не знаю. Но точно скажу: всё это касается человека, долго контактировавшего с этой обоймой.

– Её держали в руках несколько спецназовцев и я, – отозвался Клещ.

– Вот поэтому я и говорю, что носовой платок или бельё гораздо предпочтительнее, подобные вещи лучше сохраняют след ауры владельца.

– Но вы можете хотя бы приблизительно нам сказать, жива ли Ветрова сейчас? – спросила настоятельница.

– Да, я практически уверен в этом на сто процентов, – заявил Граф. – Девушка провела эту ночь в маленькой охотничьей избушке – это совершенно точно. Кроме того, по-видимому, сегодня же она едва не утонула в болоте. И третий достоверный факт – возле цели её пути находится старая, почти засыпанная яма, рядом с ней на куче светлых камней лежит ржавый шестигранный лом. Видение будущего довольно затруднено и неоднозначно, но мне показалось, что эта местность подвергнется страшной бомбардировке, там сгорит всё, возникнет огромная пустошь, засыпанная пылью и пеплом.

– Алина при этом погибнет? – вновь спросила настоятельница.

– Да, там не выжить никому, – уверенно ответил экстрасенс, но поспешил добавить: – Однако могут быть разные варианты, ведь будущее не определено окончательно до самой встречи с настоящим.

– Что-то ещё? – впервые произнёс Чапай.

– Да. То место, куда направляется эта ваша практикантка – оно очень важное. Конец пути – это ключ к решению всех ваших проблем. И ещё: мне показалось, что она каким-то образом вчера подала вам сигнал о помощи, только я не понял подробностей и способа. Кроме того, в голове всё время вертится нечеловеческий, ужасающий голос, он говорит что-то про камень, который их непременно спасёт. Больше ничего не могу сказать – остались какие-то раздёрганные обрывки.

– А всё-таки? – насторожился Клещ.

– Вижу огромный рыбий хвост красноватого цвета, взметающийся из воды, маленькие кедровые шишки с пустыми орехами, какие-то бесконечные алюминиевые провода, лежащие прямо на земле, рыболовный крючок, сделанный из шприца. В общем, полный бред!

– Ну, не скажите! – Чапай покачал головой. – Если верить вашей информации, то конечная цель пути преследуемого демона располагается в местности, где велись геологоразведочные или добычные работы. Клещ, мы сможем вытащить из этого хоть что-нибудь полезное?

– Вряд ли, – угрюмо ответил помрачневший куратор. – Судите сами. Южная Якутия очень богата полезными ископаемыми: золото, платина, уран, слюда, драгоценные камни и апатит. Всё это добывалось и разведывалось десятилетиями, кое-где работы продолжаются и сейчас. Первые шурфы тут начали бить ещё в девятнадцатом веке. В те годы сюда на летний сезон добирались вездесущие китайцы, мыли по ручьям золотой песок. Никаких карт разработок тех времён не осталось, их попросту не было, но тут не найдёшь ни одного ключа, чтоб не встретить следов добычи или разведки. В Нимгере своя большая геологическая база, на золоторудном комбинате есть разведочный отряд, в своё время здесь неплохо поработала Приленская экспедиция – искали уран. Её материалы до сих пор засекречены. А ещё были слюдянщики и вездесущие старательские разведчики, которым правила не писаны. Нет, нам этот шурф с каким-то ржавым ломом на отвале не найти и за десять лет, тут даже думать нечего. Нужны какие-нибудь дополнительные приметы или подробности.

– А болото? – спросила настоятельница.

– Дохлый номер, – разочарованно вздохнул Клещ. – Здесь они просто повсюду. Хорошо бы только внизу, так нет – самые приличные мари спокойно тянутся поверху. Множество местных ручьёв вытекают именно из них. Даже если приказать пилотам приглядываться ко всем болотам – ничего путного из этого всё равно не выйдет. Практикантка не будет там барахтаться весь день, она давно ушла в тайгу, а след человека с воздуха не различить.

– Но есть же специальная аппаратура, – сказал Чапай. – Она легко позволяет обнаружить человека с воздуха.

– У нас всего один подобный комплект, – заявил Клещ. – Ждём второй, но особой надежды на них у меня нет. Радиус действия инфракрасной поисковой аппаратуры очень невелик, кроме того, для уверенной работы прибора надо, чтобы вертолёт передвигался помедленнее, на небольшой высоте. Его моментально собьют, вы же сами понимаете, над тем районом надо летать метеоритами, да ещё и курс ломать по десять раз на километр.

– А что за сигнал могла подать ваша воспитанница? – спросил Клещ.

– Сама над этим сейчас размышляю, – ответила Мюллер. – Ясно, что не сигнальный костёр, это что-то более надёжное или хитрое. Может, лесной пожар устроила?

– Нет, – уверенно произнёс Клещ. – Июнь месяц, всё сырое, из огнемёта не поджечь. В горах даже снег не везде сошёл, до пожаров ещё не меньше месяца, при условии, если не затянутся дожди, а по прогнозу всё к тому идёт.

– Тогда не знаю, – задумчиво произнесла настоятельница.

В этот самый момент Махров находился всего лишь в километре от штабной палатки. Инженер связи в очередной раз терзал диск старенького телефона, пытаясь дозвониться по резервному номеру, на мобильный телефон настоятельницы. Выслушав неутешительный ответ автомата, он повесил трубку, решив попробовать дозвониться с утра. Про первый номер Сергей даже не вспоминал, там ясно сказали, что Панарин Игорь Владимирович вряд ли появится на работе в ближайшие дни.

Лина медленно миновала возвышенное подножие склона одинокого гольца, лишь пару раз выйдя на голые каменистые осыпи. Большая часть её пути проходила в густых зарослях кедрового стланика. Холод достал до самых костей, мокрая одежда не только не грела, скорее наоборот – высасывала последнее тепло из тела. В ботинках сочно чавкала стекающая вода, выдавливаясь через верх и щели. Девушка радовалась, что не стала надевать плащи, они бы не слишком здесь помогли. Тонкая плёнка давно бы изорвалась о ветки, а так она в потёмках на привале сможет из них соорудить маленький навес и попытаться укрыться от этого нудного непрекращающегося дождя, перемежающегося мокрым снегом.

По пути она нарвала пару десятков стланиковых прошлогодних шишек – они в изобилии висели по кустам. Но вылущивать орехи было некогда, передвижение здесь требовало немалых усилий, то и дело приходилось помогать себе руками. Уткнувшись в особо мощные, монолитные заросли кедровника, она попыталась в самом трудном месте перелезть через него по стволам. Дело пошло хорошо, но вскоре она увидела, что до земли уже около двух метров. Практикантка поняла, что последние минуты передвигалась как Тарзан в своих джунглях. С трудом спустившись назад на землю, она продолжила двигаться по ней, не рискуя больше делать такие опасные трюки.