Виктор Точинов - Черная гвардия Эридана

И она отбыла на «точку»…

Утром чмокнула в щечку единственного отпрыска (ни брата, ни сестры у Молота так и не появилось: из-за повышенного радиоактивного фона буровики в довольно молодом возрасте обычно теряли способность иметь детей.) Тот сладко спал после вечерних «стрелялок», и даже во сне улыбался: еще бы, перешел сегодня из кандидатов в полноправные юные ворошиловцы! Молот на минуту проснулся, чтобы услышать мамину скороговорку:

– Завтрак на плите, обед в холодильнике. К ужину я вернусь.

Не вернулась.

Ни к ужину, ни к завтраку, ни к обеду следующего дня. Ни она, ни отец.

Модуль, в котором находились родители Молота, накрыло подводным обвалом. Никто не знал, из-за чего огромная черная скала, у подножья которой аквагеологи накануне обнаружили богатое месторождение металла, таящего в себе новые, по сути фантастические возможности, неожиданно пришла в движение… Никто не знал, но ответ в таких в случаях всегда имелся наготове: диверсия врагов народа, пострекаемых имперской разведкой. А может, и в самом деле случилась диверсия, агентура врага накануне новой войны весьма активизировалась… В любом случае, полдюжины затаившихся пособников быстренько выявили, осудили трибуналом и отправили в утилизатор, – слабое утешение для осиротевшего Молота.

Крохотный модуль из-под обвала никто извлекать не стал. Велика была вероятность повторных обрушений (новых диверсий?), еще более опасных.

Полудюжину сгинувших буровиков и специалиста по компьютерным системам даже не включили в число погибших. Только – в число «пропавших без вести».

О мальчишке, который остался в «двушке» один, не вспомнил никто.

Пищи в холодильнике ему хватило на полторы недели. Воды было вдоволь, но… Одной водой голод не утолишь.

Несколько дней Молот тщетно пытался покинуть свое жилище, вдруг ставшее ловушкой. Дело в том, что мать вместе со своим ключом схватила второпях электронный ключ сына. А когда обнаружила, что обе пластиковые карточки у неё, было поздно: переходный отсек за кормой подводного рудовоза, переоборудованого для пассажирских перевозок, уже закрылся. Согласно заведенному порядку, в следующий раз мембрана откроется не раньше, чем через восемь часов – в соответствии с предварительной заявкой. Женщина связалась с сыном по видеофону, успокоила его, мол, ничего страшного, если он немного посидит взаперти.

Это «немного» растянулось на три с половиной недели.

В те страшные дни всё было против Молота…

По злой иронии судьбы, именно когда он пытался выбраться на свободу, на базе произошли большие перемены. И не только на базе – на всей Умзале, во всем Эриданском Союзе.

Началась война.

Мирный рудник превратился в подводную базу сопротивления (не экспромтом, такая возможность изначально предусматривалась при его проектировании и строительстве, – попытки реванша от имперцев ожидали много лет).

Все те, кто составлял вольнонаемное население базы: горняки, рудокопы, бурильщики, аквагеологи, – большей частью отправились на берег, в военкоматы, а оставшиеся переоделись в военную форму. Число врагов народа, перевоспитывавшихся в подводных штольнях, тоже весьма уменьшилось, но естественным путем: радиация и кессонка собирали свою обычную жатву, а новые траспорты с осужденными пребывали все реже; поговаривали, что теперь из них формируют батальоны штрафников-смертников, но никто не знал точно. Отчасти убыль восполняли пленные имперцы, появившиеся на базе после первых сражений.

А еще в большом количестве стали прибывать военные.

Оказавшийся взаперти Молот обо всем этом не знал. Не мог узнать: в одночасье были изменены все коды доступа к линиям связи – и внутренней, и внешней. Экран видеофона погас – ни новости послушать, ни о помощи попросить.

О мальчишке, застрявшем в жилищном блоке, в суматохе никто просто не вспомнил. Или – не захотел вспоминать…

Наверное, он так и умер бы от голода, если бы не случайность. Однажды вечером, когда он никак не мог заснуть из-за режущих болей в желудке, ему почудились странные звуки. Слух, обостренный голоданием, уловил царапанье, шедшее откуда-то из-за родительской кровати.

Молот бросился на звук. По ту сторону решетки, преграждающей доступ в вентиляционную систему, кто-то был… Кошка? Крыса? Или… человек?

Молот приник к решетке ухом, затем попытался рассмотреть сквозь продолговатые отверстия того, кто прятался в темноте… Видимо, испугавшись, животное (или человек) сбежало.

Подросток протиснулся в узкое пространство между кроватью и стеной, изо всех сил уперся ногами в стену, сдвигая тяжелую кровать с места…

Чтобы попасть внутрь «магистрали», достаточно было отвинтить пару болтов с замысловатым вырезом внутри головки. Отец хранил дома кое-какой инструмент – в старом-престаром ящике с полустершейся надписью «ЗИП», сохранившемся со времен его молодости, – и Молот торопливо отыскал его.

Отвертку с набалдашником, в точности повторявшим звездочку внутри круглой железной головки болта, долго искать не пришлось. Ее вообще искать не пришлось – лежала не внутри ящика – сверху, на его крышке. Очевидно, отец или мать незадолго до гибели зачем-то открывали лючок магистрали…

Зачем, спрашивается?

Случилась одна история незадолго до гибели родителей, оставившая нехороший осадок.

Однажды, когда ведущего бурильщика на базе не было, в его жилище внезапно нагрянули «спецы». Мама спокойно выслушала требование, прозвучавшее из-за стальной двери отсека, – предъявить жилищный блок к осмотру, – однако сразу ничего не ответила. Не покидая крошечной прихожей, она связалась сначала с руководством базы, так же спокойно выслушала ответ, суть которого сводилась к тому, что все обитатели подводного «дома» обязаны оказывать всемерное содействие прибывшим на базу «специалистам». Затем, не обращая внимания на рычание с той стороны двери, по внешней связи нашла отца, уплывшего на самую отдаленную «точку»… Потомственный буровик, человек рабочей закваски, он не дослушал до конца жену (видимо, был очень занят) и глухо бросил: «Пусть делают, что хотят! Главное – ни во что не вмешивайся».

Впрочем, незваные гости недолго тревожили хозяев: сноровисто осмотрели все укромные уголки каждого из помещений и убрались. Возможно, именно тогда и была востребована отвертка с «секретным» набалдашником…

Или, может, ею воспользовался отец – уже потом? Молот не знал…

Заглянули «спецы» в тот раз и к нему в комнату. Подросток в тот момент был занят уроками. Необходимо было срочно исправляться – по математике грозила двойка в четверти, со всеми вытекающими последствиями: портрет на «доске позора», бесконечные проработки на собраниях, а уж о том, чтобы стать полноправным юным ворошиловцем, тогда останется только мечтать. В общем, с головой погрузившись в уравнение, никак не поддающееся его усилиям, Молот даже не повернул голову в сторону вошедшего громилы. Единственное, что он заметил, скосив глаза, – это массивные и явно тяжелые ботинки из натуральной кожи с прошитыми подошвами. С тех пор он безошибочно распознавал в толпе сотрудников тайной службы – по обуви, которую те носили.