Олег Фомин - Локация

– А чего… мы… робеем? – прочавкал он.

– Хорошее местечко для пикника, – презрительно буркнул Ран. – Не противно хоть?

Действительно. Поляна и лес – всё было запорошено изувеченными телами. А за маяком, в кургане из нарванных трав и веток, покоились останки Игоря.

Борис, вместо того чтобы разводить пустословную дискуссию, всучил кусок колбасы Ирине.

– Да мне не… – хотела уже отказаться девушка, не ждавшая такого подхода.

– Жуй давай, дурында, пока предлагают! – Борис был весьма благосклонен.

Ира отщипнула зубками краешек… Потом ещё… И ещё… А вскоре – слопала всё за обе щеки…

– Дай ещё! – потребовала она, облизывая губы.

– Хомячок, – захихикал Борис. Он отломил от буханки корочку и щедро полил мякоть сгущёнкой. – М-м-м-м… Лакомка, правда? – Поднёс десерт к себе.

– Ну-у-у-у! – закапризничала Ира.

– Пожа-а-алуйста… – подсказал Борис.

– Ну, пожалуйста! – взмолилась Ира. – Ну, ещё немножко, чуточку совсем!

– О, да, да, детка, зажигай, не останавливайся… – дразнился Борис, но Ирина пропустила это мимо ушей, выхватила у него бутерброд и сразу взялась уничтожать сладость. Вниз летели крошки и капельки густого сахарного молока. Личико у неё было довольное.

– Немногого для счастья надо, верно? – Борис захохотал и распластался на медвежьем золоте. Затем повертел в руке колбасу, посмотрел на Рана, нарисовав на себе издевательский вопрос, и кинул ему заслуженный паёк.

Тот долго вгонял в личного врага два ледяных бура…

– Козёл ты, – наконец выдал он без эмоций и, откусывая от подачки, начал тем же тоном перечислять все звания Бориса, из которых цензурным было только «мазохист».

– Конечно… Да… Непременно… – Борис говорил и кивал после получения каждого титула.

Спустя пять минут с едой было покончено. Все, кроме спящего Виктора, которому приберегли порцию, разделались с гастрономическим оазисом. Борис галантно позволил Ире вылизать сгущёнку из банки и вручил ей батончик гематогена. Андрей же для себя совершил неутешительное открытие: он не просто ел – он жрал всё это время. И траур по Игорю оказался бессилен против истощённого организма.

– Интересно, из-за чего такая милашка сюда попала? – Борис вдруг стал серьёзнее.

– Ты про что? – осторожно спросила Ирина.

– Ну-у, э-э-э… кхм-м-м… если дураков среди нас нет, то до всех уже дошло, что мы здесь из-за нашей наитеснейшей связи со всякими стрелялками, бродилками, эрпэгэшками и прочей дьявольщиной… Ну, с Витькой всё ясно, он игрушками от наркоты лечился – хотел одну заразу выбить другой. Клин клином, так сказать… Ты Андрей, да? У приятеля твоего тоже ведь проблемы были?

– Да… – с трудом вытолкнул из себя Андрей. – Вернее… Короче, он геймером недавно стал, но… прочно. Учиться стал хуже и… В общем, по моему сценарию пошёл.

– А ты? – спросил Борис.

Взоры скрестились на Андрее. Он увлажнил языком сухие губы и подбросил глаза к небу. Оно всегда ему нравилось.

«Зачем теперь скрывать? Игоря всё равно уже нет. Он там».

– А я девушку свою убил. Играть мешала.

Ира побледнела. Струна в ней натянулась… Ран отвернулся, пытаясь изобразить безразличие… Бориса не зацепило. Впрочем, потрясения, смущения, сочувствия в свой адрес Андрей от него и не ждал.

– Нас что, наказывают? – Ирину как будто завели на эшафот.

– Расскажи, за что тебя… если тебе не больно… – Борис её попросил, мягко, обходительно. Подобного оттенка от него раньше не звучало.

На сей раз тишина длилась дольше. Было слышно, как Ирина волнительно дышала… Вместо неё заговорил Ран:

– А мы с ней как-то в жару… – От него растекался холод.

– Не надо, – прошептала Ира.

– …заигрались на компе в одну игру… Классная штука – я бы ещё сыграл… – Рана бесило до посинения то, что Борис клеил при нём его девчонку, а та…

– Ран, не надо… – На Иру стало жалко смотреть.

– А первенца нашего мы на балконе оставили…

– Прекрати, я сказала! – зло процедила Ирина.

– Ну, я ж говорю, игра отличная… – Ран передёрнул затвор. – Мы про сынишку и забыли…

– Замолчи!

– Достаточно, – согласился Борис.

– Вот малыш-то наш от жары сознание и потерял! – Ран повысил голос. – И больше не просыпался! Да, спёкся как курица в духовке! А мамаша его в этот момент радостно вампиров мочила!..

– Хватит!!! – Ира хлестнула землю руками, окунулась в колени и разрыдалась.

«Она ничего уже не может исправить», – говорил её плач.

– Не наревелась, что ли, дура?! – Ран торжествовал.

Внезапно за Иру вступился Борис:

– У тебя что, гадёныш, башку напрочь сдуло? Она же мать, идиот! Она его любит…

Он придвинулся к ней и слегка обнял…

– …скучает… и себя ненавидит…

Ирина ответила Борису взаимностью – упала ему на шею и подарила новые ручьи слёз, позволяя его ласкам себя утешать. А он, незаметно для бедняжки, размазал по всему лицу нахальную улыбку и послал её Рану…

Тот окаменел… Расплавленный красный металл наливался в глазные сосуды и под кожу…

Оркестр передатчиков исполнил свою комариную симфонию и преподнёс:

«Задание № 4: Убить троих Игроков».

Борис и Ран на пару секунд задели экраны вниманием…

Башня подогрела ситуацию – её хранилища вышвырнули на поле боя помповое ружьё и автомат Калашникова, который упал недалеко от Рана.

– Вот и отлично. – Последний вскинул пистолет. – У нас уже есть кандидатуры.

Он вдавил в рукоятку карающую запятую.

Словно удар молнии над с а мой головой!

Ира завизжала и плавно стихла… Борис крепче прижал к себе её тёплое тело…

За мгновение до того, как из ствола вылетело пламя, породив свинцового шмеля, в блестящее оружие Рана врезалась берёзовая палка. Пуля сгинула где-то в листве, а пистолет – в кустах.

Ира, прячась в Борисе, перепугано и обиженно глядела на своего парня…

Над Раном тёмным призраком возвышался Виктор, готовый при надобности вновь махнуть дубиной…

Но униженный ревнивец капитулировать, как вскоре выяснилось, не собирался. Он разъярился ещё больше. Вскакивая, он дёрнул на себя палку вместе с обделённым силой мышц Виктором и кулаком отправил его в нокдаун. Затем подхватил автомат.

– Сейчас я в тебя вставлю, падла… Сразу десяток!

Борис развернулся к стрелку спиной и пригнул голову, заслонив собой Ирину.

АК застрочил неистовой очередью.

Андрей вздрогнул и, запинаясь, суматошно попятился назад.

Разгромленный Виктор стал отползать от очага смертоносной мести.

Огненный град рвал плащ и застревал в теле, фаршируя и грабя его. Парализованного Бориса оттесняло вперёд и валило к земле.

Законсервированную в нём Иру тоже разрывало – от её же вопля и страха.

А бывшая любовь не жалела патронов. Ран погружался в патоку расплаты так же пылко, как когда-то в свою подружку. Он не останавливался. Морщины-бритвы исполосовали ему лоб и отрезали скулы от оскаленных зубов и поджатых губ.