Олег Фомин - Локация

Нити в голове путались, тёрлись, лопались… Натуральные больно заменялись на искусственные…

И вновь – череда выстрелов…

Андрей спустился в небольшой овражек, на дне которого блестели обручи и углубляющиеся в землю цепи. Здесь когда-то проснулись и вошли в игру Ран и Ирина.

Остановился…

«Эти двое… От собак страдали, боялись их… и друг с дружкой собачились всё время… Вроде бы после смерти Игоря исправились, осознали что-то… А потом всё по-старому – и он её расстрелял к чертям… собачьим… Бесполезно им вдалбливать мораль… хоть словами, хоть через трупы… Какими родились, такими и будут…»

– Даша! – прошептал он и упал на колени. Потекли слёзы… горячие – из глаз… холодные – с неба… Началось…

Он вдруг понял, что относился к Даше точно так же, как Ран – к Ирине. Потеряв родителей, он стал ещё омерзительнее, чем был раньше. Плевал на весь свет. Продался бы тёмным силам, чтобы наказать всех за свою судьбу и за безразличие… Горе научило ценить близких, но унесло их в качестве оплаты за репетиторство… Когда его встретила Даша, он сперва решил что всё! Вот оно, воплощение ангела! Вот она, единственная, призванная свыше, его спасение, награда за все невыносимые испытания! Так и шло… поначалу… С играми он завязал, за университет покрепче ухватился… А дальше… помаленьку… скатился в прежнюю колею… И спасительницу свою зашиб, чтобы скатываться не мешала… Так вот! Просто!

Андрей свалился ничком и замычал в рыдании, стуча кулаком в мнущуюся почву. Трава тыкала в рот и мякла от солёной слюны. Хотелось сочувствия, но небеса вместо шумного, бьющего по телу ливня скупо швыряли ему мелкие и редкие крапинки… И вспоминалось только самое хорошее… Белый снег в парке… Красногрудый снегирь на ветке… Её лицо, её румяные ланиты… Каштановые локоны, разлитые на плечах, на меху… Реснички чёрные-чёрные!.. Глаза зелёные как лето… И варежки! Так мило, так по-детски!.. Первая ночь… За окном лёд… Каштановые локоны, разлитые на плечах… На его плечах… Жарко…

«Интересно, кто победит? Кто достоин… Борис или Виктор?»

Андрей, облепленный песком, полз вдоль речного берега, где разрослась молодая ивовая чаща… и процветала липовая конспирация… Разведчик чувствовал себя бегемотом в магазине ёлочных игрушек…

Позиция у него сейчас была чёткая и простая. Он не должен был умереть. Нет-нет, смерти он уже не боялся. Имелся бы под рукой пистолет, он бы легко сумел застрелиться. Он устал. Физическая сила ещё присутствовала, а вот из души вытряслось почти всё. Состояние чайного пакетика, который раз двадцать использовали по назначению, высушили и отдали на потеху котёнку. Пустой как музейный рыцарь. Пропал весь интерес, весь энтузиазм. Поставленная в с а мом начале цель теперь виделась глупой и напрасной. Игорь был мёртв. По его, Андрея, вине. А эти… стерпели такое… и всё равно чуть не перегрызли друг друга… Извлечь какие-то уроки и начать жизнь с чистого листа? Нет уж… Даже смерть Даши его не переделала. Он – всё та же тварь… Но остался долг. Да, надо было рассчитаться с долгами. План «Б» ещё никто не отменял.

Здесь, у с а мой реки, сетка-рабица прерывалась, но локация не была разомкнутой. Из воды, в метре от береговой линии, торчали длинные жерди с насаженными на них рубиноглазыми черепушками. Так что переплыть не получится – детекторы, заложенные в звериных головах, среагируют и встревожат транслятор, который тут же обездвижит током, и неудачливый пловец утонет.

Разлапистые ивы цеплялись и царапались, выдавая шпиона-дилетанта…

Сквозь густые клетки рощи Андрей увидел чью-то фигуру… Нет, две фигуры, слившиеся в одну… Слева узнавался плащ… Справа различались только ленты прямых волос, а всё остальное скрывалось под коричневыми складками первого… Борис и Ирина… Они заплелись в объятия…

Андрей подобрался ближе…

«Он знает, что я наблюдаю. Она – нет, а он – знает. Но меня он не тронет и не прогонит – знает, что я не буду вмешиваться».

Ирина резко вдыхала острую страсть и осторожно выдыхала ванильное блаженство… Ноги не держали её, были чуть подогнуты. Она полностью опиралась на своего бога… и ощущала себя в безопасности… Ветровка, когда-то принадлежавшая Андрею, была расстёгнута, а бюстгальтер слез на талию… Слышалось, как жадные ладони изучали взмокшее женское тело.

На крутых волнах груди красная лодка спустилась к нежным изгибам шеи, затем вновь поднялась и поплыла по щеке к ушку… Остановилась и захлестала тёплой плетью:

– Ну всё… Пора, надо действовать… Ты всё запомнила?

– Я… Мне…

– Не бойся ты, дурочка… Я тебя выведу отсюда… Мы вместе отсюда выйдем… Ты ведь хочешь выжить? Скажи мне, ты хочешь жить?

– Да.

– Тогда мы должны это сделать. Нам нужна гарантия. Меня он к себе близко не подпустит, а ты… Ну-у-у, не бойся, не плач… Иди ко мне… Вот так… Никто тебя винить не будет, это твой правильный выбор, успокойся… Тех двоих я убрал. Осталось совсем немного… Я буду рядом, не волнуйся. Тебе ничего не будет угрожать… Ну, нам пора, пойдём… Нет, стой, не застёгивайся, так натуральнее будет… Вот, держи… За пояс заткни, за спину… Ну всё…

Крепкий поцелуй…

– Ступай… Я буду поблизости…

Под хруст веток цветные линии Ирины стали перемещаться по мозаике ивовых сплетений, постепенно теряясь и редея. Вскоре от девушки остался только отдалённый шум лопающейся под ногами древесины…

Борис затянулся кислородом и облегчённо освободил углекислый газ.

– Смотри-смотри, – произнёс он с тенью требования и отправился вслед за новоиспечённой любовницей.

Кому адресованы были эти слова, Андрей знал совершенно точно. Дождавшись ухода Бориса, он кое-как поднял затёкшее тело и стал вытряхивать из одежды песок и грязь. Чувствовал себя каким-то школьником… Глупо и даже немножко неловко…

– Комедия, ей-богу…

Он подумал немного… и догнал Бориса… Шёл сначала позади, метрах в трёх от него… Тот даже не оглянулся. Даже не замедлил хода… Затем Андрей поравнялся с Борисом, но базовые наделы человеческой гордости не хотели поворачивать голову к этому претенденту на звание хозяина арены, который определял всё наперёд и дрался как от нечего делать, будто знал заранее, что выживет…

Некоторое время они шли параллельно – друг на друга не смотрели… Потом Андрей заметил кусочек улыбки на лице… то ли врага, то ли чёрт разберёт кого…

– Ненавидишь меня?.. – съехидничал юноша. Это было не в его привычках, но… через… несколько секунд он с удовольствием понял, что совесть ему уже не докучает…

– Хочешь убить меня, да ведь? – добавил он серьёзнее.

Борис расплылся талым сахаром:

– Ты даже не представляешь, как…