Олег Таругин - Спящий город

Просчитав все возможные варианты развития ситуации, Музыкальный пришел к не слишком утешительному выводу: используя подобную тактику, персы имеют все шансы добраться до ворот. Не все, конечно, — единицы, но в свете последних городских событий и этого будет более чем достаточно.

"Ну вот, кажется, и начинается настоящий бой! — невесело подумал Юрий Сергеевич, подбрасывая на ладони уже остывший желтоватый цилиндрик стреляной гильзы. — Еще и это", — последнее относилось к изрядно истощившемуся боекомплекту — после двух отбитых атак всю поверхность стены устилал настоящий ковер из разнокалиберных стреляных гильз… Нескольких минут раздумий хватило ему на то, чтобы принять решение. Слегка повеселев, Музыкальный подозвал к себе Лего и Монгола. Кивнув в сторону пустыни, генерал спросил:

— Тактическая мысль врага ясна? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Наши перспективы, думаю, тоже. Короче, так, Лего, бери с собой кого хочешь из наших, три пулемета, тройной БК [70] БК — боекомплект к ним, четырех фрицев и дуй в арку. Оборудуй там пулеметную позицию и стой до последнего. Ясно? Заодно узнай, сколько у "мазутов" [71] "Мазуты" — жаргонное армейское название экипажей танков, БМП или бронетранспортеров выстрелов осталось — пусть берегут каждый снаряд. Курсовой пулемет у них на месте, так что у тебя четыре ствола — думаю, хватит. Продержись сколько сможешь, а если совсем кисло станет — ноги в руки, вали оттуда вместе с танкистами и взрывай арку. Кстати, "Шмели" с собой возьми — используй по собственному усмотрению. Гут?

— Так точ! — хмыкнул спецназовец. — Разр исп?

— Давай-давай, юморист! — Юрий Сергеевич невесело усмехнулся. — Смотри, не погибни случайно. Легкой смерти, Алексей.

— И вам, Юр Сергеич… Ну, я пошел…

— Мне опять особое задание? — осведомился Монгол, провожая взглядом спускающегося вниз товарища.

— Угадал, Андрей. Ты там как — все патроны уже сжег?

— Ну, обижаете, товарищ генерал, один оставил.

Для себя. Нет, если, конечно, вам нужнее, то я…

— Андрей…

— Штук десять найду — я ж не жадный, но запасливый. Опять по командному составу работать? Вы же вроде говорили — тех, что на максимальной дистанции, пока не трогать?

— "Пока" закончилось. Воюем всерьез. Вали всех, кого вычислишь, — я хочу потрепать им нервы перед атакой. Главное, чтоб они поняли — расстояние их не спасет, — может, спеси чуть поубавится. Ясненько?

— Естессно, я ж по жизни вообще умный и не по годам сообразительный…

— Действуй, сообразительный. Патроны, кстати, береги, снайпер…

Среди белесых, уже изрядно посеченных пулями стволов вновь началось движение. Темные тени мелькали метрах в двадцати, однако не приближались. Точнее, приближались, но очень медленно и осторожно, как бы невзначай окружая людей с трех сторон. А еще точнее — явно отвлекая от чего-то их внимание. Глядя на мелькающих в свете фонарей ("Если разрядятся батареи — кранты нам, — подумалось Московенко, — от "ночников" при стрельбе проку мало") существ, неторопливо — от дерева к дереву — перемещающихся с фронта и флангов к замершим в ожидании людям, майор пытался разгадать их замысел. Охотники, несомненно, тянули время — но для чего?..

Близость вожделенной пищи уже не возбуждала— она просто сводила существо с ума. Однако инстинкт самосохранения пока удерживал его от необдуманного рывка — нужно было подобраться еще чуть ближе, совсем чуть-чуть ближе — так, чтобы между охотником и жертвой осталось бы расстояние в один-единственный прыжок…

Стараясь, чтобы не шелохнулся ни один лист, не дрогнула ни одна ветка, существо осторожно продвинулось еще несколько вперед. По-прежнему ни о чем не подозревающая живая пища была уже совсем близко — настолько близко, что нижняя челюсть твари инстинктивно дернулась, словно уже перемалывая насыщенную теплой кровью плоть. До заранее примеченного разрыва в густой листве оставалось сделать последний шаг…

"Или "для кого"?! — Мысль осветительной ракетой полыхнула в мозгу майора, вызвав (по крайней мере, так ему показалось) едва ощутимый отзвук со стороны наверняка подслушивающего компьютера — нечто вроде зловещей усмешки. — Твою мать, как же я сразу не…"

Мысль еще не оформилась до конца в словесную форму, когда Московенко начал действовать: рявкнул "сверху, мужики!!!", одновременно вскидывая автомат в направлении нависающих над головой ветвей. Вовремя — свет укрепленного на стволе фонаря выхватил из тьмы изготовившуюся к прыжку тварь, чуть в стороне — еще двух. И еще — охотники избрали неплохую тактику…

Палец майора выжал спусковой крючок в тот момент, когда первая из них уже неслась вниз — остановить ее он не успевал, разве что внести в стремительный прыжок свои 5,45-миллиметровые коррективы. Сбитая с изначальной траектории туша с хрустом рухнула неподалеку. Добивать ее майор не стал — этим займутся другие — его "Калашников" уже корректировал прыжок следующего существа. Вокруг грохотали автоматы других бойцов — отряд вслед за своим командиром вступил в бой. От вспышек выстрелов стало светло как днем — впервые за бессчетное количество поколений окружающие деревья видели свет. Режущий глаза свет мгновенно сгорающего бездымного пороха…

Открывший счет этого боя Московенко записал в свой актив двух тварей, присоединившиеся чуть позже (это по меркам спецназа, для нас с вами — одновременно) Окунь и Анаболик — по одной. Еще две оказались умнее (или проворнее) других и предпочли скрыться за пределами пульсирующего смертоносными вспышками пространства — до следующего раза, надо полагать.

У второй части отряда, отражающей нападение "по фронту", дела обстояли хуже: увидев, что их план не удался, отвлекающие превратились в нападающих. Впрочем, Нос, Глаз и Зельц со своими солдатами тоже времени зря не теряли — к пяти уничтоженным в первом бою тварям прибавились еще три уродливых трупа. Мгновенно оценивший обстановку майор, сменив опустевший магазин, повторно вступил в бой…

Первую цель Монгол вычислил, на удивление быстро, но стрелять пока не стал — "клиент" был так себе — типичный полевой командир среднего звена. Со вторым повезло больше — дорогая упряжь на холеном вороном скакуне, богатый халат с надетой поверх него изукрашенной тонкой чеканкой золотистой кирасой, переплетенный золотой нитью оружейный пояс, сильно изогнутая персидская сабля с крупным рубином в рукояти говорили о его ранге не меньше, чем количество и размер звезд на погонах современного офицера.

— Уж не ты ли тут главный, а, дядька? — пробормотал Мелов, подводя перекрестие под заметный завиток чеканного рисунка на левой стороне груди и заставляя собственное сердце биться в особом, известном любому профессиональному снайперу режиме "активного покоя". Глубокий расслабленный вдох — и плавное выжимание спуска. Привычный толчок отдачи, отзывающийся непривычной болью в раненой части тела, — и элитный арабский скакун несется прочь, попутно удивляясь исчезновению своего седока… Полтора биения сердца спустя Монгол уже определил следующий объект — того самого замеченного ранее среднезатрапезного командирчика, удивленно озирающегося по сторонам. Выстрел — и верный конь (явно из обычных конюшен) волочит по песку застрявшее в стременах тело, испуганно косясь на столь непонятно ведущего себя хозяина…