Мак Рейнольдс - Космические варвары

Молодой кацик так и сделал, не упустив ничего, даже то, как он подслушивал разговоры незнакомцев. Джон не утаил и своего позора, когда, лишив его оружия, пришельцы не дали ему возможности отомстить за свою честь и за честь клана.

Джон подробно описал свое пребывание на борту исследовательского корабля «Золотая лань», а затем перешел к своему недавнему путешествию к кораблю «Откровение». Когда боевой кацик поведал о странном поведении жителей Нейрна, особенно тех, которые опустились до того, что приняли сому, по рядам слушателей пронеслись недоверчивые возгласы.

Джона перебили — это было не принято, однако вполне понятно. Вождь Эдинского филума крикнул:

— Ты уверяешь, будто этот гуру из пришельцев, называющий себя святым, вылечил всех от чумы. На Каледонии нет болезни страшнее, чем эта. Если они так сильны, почему же ты начал свое выступление с требования уничтожить их? Несомненно, они находятся под покровительством Святейшего.

Вместо ответа Джон повернулся туда, где сидели воины клана хоков, и позвал:

— Роберт из клана филдингов!

Тотчас же к нему направился мужчина, одетый не в кильт филдингов, а в кильт крестьянина с поля, что на совете Конфедерации выглядело весьма необычным. Ведь здесь каждый старался одеться в самое лучшее, что у него было. У Роберта не висело на поясе ни меча, ни даже ножа.

Хотя на рядового члена клана смотрели вожди Конфедерации, а также тысячи других мужчин и женщин, он, нисколько не смущаясь, подошел к Джону из клана хоков.

Улыбнувшись ему, Роберт негромко, но внятно сообщил:

— С тех пор как я слился с Господом Кришной, я больше не Роберт из клана филдингов, а просто Роберт.

Наступила гробовая тишина.

Джон, которому все это уже было не в диковинку, уточнил:

— Ты отрекся от своего клана и стал безродным?

— Перед Святилищем Калкина нет кланов. Все человечество — один огромный клан. И все они — мои братья.

Подобное заявление потрясло даже самого Томаса из клана полков, который поднялся и начал что-то говорить.

Однако его слова были прерваны трубным пением раковины и криком глашатая:

— Пришельцы! Сюда идут пришельцы из Другого Мира!

Если бы пришельцы вдруг решили заранее отрепетировать свое появление, более эффектного выхода они бы не придумали. Летательный аппарат мягко опустился на площадку, отделявшую ораторов от рядов вождей и служителей.

Среди огромного числа собравшихся, твердо уверенных в том, что такой аппарат не может подняться в воздух, пробежал изумленный вздох. Очевидно, здесь не обошлось без некой могущественной, неведомой на Каледонии силы, которой управляли пришельцы из Другого Мира и о которой не подозревал даже самый набожный из служителей или хранителей Веры.

Множество глаз обратилось на ряды служителей. Однако их лица не давали ответа на безмолвный вопрос, а некоторые выражали даже недоумение и смятение. Да и что мог поделать служитель, столкнувшийся с верой, как видно на порядок выше его собственной?

Самолет замер, и в сплошной металлической стене неведомым образом образовалось входное отверстие. Возникшая там закутанная в оранжевое фигура повернулась назад, чтобы помочь выходившему следом человеку.

Джон из клана хоков, который стоял рядом с Робертом, когда-то самым бесстрашным воином клана филдингов, остался невозмутим. Джон не ожидал, что чужаки прибудут так скоро, однако понимал всю неизбежность встречи с ними.

Прилетевших оказалось четверо: гуру Святилища Калкина Марк, двое одинаково одетых людей помоложе, очевидно занимавших в иерархии новой веры более низкую ступень, и, наконец, командир космического корабля Хармон.

Главный служитель, Бертран из клана фаулеров, вышел вперед и занял место рядом с Джоном. Вероятно, вера старика оказалась сильнее, чем у его подчиненных, хотя и на его лице отражалось то же неприятное для Джона выражение.

Как и прежде, гуру держался со спокойным достоинством, которое гипнотически действовало на окружающих. Приблизившись, он ласково кивнул Джону из клана хоков.

— Сын мой, — начал он, — не решил ли ты еще принять сому и войти в Святилище Калкина?

Джон невозмутимо взглянул на старика:

— И никогда не приму, гуру из клана марков. — Затем воин показал рукой на вождей и кациков. — Мы собрались на совет Конфедерации Озер и теперь как раз обсуждаем, как нам отнестись к гостям из Другого Мира. Я уверен, что ваше прибытие означает неизбежное разрушение всего нашего уклада и даже веры.

Старик мягким голосом обратился скорее ко всем собравшимся, чем к Джону:

— Далеко с неба я прилетел, дабы дарить, а не забирать. Все вы обретете вечный мир, если последуете за Господом Кришной в Святилище Калкина.

Казалось, к Бертрану из клана фаулеров вернулось немного былого величия. С не меньшим, чем у гуру, достоинством он произнес:

— В Священной Книге говорится:

К той Чаше, опрокинутой над нами, что зовется Небом, Под сетью-куполом которой приходится нам жить и умирать,

Не воздевай ты рук с напрасными мольбами — Она настолько же бессильна, как ты иль я.

Гуру насмешливо взглянул на старика:

— Интересно, из какой это священной книги, брат мой?

Служитель удивился:

— Каждому из нас хорошо известно, что Священных Книг всего четыре. Хотя некоторые упорно считают, будто до великого пожара на прибывшем Священном «Инвенесском ковчеге» было целое множество Священных Книг, которые пропали или в огне, или в течение туманных лет. Кое-кто продолжает устраивать церемонию скорби над утратой человечеством Священных Книг, однако другие находят мудрость в следующем:

Очевидно, гуру не утратил чувства юмора. Улыбнувшись, он сказал:

— Брат мой, существовало много священных книг, и, наверное, в каждой было что-то хорошее. Однако теперь, с последней аватарой Бога Вишну, все религии должны объединиться в одну и все священные книги имеют разве что историческую ценность. Возможно, когда-нибудь нам выдастся свободная минутка, чтобы поспорить о некоторых из них. Но, как я уже говорил, интерес к ним преходящ, брат мой.

— Я тебе не брат, мы даже не в родстве, — с негодованием возразил Бертран из клана фаулеров. — И говорить так о Священных Книгах нельзя. Это нарушает запрет! Хотя с годами мои глаза не позволяют мне лицезреть Священные Книги, в прошлом я так

часто читал их, что они запечатлелись у меня в памяти.

Кивнув, гуру пристальнее вгляделся в собеседника.

— Катаракта, — пробормотал он, а затем продолжил: — Брат мой, само положение обязывает тебя стать первым, кто позволит Господу Кришне вмешаться в твою судьбу. Ты снова будешь читать — самое позднее, завтра.