Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Москва

— Нет, не надо, — ответил я. — Результата мало, подождём.

— Как скажешь, — ответил Большой и отключился.

А вообще хорошо, что штатный радист появился, который не только кнопки щёлкать умеет, но и в теории радиосвязи разбирается. Лично я в этом ни бум-бум, в моём представлении это до сих пор радиовышка, из неё волна идёт концентрическими кругами, а сквозь неё летит самолёт товарища Чкалова. Примерно так. И ещё хорошо, что ещё сестрёнок учит полезному делу, всё не только из автомата палить. Нам бы ещё медика какого в отряд, да вот не светит. Или кого-то на учёбу направить, хотя бы основ нахвататься. А кого?

Так, наблюдая местную замысловатую жизнь, просидели часа четыре, даже в сон клонить начало. Проснулись оттого, что потянуло откуда-то незабываемым духом возгоняющегося самогона, прямо рядом совсем. Затем мимо нашего домика прошли два молодых бандюгана с автоматами, с какими-то сумками в руках, потом хлопнула дверь. А вскоре они пошли обратно, причём сумки заметно потяжелели, и из них высовывались горлышки пластиковых полторашек. Значит, на точку ходили, самогонку брали. И гонят там постоянно, запах тому прекрасная иллюстрация.

Ближе к вечеру услышали издалека звук автомобильных моторов — слышимость тут отличная. Возле станции началось какое-то оживление, хоть и не слишком активное, но показывающее, что машины идут или пришли именно туда, потому что весь день тихо было.

— Пройдёмся? — спросил я.

— Ну, давай, что ли, — вздохнул Лёха. — Знал бы — оделся бы попроще, а то мы тут одни такие на все окрестности.

— А кому сейчас легко? — риторически поинтересовался я.

Предупредили Сергеича с Машей, что решили погулять по посёлку, заодно попросили их быть готовыми к тому, чтобы прикрыть наше бегство, вероятность которого была очень высока. Всё же вид у нас никак местному стилю не соответствует, подозрительно это. Но на улице мы никого не встретили. Шли спокойным широким шагом, старательно не торопясь.

Так дотопали до центральной улицы, тянущейся вдоль кирпичных трёхэтажек. Там было пусто, какая-то компания мужиков сидела на лавочке вдалеке, судя по всему, попивая пивко из полуторалитровых сосок. Все были с винтовками, кстати. Нас они или не заметили, или просто не обратили внимания. Несколько раз попадались по дороге женщины, из которых только одна посмотрела с подозрением, толстая и мордатая, с обесцвеченными кудряшками, на которых кляксами выделялись отросшие корни. Но ничего не сказала, только вслед смотрела, когда мы мимо промаршировали.

Миновали линию местных «высоток», а затем я увидел нечто, что меня очень порадовало — ещё один заброшенный дом. И не один даже, тут их вообще хватало, но удачно расположенный. Был там и сарай во дворе за покосившимся забором. Убедившись, что толстая тётка за нами уже не следит, нырнули за этот забор. Заглянули в сарай, который был пуст, лишь пара проржавевших вёдер валялась в углу и на стене висела ржавая же коса, а затем забрались в дом, на этот раз через приоткрытое окно — дверь была закрыта. Впрочем, Лёха это сразу исправил, вскрыв замок, потому что случись бежать — через тесное окошко выскочить быстро не сумеем, внутрь и то еле влезли в своих разгрузках.

Чтобы следить за станицей, пришлось лезть на чердак, пыльный и гулкий, продуваемый ветром, но скрытность всё же обеспечивающий. Вскинули бинокли к глазам, присмотрелись.

— Точно, сюда привезли, — сказал я. — Как мы и прикидывали.

Действительно, у какого-то сарая, пристроившегося к станционному пакгаузу, стояли два КамАЗа с тентованными кузовами. Возле них топтались несколько бандитов и мужики в разномастном камуфляже. Двустворчатые ворота сарая были раскрыты настежь, и через них были видны бомжеватого вида люди, сидящие на земле. В центре компании я заметил того самого «прожектора перестройки», с которым пообщался на базаре. Им раздавали еду, вроде по куску хлеба и что-то ещё, трудно было разглядеть. Как раз этот самый «прожектор» начал было чем-то возмущаться, но баландер, пару раз что-то агрессивно переспросив у него, сделал шаг назад и что было сил врезал ему ногой в грудь, опрокинув назад, а затем ещё пару раз пнул лежачего, но уже так, без особой злости, исключительно для порядку. Никто не вмешался, а пинавший спокойно продолжил раздачу паек, вынимая их из эмалированного ведра, которое держал в руке.

Ничего не удивило в этой картине: как мы и думали, так и произошло. Спинозами не надо быть, чтобы догадаться, нам и так достаточно информации дали. Больше заинтересовало другое — из-за пакгауза торчала задняя часть уже знакомого «Водника» или похожего на него. Не думаю, что в области этих «Водников» много, машина-то новейшая, только-только начала в войска поступать, и уж точно не в Тверскую губернию. Тут ни гвардии, ни частей постоянной готовности, ничего такого — российская глубинка, глубокий тыл с любого направления. А значит… тут опять вспоминается Спиноза, прозорливость которого нам вовсе не нужна.

— Бурковские, — сказал Лёха, опережая моё высказывание. — Серый, это очень плохо?

— А что хорошего? Я думал, что он куда-то на Карибы улетел, где и прячется, а он целую армию собрал и половину соседней области под себя подмял. Стрёмно это всё.

— И что делать будешь?

— Без понятия, — вздохнул я. — Не думал ещё. Можно, конечно, вонь поднять, мол, вот он, злодей, всё из-за него, но тут моментик…

— Ты?

— Именно, — кивнул я. — Я был ближе к вирусу и, дойди до разборок, доказать ничего не смогу. Скажет, что я его сам и выпустил, и все радостно поверят.

— Ну, в «Пламени» могут и не поверить, — возразил Лёха.

— Могут, — кивнул я. — А могут и поверить, если, скажем, им копию моего личного дела из отдела кадров представят. Я ведь компьютерщиком представился, а там чётко написано, кто я и что я. Значит, я соврал, а раз соврал в одном, то и в чём другом мог. Так?

— Так, — кивнул Лёха.

— И это в «Пламени», где люди более или менее в курсе. А в других местах? Не-эт, мне шум поднимать нельзя. Сейчас.

— А когда можно?

— А когда до «Шешнашки» доеду и «материал» отдам, — ответил я. — Тогда меня дерьмом мазать сложнее будет. Да и вообще, моя это плата за то, что сразу вонь не поднял, когда понял, с чем работаем. Всё ждал чего-то, надеялся, что само рассосётся.

— Ну так и поехали, чего ждать? — спросил он. — Хоть завтра с утра и двинем.

— На Техническую библиотеку всё же сходим, — сказал я в ответ. — Пока она в пожарах не погибла. Там для будущих времён клад настоящий, мечта просто. А потом и в «Шешнашку» двинем. С добровольцами.

— А что, думаешь, что не все пойдут? — чуть удивился он.

— Думаю, что все захотят. Но я отговаривать буду. Это моя проблема, мой обет и моя епитимья. А другим за это отдуваться необязательно.