Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Москва

— За мной!

Рванул дальше. По хрустящему гравию, разъезжаясь ногами, выскочил на насыпь, перескочил через рельсы, снова кювет. Опять прижались, огляделись. Нет никого, лишь серое пыльное здание завода ЖБИ таращится на нас тёмными стеклами цехов. Впереди административное здание, обшарпанное и тоже серое. И вообще, всё серое вокруг, грязноватое — промзона.

Ещё рывок, хоть вроде и смысла в нём нет. Но как-то плохо себя чувствуешь посреди открытого пространства, сразу свалить хочется как можно быстрее, поскольку не знаешь, что дальше ждёт. На открытом месте мертвяков не боишься, по крайней мере, а что в тех складах творится, никто не знает. Впрочем… не думаю, что мертвяки затаились. Там и в мирное-то время полтора землекопа работало, откуда мертвякам браться в такой глуши, да ещё и за бетонным забором?

Вот и сам забор, но на бетонную дорожку сворачивать я не стал — не хочется на все окрестности сапогами стучать. Тишина стоит невероятная, где-то только вороны каркать продолжают. Остальные мои тоже на асфальт не рвутся, тишину берегут. Тишина сейчас тоже за нас. Нас не слышно, а мы услышим, случись здесь кто лишний. Пусть так и будет.

Проходная. Простенькая такая, с крошечной бытовкой вместо вахты. Заглянул внутрь через окно. Пустота. Дверь с той стороны распахнута. Тихо-тихо пошёл вперёд, показав жестом: всем, кроме Лёхи, сидеть у ворот. Автомат к плечу, прислушиваюсь так, что уши вытягиваются. Тихо.

Повёл стволом по двору, не нашёл ничего, во что пальнуть надо, пошёл вперёд и… Я почувствовал запах табачного дыма, который понесло на меня ветерком. И замер, боясь вдохнуть. И руку вскинул, показывая Лёхе: «Стой!» В статуи обратились. А затем за углом рация заговорила, захрипела со знакомым акцентом: «Мух ду обстановка?» [15] Как у тебя обстановка? ( чеченск. ) .

И чей-то голос ответил:

— Обстановка дикду [16] Обстановка нормальная ( чеченск. ). .

И отключился, я слышал. И ещё мне подумалось, что хрен он угадал, не «дикду» у него дела ни разу. И явно рядом сидит, прямо за бытовкой, скорей всего. Сколько их там? Не может быть много, иначе мы бы с крыши увидели. Оставили фишку те, на «Газели», там пятеро было… Человека два или три здесь, не больше. Не может быть больше. А почему так странно сидят? А боятся на себя приманить кого-то, и людей здесь не ждут, только мертвяков. Я бы и сам спрятался на их месте.

И ровно в этот момент услышал хруст камешков под ногами, приближающийся к нам, и единственное, что успел сделать — вскинуть автомат, наведя на угол бытовки. И в тот же миг из-за него вышел средних лет кавказец, с короткой рыжеватой бородой, в шапке-«чеченке», камуфляже и разгрузке, несущий автомат в опущенной руке. И замер, окаменел, как на стену наткнувшись, уставившись на косо срезанный компенсатор моего АКМ.

В глазах чеченца мелькнуло что-то такое, что я сразу понял — драка будет. Не бросит он ствол. И просто утопил спуск, ударив короткой очередью ему в грудь, над самым «лифчиком» с магазинами. Треснуло, словно доски сломали, язык пламени из дула ударил прямо в тело противника, метнулось эхо по замолкшей промзоне, отразившись многократно. И кто-то заголосил из-за угла: «Аллаху акба-а-ар!» Прямо у заваливающегося тела убитого мной я упал на колено, боком высунув ствол автомата за угол бытовки, пустил туда веером длинную, на весь оставшийся магазин, очередь, успев отскочить назад, когда щепа из раскрошенной ответным огнём стены посыпалась мне на голову. И перекинул рожок на второй, спаренный, рванув рукоятку затвора.

Рядом со мной тёмным силуэтом проскочил Лёха, метнул РГД за поворот, я услышал, как со звоном отскочил предохранитель и хлопнул запал. А сам крикнул в рацию:

— Вика! Паша! Гранатами через забор огонь!

— Аллаху акба-а-ар!

И снова режущая дерево очередь, уже ниже, и в ту же секунду взрыв, гулкий и резкий, звон осыпающихся стекол вахты. Потом тишина, сдавленный стон и неловкие шаги по гравию. И снова двойной звон предохранителей, щелчки запалов, и я услышал и словно даже увидел внутренним зрением, как две тяжёлые гранатные тушки перелетели через бетонный забор, тяжело упали на гравий, которым был засыпан складской двор. И опять взрывы, один и второй, запах тротила в воздухе.

— Вперёд! — заорал я, заскакивая за поворот с автоматом у плеча.

Тело в рваном камуфляже, кровь и рваное мясо видны через его прорехи, мелко дрожащие пальцы вцепились в цевьё и рукоятку АКС, лежащего у головы. Выпускаю короткую очередь в него, норовя попасть в голову, и попадаю, естественно, разбрызгав мозги.

— Лёха, за мной! — заорал я, побежав к ангарам. — Пашка, контроль! Вика, страхуешь!

Но больше на территории никого не нашлось. Сзади хлопнул одиночный выстрел из автомата — Пашка прервал возрождение к новой и неправильной жизни того бородатого, который нарвался на мою очередь.

— Что у вас? — запросили хором Шмель и Сергеич.

— Чехи фишку оставили, — сообщил я в микрофон. — Наверняка вернутся. Всем быть готовыми.

Схватил тяжёлое, обмякшее тело за ручку на разгрузке, предназначенную для вытаскивания раненого, волоком потащил его по гравию за угол ангаров. Лучше убрать пока с глаз долой, не надо сразу себя обозначать. Те, на белой «Газели», обязательно вернутся, тут вопросов нет. Но их всего пятеро, на одном микроавтобусе. А нас больше, и позиция у нас лучше, так что с ними разберёмся. Вопрос в другом — кого они там ждали? Не просто так ведь оставили здесь двоих, а сами укатили на мосту постоять? Там самая высокая точка на дороге, наверняка ведь высматривали кого-то.

— Что задумал? — спросил Сергеич.

— Склад потрошить задумал, — ответил я. — Без драки не обойдёмся, но так хоть готовы будем. А если свалим, то чёрт знает, как всё выйдет, может, ещё сами на них напоремся.

— Сохраняем инициативу, короче, — подвёл он итог моей речи. — Смена частоты.

Перескочили. Нечего давать пишу чужим ушам, если противник эфир сканирует. Мишка вон тоже у рации сидит слушает. Но пока вроде никакой обмен не обнаружили. Или плохо ищем, или чехи молчат. А вот на первом, «мародёрском» канале время от времени какие-то фразы проскакивают, но явно издалека и «не по этим делам».

— Паша, двухсотых пошмонай! — скомандовал я парню.

Он вроде уже ко всему привычный после нашей солнечногорской эпопеи, но обыскивать трупы, пробитые пулями и осколками, ему впервые. Пусть привыкает, а то вон какой бледный. А раз к нам прибился, пусть на бойца учится, со всеми вытекающими и сопутствующими.

Рацию у убитого взял, а она пулей пробита. Когда я его достреливал, то угодил, наверное. А может, и раньше, когда вслепую из-за угла лупил. У второго радио не было, так что теперь по-любому жди гостей — фишка со связи пропала. Да и стрельбу с гранатами только глухой бы не услышал. Было бы времени на подготовку на минутку больше — бесшумными ПБ отработали бы, а теперь не выйдет, на всю Москву о себе объявили. Конечно, и без нас в городе постреливают, да очень уж вероятность низкая того, что вероятный противник так подумает.