Эрик Найт - Выбор Кота

— Хотелось бы побольше героев, — сказал Ан-Ха, взваливая на себя поклажу, которую впору бы нести мулу.

— Когда-нибудь так и будет, мой старый конь, — пообещал Валентайн, глядя, как оседает пыль, оставленная уехавшей на север со скоростью десять миль в час колонной.

Солнце садилось, Жнецы из «Ломаного креста» вот-вот будут в Омахе, а ему еще предстояло ползти по тоннелю.

Старая дренажная бетонная труба была вскрыта то ли в результате военных действий, то ли природных катаклизмов.

— И все-таки позволь мне пойти с тобой. Если я не сгожусь ни на что другое, то у тебя хотя бы будет лишняя пара глаз, — настаивал Ан-Ха.

— Представь себе, что мы ползем по этому твоему тоннелю, а над нами ходит Жнец. Тебе не кажется, что он удивится, почуяв жизненную ауру прямо у себя под ногами?

Он протянул Ан-Ха свой ППД и остаток патронов.

— Бери мое оружие. Если я не вернусь к завтрашнему утру, иди к тому месту у реки, о котором я тебе рассказывал. Там будет ждать женщина. А если ее не окажется, ищи что-то, сложенное из четырех предметов: все равно чего — камешков, веток. Под ними может оказаться записка. Если сочтешь это уместным, действуй так, как в ней написано. Или возвращайся к твоему, то есть нашему, племени в Омаху.

Валентайн достал свой старый нейлоновый гамак, сложил в него огнемет, саблю, взрывчатку и завернул все это в одеяло. Затем полез в тоннель, таща тюк за собой.

— Увидимся на рассвете, — бросил он и скрылся в отверстии лаза.

Прорытый для побегов тоннель оказался чудом инженерной мысли. Валентайн ждал, что ему придется пробираться ползком, как кроту в норе, но он совсем позабыл о том, насколько широкоплечими были гроги. На одних участках стенки подземного хода подпирались деревянными балками, на других были облицованы проржавевшим алюминием, а там, где тоннель проходил под шоссе и железнодорожными путями, Валентайн двигался по настоящему бетонному покрытию. История строительства этого сооружения должна была представлять огромный интерес, и Валентайн дал себе слово, что, если выкарабкается из этой переделки, расспросит как следует Хиз-Мема на сей счет.

Когда вход в тоннель остался позади, воцарилась кромешная тьма. Валентайн терпеть этого не мог. Тьма, напоминавшая о смерти, могиле. Даже обретенное им кошачье зрение было бесполезным, только Жнецы могли здесь охотиться. Он представил, как сзади, из темноты, к нему тянутся стальные пальцы и смыкаются у него на горле. Он полез в карман за кожаным кисетом и достал из него прощальный подарок Рю — мерцающую лампочку, которая напоминала бриллиант. С помощью кожаного шнурка он подвесил ее себе на шею. Дарящий успокоение желтый свет засиял во тьме, как частичка солнца, и Валентайн почувствовал, что его страхи отступают и с ними уже вполне можно справиться. Он принюхался к влажному воздуху подземелья и уловил слабый запах свиней.

Самое утомительное было волочить за собой поклажу, Валентайну приходилось каждые десять минут останавливаться, чтобы передохнуть. Он делал передышки в тех немногих местах, где гроги вывели на поверхность вентиляционные трубы. Крысы и полевые мыши облюбовали тоннель в качестве подходящего жилища: Валентайн, даже не видя, ощущал их повсюду вокруг себя.

Спина и плечи затекли, но он продолжал медленно продвигаться по тоннелю. Это было похоже на то, как если бы он шел на веслах, хотя тут и в помине не было лодки, свежего воздуха и воды. Сначала, сидя, он как можно дальше делал длинный рывок вперед, затем гребком несуществующего весла подтягивал свой завернутый в одеяло груз.

Запах свиней был для него светом в конце тоннеля, священной чашей Грааля. Когда он стал различим так отчетливо, что не нужен был уже его Волчий нюх, Валентайн удвоил усилия. Протянув вперед руку, он уткнулся в навозную жижу и понял, что цель путешествия близка.

Он оставил свой тюк и, преодолевая отвращение, погрузил лицо и руки в жидкую грязь. Ему вспомнилась баночка с жирным черным гримом, которым мазалась Дювалье.

Ты ведь справишься, правда? Это путешествие ползком в один конец, и ты это знаешь.

Теперь тоннель пошел вверх. Подняв глаза, он различил стоящую вертикально трубу длиной около десяти дюймов с воронкой на конце. Валентайн спрятал свой незаменимый «фонарик» и дал глазам привыкнуть к темноте. Вокруг воронки брезжило что-то похожее на проблески света. Он изо всех сил напряг слух, но не мог различить ничего, кроме возни свиней наверху.

Валентайн ощупал воронку. Широкая ее часть прилегала к отверстию, проделанному в бетонном контейнере, находящемся, по-видимому, прямо под полом и прикрытом грязной решеткой. Вонючие сливная труба и воронка легко подались, и Валентайн почти без труда пролез в образовавшуюся под решеткой дыру.

Он еще раз прислушался и лишь потом приподнял решетку. Выглянув наружу, он понял, что оказался на бетонном полу свинарника. В теплом уголке, сбившись в кучу, похрапывали откормленные хрюшки. Отделенная низенькой перегородкой, дремала другая группа свиней.

Валентайн вылез через зарешеченную дыру. Одна из свиней проснулась и как бы мимоходом, но вполне ощутимо ткнула Валентайна в бок, увидев, что он не принес с собой ничего похожего на ведро с помоями. Он как следует осмотрел нижний этаж хлева. Судя по звукам и запаху, коровы располагались выше. Свиньи же делили подвал с трактором и телегой, в которой содержались цыплята.

Валентайн вернулся в тоннель за своим тюком и внезапно ощутил характерное покалывание где-то в уголке мозга. Это означало, что поблизости бродит Жнец.

Он поднял наверх свой мини-арсенал. Свиньи приняли огнемет за новую разновидность кормушки и, возбужденно хрюкая, сгрудились вокруг. Валентайн предпочел наблюдать их исследовательский пыл, укрывшись в той части хлева, где находился гараж.

Он спрятал свою поклажу, включая огнемет, за трактором и, взобравшись по многочисленным лестницам, залез на сеновал. Запах сена воскресил воспоминания о Молли и их первом любовном свидании. Прячась в тени, он как можно тщательнее исследовал окрестности.

Сарай стоял на задворках офицерских казарм. Вдалеке, на восстановленном аэродроме, возвышалась бетонная вышка. Насколько Валентайн знал, весь воздушный флот «Ломаного креста» состоял из одного-единственного двухместного самолета-разведчика, но, вероятно, Генерал рассчитывал на пополнение своих авиасил в будущем. Замаскированные под земляные холмики бункеры отмечали вход в то, что Хиз-Мем называл Пещерой, — защищенную от ядерных ударов ставку «Ломаного креста».

Самым большим возвышавшимся над поверхностью сооружением было паровозное депо, фасад которого Валентайн хорошо видел с находящегося на высоте трех этажей сеновала. Железнодорожные пути, проложенные поверх забетонированного и укрепленного фундамента самолетного ангара, шли прямо, а затем сворачивали к главным воротам базы. Это напомнило Валентайну картинки, изображавшие ангары для немецких подводных лодок времен Второй мировой войны. По словам Хиз-Мема, «ломаные» сооружали между бетонных колонн, поддерживающих крышу, дополнительные шахты, с укрепленными стальными дверями. Даже сейчас, в ночи, Валентайн различал вспышки сварки, означающие, что на площади во много акров ведется непрерывная стройка. Эти вспышки выхватывали из тьмы ряды товарных вагонов, вокруг которых, как сумел разглядеть Валентайн, суетились механики.