Владимир Ильин - Реальный противник (Пока молчат оракулы)

Машина стояла на какой-то лесной дороге. Была ночь.

Яна грубо вытащили из кабины, завязали ему глаза и потом долго волочили через лес. Наконец его бросили на землю — судя по порывам ветра, на каком-то открытом месте. Что-то приглушенно, словно под землей, прогудело, конвоиры Рамирова подхватили его непослушное тело и стащили вниз по холодным железным ступеням. Здесь чувствовался холод, пахло сыростью, плесенью и ржавчиной. Скорее всего, это был глубокий бетонный колодец.

«Наверное, какой-нибудь бывший подземный командный пункт», подумал Ян.

Когда лестница закончилась, Рамирова провели по узкому коридору, где с потолка на голову то и дело срывались тяжелые, холодные капли воды. Потом за спиной что-то щелкнуло, опять загудело, сердце екнуло и провалилось в пустоту, как бывает, когда самолет проваливается в воздушную яму. Судя по всему, теперь они спускались в скоростном лифте.

Еще несколько минут петляния по коридору (или по коридорам?), и Ян ощутил, что находится в закрытом помещении. В ноздри повеяло запахом дыма. «Сжечь меня собираются, что ли?», возникла молниеносная мысль, которую, несмотря ни на что, Рамирову хотелось считать неудачной попыткой смертника пошутить перед смертной казнью.

С лица Рамирова сорвали повязку, и он увидел, что находится в просторной комнате. В стене зияло отверстие камина, в котором уютно горели дрова. Над рядами закрытых шкафов неизвестного предназначения, но очень напоминавших книжные стеллажи, виднелись дорогие картины, возможно даже — подлинники. Письменного стола не было, но зато вдоль противоположной стены тянулся кожаный диван, своими размерами смахивавший на миниатюрную площадку для посадки «джамперов». В целом, комната напоминала библиотеку в усадьбе какого-нибудь английского эсквайра позапрошлого века.

В обширном кресле у камина уютно сидел человек в генеральском мундире, в черных очках, с пышной седовласой прической. На шее у него виднелась продолговатая коробочка.

— Посадите его, — неестественным голосом робота приказал он спутникам Рамирова, и те опустили Яна на одиноко торчавшее в центре комнаты кожаное кресло.

— Все, что у него есть в карманах, — сюда, — сказал, на этот раз гнусавя, человек в генеральской форме.

— Разрешите доложить, мой генерал, — вытянулся по стойке «смирно» полковник. — Этого субъекта мы тщательно обыскали его по дороге сюда…

— Что-о-о? — генерал сердито привстал, но тут же опять опустился в кресло. — Сколько лет вы прослужили, полковник Даринский?

— Двадцать восемь, — упавшим голосом сказал полковник.

— И до сих пор не усвоили, что инициатива в армии наказуема? — Странную интонацию человека в очках, должно быть, следовало воспринимать как угрожающую, потому что лицо несчастного Даринского мгновенно покрылось мелкими капельками пота, хотя комнату освежал ветерок мощных кондиционеров, скрытых в потолке.

— Виноват, мой генерал, — сказал полковник, покосившись на своих людей.

— Ладно, учтите на будущее… И что же вы обнаружили при обыске? — нелепым речитативом пробормотал генерал.

Полковник извлек из внутреннего кармана и положил на низкий столик перед человеком в очках шапочку «оракула».

— И все? — осведомился генерал.

— Так точно.

Наступило короткое молчание.

— А теперь все свободны, господа, — неожиданно сказал человек, сидевший в кресле.

Милитары застыли от удивления, как скверные актеры, — им осталось только разинуть рот для пущего сходства.

— Но, мой генерал, действие парализатора вот-вот прекратится, — возразил полковник. — Может быть, вызвать охрану?

— Выполняйте приказание, полковник Даринский, — пробулькал генерал.

Только теперь до Рамирова дошло, что неестественное звучание голоса человека в кресле вызвано специальным ларингосинтезатором. Коробочка на шее генерала искажала голос так, чтобы его нельзя было впоследствии идентифицировать.

Но судя по такой ухищренной маскировке, это мог быть только сам Бригадир Легиона, личность темная, зловещая и популярная. Правда, известны о нем были лишь слухи да всякие неправдоподобные легенды…

Когда полковник Даринский и его подчиненные удалились из комнаты, плотно прикрыв за собой массивную стальную дверь, Бригадир — если все-таки это был он — протянул руку и взял со столика шапочку «оракула». Тщательно оглядел ее со всех сторон и издал непонятное бурчание.

Рамиров ждал, что его странный визави скажет. Или сделает.

Может быть, Бригадир решил испытать на себе действие «оракула»?

Однако тот положил шапочку на место и уставился на Яна своими непроницаемыми черными окулярами.

— Вы, наверное, ждете, что я стану расспрашивать вас, кто вы такой и с какой целью внедрились в Легион, — ежесекундно изменяющим свой тембр голосом начал он, — а также, когда и каким образом к вам попал «оракул»… Однако, ответы на все эти вопросы мне известны. Поэтому мне остается лишь поблагодарить вас за ту услугу, которую вы, бывший сотрудник ЮНПИСа Ян Рамиров, оказали нашей организации, доставив данный прибор по назначению.

Внезапное озарение сверкнуло магниевой вспышкой в мозгу Рамирова. Вывод был таким ошеломляющим, что Ян на мгновение прикрыл глаза.

И все-таки ошибаться он не мог.

— Это не так, — сказал он. — Если строго следовать букве инструкции, то «оракул» попал бы по назначению, если бы я передал его лично Бригадиру Легиона.

— А вы еще не поняли, что имеете дело с Бригадиром? — скривил губы в усмешке человек в кресле. — Тогда, по-вашему, кто я такой?

— Николь Брилер, — сказал Рамиров. — Начальник оперативного отдела ЮНПИСа… Сними, пожалуйста, свой дурацкий камуфляж, Николь.

После короткой паузы Бригадир расхохотался, снял с себя парик и коробочку ларингосинтезатора и действительно оказался Брилером.

— Вот это да, — сказал он. — Как говорится, стреляного воробья на мякине не проведешь. Вот что значит школа ЮНПИСа!.. Ну, и как тебе удалось раскусить меня, Ян?

— Достаточно было небольшого умственного усилия, — сказал Рамиров, чувствуя, что тело начинает ныть, отходя от действия парализатора, как это обычно бывает, когда отсидишь ногу. — Только один человек мог знать, что юнписовец, скрывающийся под маской Бикоффа, — Ян Рамиров. И опять же, только ты, Николь, должен был знать, что «оракул» оказался у меня…

Незаметно от Брилера Ян стал напрягать и расслаблять мышцы, чтобы вернуть телу готовность к действиям.

— Молодец, — похвалил его Брилер и, наклонившись, извлек из нижнего ящика столика бутылку и стаканы. Судя по фиолетовому оттенку жидкости в бутылке, это был метагликолевый виски, мгновенно всасывающийся в кровь — Выпьешь за встречу?

Рамиров отрицательно мотнул головой.